– Здесь! – произнес незадачливый бандит, указывая рукой на дом.
– Стучи в дверь.
Глухие удары в дверь нарушили ночное спокойствие улицы.
– Кто? – послышалось с той стороны.
– Это мы, откройте. Мы принесли то, что вам нужно.
Скрип ржавых петель и отпираемого запора. Дверь слегка приоткрылась. Завулон сжал шею своего провожатого, с силой ударил его о каменную стену и, бросив того у порога, он ворвался внутрь дома. Сбив с ног стоящего за дверью человека, он стал наносить удары ногами по телу, пока тот не перестал шевелиться. Затем Завулон схватил его за шиворот и поволок в глубь жилища на свет. Бросив его на ковер с раскиданными на нем подушками, Завулон перевел дух и осмотрелся.
– Ничего особенного. Обычный дом средней руки. Скорее всего, Абдурахман снял его на время.
Человек на полу начал приходить в себя, отрывая тем самым Завулона от созерцания окружающего пространства. Сплевывая кровь и охая, бывший векиль Абдурахман поднялся на четвереньки и уселся на ковер.
– Не ожидал я, мудрец, от тебя такой прыти. Третий раз ты переиграл меня, – иронично улыбаясь, с ярко выраженной злобой в голосе, произнес он. – И на этот раз твоя взяла. Что ты собираешься делать со мною?
Завулон пожал плечами.
– Не знаю, но одно могу сказать точно, лишать тебя твоей никчемной жизни не входит в мои планы. Тебе нежно золото, а мне "Око Кагана", возможно, мы с тобой сможем договориться. У меня есть первое, а ты поможешь мне приобрести второе. Мы нужны друг другу, Абдурахман, так почему же нам, на время не заключить взаимовыгодный союз?
– Чем же я могу быть полезен? – удивленно произнес бывший векиль.
– У тебя остались хорошие связи при дворе наместника Абескунской низменности, никто другой не знает лучше тебя всех тонкостей его низменной души. Мало того, ты лучше всех знаешь ходы и выходы Анжи-крепости. Если у меня снова не получится выкупить камень, ты, Абдурахман, поможешь мне его выкрасть, и за это я тебя щедро вознагражу.
– А ты сильно изменился, мудрец?
– Время, оно всегда меняет людей. Ну, так что, принимаешь мое предложение?
– У меня есть выбор?
– Выбор, он всегда есть у любого человека. Другое дело, что люди часто ошибаются в своих решениях. Ты хотел золота, и ты получишь его. Через три дня караван Низами-Оглы продолжит свой путь. Ты изменишь внешность и пристанешь к нему под видом моего управляющего. Об одном прошу, не принимай поспешных решений без согласования со мной и не вздумай выдать меня Фархад Абу-Салиму. Не будь глупцом, Абдурахман, моя голова на чаше весов не перевесит твоей измены. Наместник ни за что не простит и не помилует тебя…
******
Несколькими часами спустя, перед самым рассветом, укутавшись в темный плащ, который он предусмотрительно взял у Абдурахмана, Завулон покинул его дом и направился на встречу с Низами-Оглы. Быстро передвигаясь вперед по извилистой улице, то в полной тени, то в лунном сиянии, Завулон подошел к перекрестку дорог. Впереди тянулась старая городская стена, указывавшая на прежнюю окружность древнего города. Теперь город расширился, опоясался новыми, крепкими стенами и старая городская стена уныло стояла в лунном свете, словно памятник над могилой минувшего. Она кое-где дала трещины, в изобилии была покрыта плесенью и дикий плющ, отыскивая для себя благоприятную почву, все шире и шире расползался по ее разрушающейся поверхности.
В этот момент, от стены отделилась тень, которая, выйдя на свет, предстала перед Завулоном. Рука машинально нырнула под плащ, край которого слегка колыхнулся у левого бока но, быстро разглядев стоящего, Завулон убрал ее с рукояти сабли.
– А, старый знакомый, – улыбаясь, промолвил он. – Чего тебе еще нужно, я вроде отпустил тебя? – ухмыльнулся Завулон.
– Тебе случайно не нужен наемный убийца? С ловкими, как у вора, руками, сдержанный и умеющий всегда держать язык за зубами?
– Ты это про себя? – Завулон не сдержался и рассмеялся в ответ. – По-моему ты уже показал, на что способен, как что убирайся с дороги.
– Подожди. Если тебе не нужен наемный убийца, может тогда тебе пригодится верный слуга? Я не прихотлив и не много потребую за свои услуги. Мне не очень хочется оставаться в этом городе.
Завулон на миг задумался.
– Как тебя зовут? – оторвавшись от размышлений, серьезно спросил он.
– Играм, хозяин.
– Пожалуй я возьму тебя с собой, только ты должен дать клятву, что не станешь воровать и без моего ведома ничего не будешь делать.
– Идет! – обрадовано воскликнул он.
– Тогда веди меня к дому главного сборщика податей Мустафы.
Дорога резко стала подниматься вверх. Дома городских чиновников и знати располагались вокруг главной цитадели города в дворцовом комплексе, которого находилась резиденция Дербентского марзбана*. На фоне величественной крепости-дворца, дома городской знати казались просто игрушечными. Наконец, Играм остановился и показал рукой на строение, в котором проживал достопочтимый Мустафа.
– Это здесь, – тихо произнес он.
Завулон вытащил из кошелька две серебряные монеты и протянул их новому слуге:
– Пока отдыхай. Жди меня в каком-нибудь караван-сарае, но к моменту отправления торгового каравана ты должен быть готов.
Играм кивнул головой, развернулся и удалился без слов.
Оставшись один, Завулон постучал в ворота, которые, несмотря на предрассветный час, немедленно отворились. Потревоженный страж недовольно *марзбан – наместник, хранитель границ (персидский) посмотрел на запоздалого гостя.
– Меня зовут Завулон. Хозяин и его друг ждут меня.
Страж ворот ударил древком копья о землю и в безмолвном приветствии склонил голову. Непонятно откуда выбежал заспанный мальчишка-раб, который и повел нового гостя во внутренние покои.
Дом сборщика податей, Мустафы, как и сама Дербентская крепость, был выложен из желтого камня. В плане он представлял собой неправильный треугольник, повторяющий очертания скального выступа на котором он был построен. Короткая стена была обращена на восток, от ее концов тянулись на северо-запад и юго-запад две стены подлиннее. Жилая часть дома была втиснута в угол между восточной стеной и той, что шла на северо-запад.
От толстых каменных стен веяло теплом и уютом. Пройдя через обитую железом деревянную дверь, Завулон радостно вздохнул полной грудью. События этой ночи порядком утомили его. Впереди ждал хоть и короткий, но долгожданный отдых и можно было на время расслабиться. В доме не спали. В узких окнах, предназначенных не столько для освещения, сколько для обороны, горел свет. Хозяин потчевал в парадных покоях своего дорогого гостя, прибывшего от двора самого падишаха. Предварительно доложив о прибывшем, расторопные слуги ввели Завулона в комнату для приема гостей.
Человека, сидевшего с Низами-Оглы на дорогом ковре за низким столом, можно было бы назвать привлекательным, если бы не излишняя полнота. Его усы и борода были черными, почти такими же, как и его глаза. Он носил головной платок на восточный манер. Зеленая ткань закрывала его макушку и спускалась с трех сторон на плечи. Шнур, свитый из сплетенных по спирали полосок желтой и черной ткани с добавлением серебряной нити, удерживал этот головной убор на голове. Рубашка с длинными рукавами была желтой, а широкие свободные шаровары – красными; таким же был и пояс, охватывающий его огромный живот. Завулону сразу бросилась в глаза роскошь убранства помещения. Многочисленные драгоценные курильницы источали аромат благовоний, дорогое оружие в большом количестве развешено по стенам и кругом изящные дорогостоящие ковры. Легкий стол из благоуханного сандалового дерева, инкрустированный слоновой костью, серебряные вазы, украшенные барельефами и доверху наполненные сладостями и фруктами, драгоценные кубки, наполненные игристым вином, расшитый парчой ковер на котором сидел хозяин со своим гостем, слишком, по мнению Завулона дорогой, чтобы стелить его на пол. Со стороны казалось, что всем этим блеском, высокородный Мустафа упаковал свой дом специально, для приемов дорогих гостей, пытаясь своим богатством затмить остальных вельмож двора Дербентского марзбана.
– По всей видимости, сбор торговых пошлин пошел ему во благо, – непочтительно подумал Завулон. – Нужно намекнуть Низами-Оглы, чтобы следующий раз привез ему из Азии настоящего слона для верховой езды. С его габаритами и верхом на диковинном звере он будет эффектно смотреться у крепостных ворот и тогда уж точно его колоритная фигура затмит всех городских чиновников.
Почтительно кланяясь хозяину, Завулон едва сдержал набежавшую улыбку.
Широко расставленные, выпученные от большого количества выпитого вина, глаза с интересом рассматривали вновь прибывшего. Сделав несколько шагов, Завулон приблизился к столу и, положив правую руку к груди, вновь поклонился хозяину.
Мустафа был действительно слишком тяжеловат. Складки жира выпирали из-под рубахи. Однако, несмотря на свои габариты, главный сборщик податей еще и обладал хорошими манерами. Завулон подумал:
