Тяжёлая работа по вспашке первых полей была завершена, первые зёрна легли в землю. И все мы очень волновались, пока не показались всходы. Мы не были уверены, что наши зёрна приживутся в чужой почве. И теперь только стихийные бедствия, которые хорошо известны тем, кто выращивает хлеб, могли помешать нам собрать первый урожай, пусть даже небольшой.
Несколько женщин под руководством Фастафеи — старой няньки Инны, а теперь домоправительницы Гарна, — собирали дикие плоды. Здесь попадались вишни, а также какие-то ароматные травы. Хотя звёзды над головой теперь горели совершенно иные, земля во многом была подобной той, откуда мы пришли.
Стены замка уже поднялись, конечно, не из камня — камень был нам пока не по силам, — а из брёвен. Мы строили одно большое здание, разделённое перегородками на отдельные секции для каждой семьи. Широкий центральный зал предназначался для еды. Так было во всех кланах. В концах длинного здания были сооружены большие очаги. Ещё один мы установили в центре. Этот очаг был построен по указаниям самого Стига, большого мастера по таким делам. Он сам отбирал камни из реки для него. Когда же над зданием возвели крышу, мы устроили небольшой праздник по случаю окончания строительства первого нашего дома здесь. Младшего сына Стига выбрали для того, чтобы он влез на крышу и закрепил под коньком травы, собранные женщинами.
Для наших небольших стад мы соорудили небольшие загоны, хотя ещё не знали, насколько суровы зимы в этой земле. И после того, как строительство было закончено, те из нас, кто мог охотиться, ежедневно ходили на охоту, чтобы запасти и насушить мяса на зиму. Рыбы в нашей реке оказалось очень много, и за сравнительно короткий срок мы засолили несколько бочек.
Это было время постоянной работы, и мы не видели никого из других кланов. Я ждал возвращения Братьев. Но никто не прибывал к нам. Ни Братья, ни люди из клана Тугнеса, которым для этого нужно было бы пересечь горный хребет. Каждый раз, когда выпадала моя очередь патрулировать в горах, — Гарн всё ещё заставлял нас делать это, — я останавливался у Лунного Святилища, пытаясь обнаружить свидетельства того, что Гатея побывала здесь.
Весеннее цветение давно закончилось, и деревья на площади покрылись большими листьями странной формы. Они были более тёмные, чем обычные листья, и какие-то пушистые, а в солнечном свете они вдруг становились голубоватыми, как символы, оставленные давно исчезнувшими строителями.
Дважды я встретил там Инну, которая как будто что-то искала там. Каждый раз она делала вид, что удивлена моим появлением. В первую же нашу встречу она потребовала, чтобы я не сообщал об её походах сюда. Это было против законов, но я подчинился её желанию, и не потому, что она была дочерью Гарна, а потому, что мы были с ней ближайшими родственниками.
И всё же тайна её посещений Святилища обеспокоила меня. Ведь она вовсе не была девушкой авантюристического склада. Напротив, она росла скромной девушкой и находила удовольствие в типично женских занятиях. Она была очень искусна в шитье и почти также хорошо, как Фастафея, занималась заготовками и управлением хозяйством.
Я знал, что Гарн обещал её руку второму сыну лорда Фаркона. Великолепная партия — она сразу вводила Гарна в круг сильных мира сего. Правда, время свадьбы ещё не пришло. Мы, родственники лордов, не свободны в выборе невест и женихов. Все наши свадьбы должны учитывать интересы Дома, а не свои личные.
Крестьяне в этом смысле были свободнее, но и они иногда страдали, если тот или иной лорд считали, что какая-либо свадьба должна стать выгодной для его Дома.
Мы не говорили об этом, но я был уверен, что красивое лицо Инны, её спокойный уравновешенный характер привлекут к ней хорошего парня, который станет ей верным мужем. Я видел сына Фаркона — высокий юноша, достаточно привлекательный, в котором соединились и достоинства его отца и привлекательность матери — комбинация, не часто встречающаяся среди нашего народа, и я верил, что она будет счастлива с мужем.
Почему же теперь она нарушила все обычаи и тайно ходила в святилище? Она не сказала мне, хотя я спрашивал её об этом. Единственное, что она говорила, — это то, что ей нужно, и затем начинала плакать, так что я прекращал расспросы. Но я предупреждал об опасности и пытался взять с неё обещание, что она не придёт больше сюда.
Каждый раз она давала это обещание и клялась так искренне, что я не мог не поверить ей. Но затем я снова находил её на самом краю площади, как будто она стояла у двери в комнату, куда она должна войти, но у неё не хватало мужества сделать последний шаг.
Во второй раз я объявил, что больше не верю в её обещания, и что я теперь должен предупредить Фастафею, чтобы её держали в долине и не позволяли передвигаться без сопровождения кого-нибудь из женщин. И тогда она заплакала, медленно и безутешно, как будто у неё отобрали что-то ценное, чего заменить невозможно. И она повиновалась мне, но с таким несчастным видом, что я почувствовал себя жестоким лордом, хотя всё, что я делал, служило её же защите.
Вскоре после того, как мы закончили своё жилище, в воздухе почувствовалось дыхание зимы. Мы поспешили убрать хлеб и заготовить сено. Наши семена дали хороший урожай. Стиг ходил очень довольный и непрестанно повторял, что урожай гораздо лучше, чем он надеялся. Он уже начал строить планы засева новых полей на будущий год.
Гевлин из своей охотничьей экспедиции на западные окраины наших владений принёс третье свидетельство того, что на нашей земле когда-то жили люди. Он шёл вдоль реки, зажатой скалистыми берегами, и вышел в широкую долину. Там росли деревья, на которых дозревало множество фруктов. И по тому порядку, в каком стояли деревья, можно было с уверенностью сказать, что когда-то здесь был посажен культурный сад.
Мы выехали собирать урожай: Фастафея с женщинами, Эверад, я и трое наших воинов. Инна отказалась поехать с нами, сказав, что плохо чувствует себя. Фастафея оставила её в постели.
Мы ехали два дня, так как путь по скалистому берегу был весьма нелёгким. Весной, во время паводка, проход будет закрыт полностью, подумал я, увидев следы высокой воды на скалах.
Сразу же по прибытию мы принялись за работу. Пока все наполняли корзины, Эверад и я сделали короткие вылазки, чтобы хорошенько изучить эту новую долину. И мы оба пришли к выводу, что преимуществ для постоянного проживания здесь гораздо больше, и нам следует попытаться уговорить Гарна переселиться сюда.
Кроме фруктового сада в новой долине не оказалось следов присутствия Прежних, и это тоже обнадёживало. К тому же здесь не летали зловещие птицы-шпионы. К утру третьего дня мы были готовы пуститься в обратный путь. Все везли тяжело нагруженные корзины, и только два воина ехали свободными от груза, держа мечи и арбалеты наготове. Как бы ни красива и открыта была эта земля, мы все постоянно чувствовали внутреннее беспокойство, как будто мы жили на границе враждебного государства. Я всё время думал, откуда такое ощущение. Ведь если не считать птиц — а они давно улетели и не возвращались — мы не встретили в новых землях ничего угрожающего. И всё же мы все время держались настороже, как будто ждали нападения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
