— М…
— Ты же понимаешь, что свадьба — это серьезное событие! — разговор начал принимать интригующий и неожиданный поворот, — Нельзя просто украсть девицу, запереть в особняке среди скал и сообщить ей, что она теперь жена! Нужно платье, банкет, танец молодоженов в конце концов!
— МАМА! — рыкнул я, останавливая полет фантазии, принимающий опасный формы, — ты забыла, что разведчики никогда не афиширует членов своей семьи?
— Да? А кто говорил, что прятать лучше всего на самом видном месте? — тут же скрестила руки на груди госпожа Мурес, — ты этим все время оправдываешь свое возмутительное поведение в обществе между прочим!
Мда… Неравный бой. Мама к этой беседе хорошо подготовилась, а я ее вообще не ждал. Ко всему прочему, она еще и знает меня, как облупленного. Даже эта минутная пауза на “подумать” была частью этого изощренного плана “женитьба”. Пораскинул мозгами и помрачнел. За парочку предложений мама вытащила главное — отсутствие протеста. Я начал спорить про детали, а не про сам факт свадьбы. Надо срочно исправляться.
— Между мной и Сатор ничего нет, — устало потер лицо, — помолвка это лишь прикрытие.
На губах у родительницы заиграла довольная улыбка, а глаза и вовсе засверкали. Она тут же уверенно уселась на диван, поправляя темно-вишневое платье, и с самым непринужденным видом заявила:
— Юная госпожа Сатор тебе нравится, — мама разгладила невидимые складки на юбке, — ничего нет сейчас… но что-то же между вами было?
— Я с ней даже не спал! — окончательно озверел, понимая, что врать бессмысленно.
От таких бесед с пристрастием, лишь росли мои подозрения о скрытых талантах морских фурий. Умеет ли моя мать влиять на сознание магически, вопрос открытый. Однако совершенно понятно, отчего в нее так втрескался до беспамятства отец. Даже украл из семьи и весьма долго убеждал, что она его любит. Матушка поначалу его активно пыталась убить, потом плюнула на это бесполезное занятие и разрешила ухаживать. В итоге не устояла под напором шарма господина Муреса старшего и вот они живут душа в душу уже много лет. Забавно получается, я иду по стопам своего отца и выбираю самую недоступную женщину, какая только могла попасться на моем пути.
— Прикидываешь варианты, в какой комнате запереть эту преподавательницу? — заговорщицки подмигнула мама, — оказывается все серьезнее, чем я предполагала. Впрочем, тебе давно пора женится Саари!
— Да ты ее несколько месяцев назад убить пыталась! А теперь предлагаешь сыграть свадьбу с Сатор? — что-то здесь было нечисто, — кто открыл тебе доступ к порталу академии?
— Ну начинается, — закатила глаза интриганка, — я просто по тебе соскучилась.
— Вопрос был не об этом, — радостно схватил фурию за хвост в надежде прищучить, — значит и мотивы твоего визита другие, да мама?
Госпожа Мурес тут же нервно поджала губы, еще пару раз дерганно погладила юбку и посмотрела на меня в упор. А увидев, что я не проникся и вовсе вновь закатила глаза.
— Ты порой даже хуже, чем твой отец.
— Конечно, все лучшее мне досталось от тебя, мама, — тут же отбрил попытку уйти в другую тему я.
— Но она ведь тебе действительно нравится! — не сдалась фурия, — ты ее даже убить мне не дал!
— Допустим, — сдался, устав от этого странного разговора, — теперь можно узнать из-за чего же ты так неожиданно по мне соскучилась?
— Женщин, которые нравятся, не отправляют на казнь, правда? — вопрос ввел меня в недоумение, а мама продолжила, — на балу Сатор арестовали, обвиняя в серьезном преступлении. Наказание — смерть. Ты ведь не ликвидировал женщину, которая тебе нравится? Опять?
— Знаешь, мама, я ценю твой изящный подход к этой теме… Но ты нарушаешь договоренности, — наконец успокоился, сообразив что за странный разговор устроила родительница, — напоминаю, мы не обсуждаем работу и внутренние дела разведки. Никогда.
— Саари, послушай, — она начала убеждать меня мягко, ласково, — я знаю госпожу Сатор старшую. Она очень переживает из-за судьбы дочери. Ведь уже пять дней эти бедные эльфы не могут получить никакой информации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А тринадцать лет до этого, почему она не переживала? — чистый ядовитый сарказам.
— У них есть объяснения! Они хотят рассказать об этом самой Онике! — родительницу хорошо накрутили.
Красиво. И очень в духе тайной канцелярии. Прислать к потерпевшему его же мать и заставить пролить сочувствующую слезу. Упорства чете Сатор тоже не занимать. Несколько запросов от начальника тайной канцелярии, одно письмо от короля с кратким “Ко мне обращалась семья твоей невесты. Не вмешиваюсь”. И вот. Они нашли весьма эффективный способ со мной связаться. Понятно откуда в Онике такая целеустремленность. Правда зная методы канцеляристов, разрешать встречу не хотелось. Пять дней — достаточный срок, чтобы придумать какую-нибудь душещипательную историю в духе “это было для твоего блага”. С другой стороны, малышка рано или поздно столкнется с родителями и мой отказ сегодня, может привести завтра к повышенной ненависти к одному Табурету.
— Только, если Оника сама захочет, — наконец озвучил свое решение.
— Сынок, и все-таки все гораздо серьезнее, чем я могла предполагать, — на мое очередное недоумение, мать радушно пояснила, — ты предоставляешь женщине выбор. Это что-то новенькое для представителей семьи Мурес.
Родительница тут же элегантно поднялась с дивана и приблизилась ко мне, обогнув стол. Пришлось подняться и заключить в объятия расчувствовавшуюся маму. Комментировать ее выводы я не был готов. У меня имелись куда как более насущные проблемы. Например банально выжить завтра, когда мы заедем в один номер. Расцеловав меня на прощание, госпожа Мурес покинула кабинет, отправившись домой.
Я же начал связываться с главой тайной канцелярии. Встречу Оники с родителями мы будем проводить исключительно на моих условиях.
Семья Сатор оказалась действительно заинтересована в свидании с дочерью и они на все согласились. К счастью господин Волкан также не имел ничего против моих требований. Оставалось лишь узнать желает ли встречи Оника. На мое прямое предложение повидаться с родителями зельеварительница отреагировала длительным молчанием. Уставилась в стол и несколько раз протерла с поверхности невидимую пыль. После чего с вызовом в глазах посмотрела на меня и ответила, что хочет увидеть семью.
“Ну пошли”, - сухо заявил ей в ответ и направился к телепорту. А она похоже опять не верила в происходящее и ждала подвоха. Нервничала, оглядывалась по сторонам, однако все равно следовала за мной. В ведомстве разведки, где и была назначена встреча, напряжение девушки заметно усилилось. Всю дорогу до переговорной мы молчали, хотя мне все время хотелось пошутить про подвалы. Отчего-то казалось, что именно про них Оника сейчас и думает.
Дежурный доложил, что чета Сатор уже прибыла и дожидается нас. Это не радовало. Даже раздражало. Проклятые канцеляристы! Когда им очень нужно, вся бумажная волокита проворачивается со скоростью боевого пульсара! Теперь и подготовить зельеварительницу к этому разговору не получится. Если увести ее в отдельный кабинет и завести душевную беседу, малышка точно с ума сойдет и решит, что я действительно издеваюсь. Что ж, посмотрим, как у Оники с импровизацией и сможет ли она так же эффективно выводить из себя прожженого канцеляриста, если он ее отец.
В переговорную сначала вошел я, так что и воинственно настроенного господина Сатор увидел первым. Мужчина даже не пытался скрыть эмоций и сидел в одном из центральных кресел, демонстрируя свое превосходство. Странное поведение для человека, только что давшего еще одну весьма серьезную клятву о неразглашении, разработанную для таких вот межведомственных случаев. Вполне может быть, это просто привычка канцеляриста.
Госпожа Сатор была менее жесткой в сравнении с мужем. Однако и она излучала отчужденную, эдакую благородную эльфийскую холодность. Вскакивать с дивана и бежать обниматься с дочерью, которую забыла на тринадцать лет, в общем не торопилась. Но в глазах, да и в целом на лице мелькало что-то живое и человеческое, похожее на радость и надежду. Оника неловко застыла у двери и даже пару раз бросила на меня нервный взгляд. Гнетущее молчание затягивалось.
