Телепорт отправил меня на территорию нашего ведомства в столице, поскольку, прямо рядом с ним располагалась пекарня “Пышная сдоба”. Тут можно было раздобыть практически любую выпечку, даже для самых привередливых, и разжиться кувшинчиком молока.
Отстояв в очереди из трех существ, выбрал желаемое и также оперативно вернулся в академию. Две булочки с корицей мне завернули в специальный бумажный кулек, сохраняющий тепло и свежесть. А молоко выдали в закупоренном белом кувшине. В общей сложности, отсутствовал примерно минут двадцать.
Похоже Сатор тоже не ожидала, что я так быстро вернусь и буквально вздрогнула при моем появлении на пороге приемной. Собравшись с духом и почему-то чувствуя себя весьма нелепо, преодолел расстояние до стола широким шагом и водрузил нехитрую добычу на стол. Как раз рядом с ведром с цветами. И все это под напряженным, сверлящим взглядом зельеварительницы.
— Вот, — не нашелся, что еще сказать.
Да и вообще предпочел бы ничего не говорить. И продолжил придерживаться выбранной стратегии молча. Взглядом давил выжидающе и требовательно. Девушка лишь приподняла вопросительно бровь и сдалась в этот раз без боя, с невероятной напряженной осторожностью, разворачивая кулек. Добравшись до содержимого, на меня подняли удивленные светло-голубые глаза и спросили:
— Это что какая-то проверка?
— Это попытка наладить отношения, Сатор, — честно и мрачно констатировал в ответ.
После чего разочарованно развернулся и ушел к себе в кабинет. Ну, хоть бы какой проблеск радости увидеть на этом милом личике. А там лишь подозрение, подозрение и еще раз подозрение. Казалось бы, в понедельник с зельеварительницей мы разрешили уже все разногласия, заключили настоящий контракт, я все простил и ради чего спрашивается? Чтобы от меня боялись булочку с корицей принять? Пока сидел, словно нахохлившийся ворон, за своим рабочим местом и возмущенно фыркал в стол, в дверь постучали. Впрочем, дожидаться моего ответа не стали и через мгновение в проходе появилась светлая макушка одной злопамятной заразы.
— Можно? — и удостоверившись, что я не возражаю, лишь гневно молчу, малышка зашла.
В руках у девушки оказалось блюдце и стоявшая на нем чашка. Судя по разлившемуся по кабинету пряному запаху, в ней был кофе. Горький, во всех смыслах, опыт у меня имелся и несчастное фарфоровое изделие должно было просто лопнуть под одним моим грозным взглядом. К сожалению, оно в целости и невредимости переместилось прямиком на стол и было пододвинуто ко мне поближе. Зельеварительница смотрела с вызовом, уверенно и яростно сверкая глазами. Я вглядывался в неё не менее горячо, требуя немедленно объяснить происходящее. Через пару минут наших молчаливых препирательств, мне с превосходством пояснили:
— Налаживаю отношения, капитан, — при этом не скрывая неожиданной обиды в голосе.
Мда. К чему представление с кофе, стало предельно ясно. Доверия у нас к друг другу нет никакого. Даже сейчас, разглядывая чашку, осознаю — пить из нее весьма рискованное решение. Но кто-то должен сделать этот шаг навстречу, как бы ни сложились наши личные отношения с зельеварительницей, работать мне с ней до самого очистительного костра. Набравшись мужества и готовясь к самому худшему, пододвинул к себе кофе и почти отхлебнул.
— Вы что, правда, пить собираетесь? — ошарашенно воскликнула малышка.
— А ты что, туда плюнула? — оттягивая момент ликования собственного безрассудства, с надеждой спросил я.
— Нет, — тут же хмуро свела брови Сатор.
— Тогда, ничего более ядовитого в нем быть не может, — обреченно сообщил в ответ и, зажмурившись, глотнул.
Напиток был вроде самым обычном. Однако, похоже, девушка и вправду успела хорошенько за мной понаблюдать, пропорции двух сортов зерен были смешаны очень близко к тому, как я предпочитал делать сам. Никакого сахара, крепкий.
Раскрыв глаза, еще разочек помолился великому Опу, чтобы в кофе оказалось не очень злостное зелье. Сатор украдкой прыснула в кулачок и, не удержавшись, рассмеялась.
— Даю слово, капитан, там нет никаких ядов, — продолжая прятать веселье за ладошкой, выдала зельеварительница, — у вас руки тряслись, пока вы пили!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я искренне рад, — сдержанно улыбнулся в ответ.
Пока Оника нервно кусала губы, пытаясь справиться с приступом смеха, у меня в голове были совсем другие мысли. Ставшее озорным лицо, искорки в глазах, девичий образ, сделавшийся в одно мгновения каким-то светлым и легким, свели меня с ума буквально в один короткий миг. Но мне ничего не оставалось, кроме как сидеть и наслаждаться каждой секундой, хотя хотелось подойти… Обнять лицо малышки руками, тихонько погладить по щекам, коснуться губ. Поймал себя на мысли, что окончательно уплыл, и усилием воли вновь взял себя в руки.
— Вообще, в кофе было зелье, проверяющее есть ли в организме яд или нет, — девушка, наконец, успокоилась, — мои поздравления! Ваши вчерашние подозрения — беспочвенны.
— Сатор… — тяжело выдохнул я.
Похоже, малышку жизнь ничему не учит.
— Не люблю конкуренцию, капитан, — серьезно заявила зельеварительница, — подливать вам яду — это моя выстраданная привилегия. В случае вашей кончины в следствие отравления, командир Калири спустит всех оборотней на меня.
Не согласиться было сложно, Викраш, действительно, будет откручивать головы по горячим следам при таком развитии событий. Только вот я и так понял вчера, что меня ничем не поили. Вот и доверяй после этого женщинам, ведь могла и плюнуть, зараза. Только злиться все равно не получалось, все мои недовольства плавно перетекали в переживания. С таким своенравным характером Оника рано или поздно нарвется на неприятности. Тем временем девушка продолжала нервно топтаться возле моего стола. Судя по напряженной мимике, мое персональное наказание пребывало в сомнениях. И было бы славно помочь их разрешить, пока Сатор не натворила еще каких-нибудь глупостей.
— Ты все еще здесь, малышка. Какая настоящая цель этого представления с кофе? — не оставлял надежды получить прямой ответ на прямой вопрос.
— А я вам говорила, что вы отвратительно и раздражающе догадливы? — моментально зашипела она, будто ее против шерсти погладили.
— Спасибо за комплимент, неожиданно услышать из твоих уст что-то, похожее на уважение, — легко парировал я, — и все же, Сатор, если у тебя что-то важное, но ты сомневаешься, не бойся, — рассказывай. Думаю, мы сможем даже обойтись без арестов и казней сегодня.
Интриговать у девчонки получилось замечательно. Я уже был готов подписать любые помилования, только бы узнать, что же там такое приключилось у зельеварительницы. Ведь, несмотря на явные опасения, она пришла ко мне. Кофе в этой схеме являлось средством проверки моей реакции. И, похоже, Оника не была готова к результату, по которому я получался адекватным, и теперь стояла раздираемая внутренними сомнениями.
— Мне не хочется на кого-то наговорить, — наконец осторожно начала она, скрестив руки на груди, — просто поведение показалось странным.
— Я понимаю, — кивнул в знак поддержки этого хрупкого доверия, — но у разведчиков не бывает ненужной информации, только не востребованная. Давай попытаемся вместе разобраться в том, что тебя так обеспокоило?
После этой моей очень дипломатичной речи, Сатор опять напряглась. И теперь снова смотрела хмуро и исподлобья. Оценивающе. Я же пытался сохранить спокойствие, концентрацию и не съехать в неприличные фантазии. Потому что такая зельеварительница мне тоже нравилась, но уже в совсем непристойном контексте. А девушка опять удивила:
— Зачем вы притащили мне булочки? — подозрительный тон был на грани обвинительного.
— Ты всегда ешь их в столовой, а сегодня не пошла на обед, — растерянно развел руками, — решил захватить тебе перекусить.
— По средам булочки с корицей не готовят. У этой поварихи выходной.
— Помилуйте меня приливные духи! Причем здесь булки, Сатор?! — терпение кончилось, и я перешел на рык.
