— говорит он.
27.
Мико
Я чувствую себя так, словно меня переехал мусоровоз. Нет ни одной части тела, которая не пульсировала бы, не горела или не была бы неподвижной. Сайрус предупреждает меня, что если я не буду осторожен, то разорву свои раны и кровотечения начнется снова.
Я бы хотел поспать около недели. Но на это нет времени.
Йонас и Кристофф наверняка уже встретились, чтобы спланировать свое последнее нападение на Каллума Гриффина. Я не знаю, будут ли они по-прежнему пытаться напасть на него на открытии библиотеки, или переключатся на что-то другое.
Я точно знаю, что Гриффинам понадобится вся огневая мощь, которую они смогут получить, чтобы отбиться от них. А это значит, что мне нужно собрать всех своих людей, которые еще верны, и освободить Данте. Когда дело доходит до стратегической обороны, вам нужен ваш снайпер.
Пока мы едем в западную часть города, Несса звонит Каллуму с моего телефона. Я могу слышать обе стороны разговора в тесном пространстве машины.
— Кэл, это я, — говорит Несса.
— Несса! — кричит он. Я слышу сильное облегчение в его голосе. — Слава Богу! Ты в порядке? Где ты? Я приеду за тобой!
— Я в порядке, — уверяет она его. — Послушай, мне нужно...
— Где ты? Я выезжаю прямо сейчас!
— Кэл, — говорит она, — послушай меня! Братва и Братерство придут за тобой. Возможно, и за Аидой тоже. Они могут прийти на открытие библиотеки. Они хотят убить тебя.
Он молчит некоторое время, обдумывая сказанное. Потом говорит: — Ты говоришь о Миколаше Вилке и Коле Кристоффе?
— Кристоффе, да. Но не о Миколаше. Это его лейтенант, Йонас, и несколько его людей.
Более длительная пауза.
— Несса, что происходит? — спрашивает Каллум.
— Я тебе все объясню, — говорит Несса. — На самом деле, я встречу тебя в доме... — она смотрит на меня. Я поднимаю палец. — Через час.
На другом конце линии тишина. Каллум в замешательстве, пытается понять, что, черт возьми, сейчас происходит. Он искал Нессу несколько недель, а теперь она звонит ему ни с того ни с сего и совсем не ведет себя как заложница. Он задается вопросом, не ловушка ли это, не вынуждают ли ее сказать это.
— Я в порядке, — заверяет его Несса. — Просто приди и встреться со мной. Доверься мне, старший брат.
— Я всегда тебе доверяю, — сразу же отвечает Каллум.
— Тогда до скорой встречи.
— Люблю тебя.
Несса заканчивает разговор.
Я уже позвонил офицеру Эрнандесу. И он, черт возьми, не слишком этому рад. Он встретит нас возле тюрьмы округа Кук.
Мы уже вооружились из запасов на конспиративной квартире. Пока Марсель ведет машину, я показываю Нессе, как заряжать «Глок», как дослать патрон в патронник и убедиться, что предохранитель снят. Я показываю ей, как целиться в прицел и как плавно нажимать на спусковой крючок.
— Вот так? — говорит она, упражняясь с пустым патроном.
— Вот так, — говорю я. — Не держи его так близко к лицу, иначе он ударит тебя при отдаче.
Несса прекрасно помнит каждый шаг — в конце концов, это своего рода хореография. Но потом она кладет пистолет на колени и серьезно смотрит на меня.
— Я не хочу никому причинять боль, — говорит она.
— Я тоже этого не хочу, — говорю я ей. — Это просто на всякий случай.
Мы едем в парк Ла Виллита и ждем.
Примерно через сорок минут рядом с нами останавливается патрульная машина. Очень раздраженный на вид офицер Эрнандес встает с водительского сиденья. Он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто не увидит его в этом пустынном уголке стоянки, затем открывает заднюю дверь, чтобы Данте Галло мог выйти.
Данте все еще одет в свою тюремную униформу, которая выглядит как пара коричневых докторских халатов с надписью «Врач округа Кук» на спине. У него нет подходящей обуви, только носки и тапочки. Его руки скованы наручниками. Форма немного маловата, из-за чего он выглядит еще более огромным, чем раньше. Его плечи натягивают материал, а манжеты сжимают запястья. Его темные волосы растрепаны, лицо небритое.
Я вылажу из Land Rover с гораздо большим трудом. Когда Данте видит меня, его черные брови опускаются вниз, как гильотина, а плечи вздергиваются, словно он собирается наброситься на меня, будь прокляты наручники. Так было до тех пор, пока Несса не встала между нами. Тогда Данте выглядит так, будто увидел привидение.
— Несса? — говорит он.
— Не злись, — умоляет Несса. — Теперь мы все на одной стороне.
Данте, похоже, вообще в это не верит.
Эрнандес не менее взволнован.
— Мне пришлось подделать документы о переводе заключенных, — шипит он на меня. — Ты знаешь, в каком дерьме я буду по пояс? Я не могу просто отдать его вам, меня уволят! И также дадут под суд.
— Не волнуйся, — говорю я ему. — Ты можешь сказать, что сделал все это под давлением.
— Как, блядь, они в это поверят? — кричит Эрнандес, подтягивая штаны ниже своего пухлого живота. — Я никогда не соглашался на это, я...
Я прерываю его тираду, выстрелив ему в ногу. Эрнандес падает на землю, плача и причитая.
— Что за хрень! Ты гребаный польский ублюдок...
— Закрой свой рот, или я выстрелю снова, — говорю я ему.
Он перестает кричать, но не перестает стонать. Он хватается за бедро, всхлипывая, хотя я целился в мышцу и даже не задел ни артерию, ни кость. На самом деле, он и мечтать не мог о более чистом выстреле.
Повернувшись к Данте, я говорю: — Русские и половина моих людей идут за Каллумом Гриффином. Ты можешь нам помочь?
Данте смотрит на офицера Эрнандеса, катающегося по асфальту, а затем на меня.
— Возможно, — говорит он.
Он поднимает руки, чтобы цепь между
