* * *
Подобно некоторым великим мудрецам и легендарным правителям древности, в редкие минуты отдыха Хосино Нобуро любил лично заваривать себе чай. Для этого даже в рабочем кабинете имелся специальный уголок, отгороженный от любопытных взглядов шёлковой ширмой с искусно вышитым пейзажем.
По звонку серебряного колокольчика бесшумно распахнулась дверь, и появившийся в проёме секретарь, поклонившись, замер в ожидании приказа.
— Распорядитесь принести кипяток, — велел губернатор, поднимаясь из глубокого кресла с низенькой спинкой.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — отозвался чиновник.
Шурша дорогим сиреневым шёлком, Хосино Нобуро проследовал за ширму, где окинул придирчивым взглядом маленький, лакированный столик на вычурных ножках и узенький шкафчик из вишнёвого дерева, инкрустированного черепаховым панцирем. В его выдвижных отделениях хранились разнообразные сорта чая. И хотя ни на одном из ящичков не было никаких надписей или иных обозначений, хозяин кабинета прекрасно помнил, где что лежит.
Сегодня к настроению высокопоставленного чиновника больше всего подходил джангарский «Яшмовый рассвет».
В дверь деликатно постучали. Угадав по ритму и числу ударов, кто именно просит впустить, губернатор сказал не выходя из-за ширмы:
— Заходи.
Торопливо прошлёпав по деревянному, лакированному полу ступнями в толстых носках, перед ним предстал склонившийся в полупоклоне слуга в коричневой куртке и круглой шапочке.
Повинуясь движению бровей господина, он поставил на круглый столик специальный поднос на ножках, где над горелкой с углями негромко побулькивал пузатенький чайник из красной бронзы, после чего, кланяясь, удалился, оставив хозяина наслаждаться одним из его любимых занятий.
Безошибочно выдвинув нужный ящичек, тот поддел специальной ложечкой из слоновой кости немного сухих, скрюченных листьев и аккуратно высыпал их в чашечку из тонкого старинного фарфора.
Подняв взгляд на полочку, где выстроились в ряд разнокалиберные заварочные чайники, отыскал наиболее подходящий, на всякий случай заглянув внутрь.
Слуги знали, как трепетно их господин относится к чаепитию, и содержали посуду в идеальной чистоте. Тем не менее он всегда тщательно осматривал её, прежде чем приступить к приготовлению любимого напитка.
Убедившись, что внутри нет ни следов налёта, ни старых засохших чаинок, ни пыли, пожилой мужчина бережно положил крышечку фарфорового чайника на столик вверх дном, чтобы внутренняя поверхность не касалась лакового покрытия.
Затем, надев на правую руку варежку из толстого войлока, подхватил за ручку бронзовый чайник и заполнил заварочный кипятком ровно настолько, насколько нужно. Закинув в воду сушёные листочки, он сделал три спокойных вдоха, после чего вылил из него горячую воду в ту самую чашу. Отсчитав ещё три вдоха, вернул её в чайник.
Только повторив дыхательную процедуру в третий раз, вновь наполнил чашу, поставил её на блюдечко, прикрыл крышкой и направился к своему рабочему столу.
Настало время для заключительной части церемонии, которую высокопоставленный чиновник когда-то придумал для себя сам.
Вдумчивое приготовление напитка и неспешное смакование каждого глоточка помогало ему обрести душевное равновесие и упорядочить мысли.
А в последнее время Хосино Нобуро как никогда раньше нуждался и в том, и в другом.
Пройдясь косой смерти по побережью и землям Хайдаро, петсора изрядно добавила седых волос в его всё ещё густую шевелюру.
Губернатор до сих пор не мог без содрогания и тайного стыда вспоминать недостойный благородного мужа страх, охвативший его тогда, когда слухи о появлении этой всегубительной болезни подтвердились, и то облегчение, даже радость, что он испытал, узнав о «стене мечей», которая по указу Сына неба отделила заражённые земли от остальной части Благословенной империи.
Эпидемия всё же добралась до земель, подведомственных хозяину этого кабинета, но не дошла до столицы провинции. Тем не менее даже сейчас, когда демоны петсоры повержены суровыми духами стужи, забот у него не сильно убавилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нужно привести в порядок обезлюдевшие уезды, ремонтировать мосты, дороги, дамбы. Необходимо составить списки умерших дворян, выяснить число оставшихся без хозяев земельных наделов, подсчитать хотя бы приблизительно, на сколько уменьшилось податное население, и какую сумму налогов не досчитается государственная казна. Кроме того, крайне важно правильно составить прошение на имя государя о помощи и вдумчиво подготовиться к её распределению.
И в это время, когда губернатору провинции буквально некогда вздохнуть, появляются ещё и семейные проблемы, отнимающие духовные и физические силы.
Удобно устроившись на мягкой шёлковой подушечке, он привычным усилием отогнал в сторону все мысли и принялся наслаждаться любимым напитком.
Приподняв крышечку, зажмурился, глубоко вдыхая аромат, не уступающий по яркости и насыщенности благоуханию самых утончённых благовоний.
Затаив дыхание, Хосино Нобуро упивался ощущениями и только, когда пришлось выдохнуть, сделал первый, крошечный, глоточек.
Ни один из сортов джангарского чая дешёвым не бывает. Но даже среди них «Яшмовый аромат» относится к наиболее изысканным. Однако то удовольствие, что испытывал сейчас хозяин этого кабинета, безусловно стоило тех больших денег.
На душе заметно полегчало, и даже вновь вернувшиеся проблемы уже не казалось столь неразрешимыми.
Поставив блюдце с опустевшей чашей на стол, он вновь звякнул колокольчиком.
— Принесите анонимные доносы, господин Татосо.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — отозвался секретарь, приоткрыв дверь.
Ежедневно губернская канцелярия получала десятки, а то и сотни жалоб наиболее активных и сознательных верноподданных Сына неба, спешащих уведомить набольшее начальство провинции о проступках и злоупотреблениях младших чиновников, при этом очень часто забывая указать своё имя и место проживания.
Особо доверенный писец тщательно сортировал подобного рода послания, отбирая всё, что хоть как-то касалось видных чиновников, землевладельцев, богатых купцов и прочих влиятельных лиц Хайдаро.
Раз в пять-десять дней Хосино Нобуро лично просматривал доносы в поисках любой компрометирующей информации.
Подавляющее большинство из этой писанины отправлялось в корзину для мусора, а потом сжигалось, но отдельные экземпляры попадали в потайной шкаф хозяина этого кабинета, где хранились материалы на его самых видных сторонников и противников, а некоторые отправлялись в канцелярию для дальнейшего разбирательства.
Постучав и получив разрешение войти, секретарь внёс лакированный ящичек и поставил на рабочий стол начальника.
— За господином Рокеро Набуро послали?
— Да, ваше превосходительство, — даже если собеседник удивился данному вопросу, то ничем этого не показал, всё же сочтя нужным добавить: — Сразу же, как вы приказали.
— Слуга ещё не вернулся? — нахмурился губернатор.
— Нет, ваше превосходительство, — покачал лысой головой чиновник, объяснив: — Я приказал без господина Рокеро Набуро не возвращаться.
Его начальник бросил раздражённый взгляд на окна. Из-за холодов их плотно закрывали решетчатые рамы, заклеенные белой, полупрозрачной бумагой, не позволявшей толком рассмотреть положение солнца. Но хозяин кабинета чувствовал, что с тех пор, как он приказал отправить посыльного за младшим братом, прошло уже очень много времени.
Мальчишка совсем отбился от рук, позабыв обычаи и наставления родителей, ни во что не ставя его ни как старшего мужчину в семье, ни даже как губернатора.
Подобное пренебрежение своим долгом и служебными обязанностями со стороны близкого родственника изрядно надоело высокопоставленному чиновнику.
Однако он не собирался демонстрировать своё раздражение в присутствии подчинённого, дабы не давать повода для лишних сплетен, поэтому голос его звучал также ровно, а изборождённое ранними морщинами лицо с изрядно поседевшей, аккуратно подстриженной бородкой оставалось по-прежнему бесстрастным.
