Катастрофа постигла румынскую армию под Сталинградом, куда она была переброшена в сентябре 1942 года и где занимала фронт по Дону между населенными пунктами Вешенская и Клетская. На этом участке 19 ноября 1942 года войска Юго-западного фронта нанесли основной удар в знаменитой наступательной операции «Уран», рассчитанной на окружение и уничтожение Сталинградской группировки врага. В 7 часов 30 минут залпом реактивных установок — «катюш» — началась артиллерийская подготовка. Огонь велся по заранее разведанным целям. 3500 орудий и минометов в течение 1 часа 20 минут разрушали и подавляли огневую систему румынских войск и на переднем крае, и в Шубине их обороны. Так начался окончательный разгром фашистских оккупантов на советской земле. До конца ноября основные силы румынской армии под Сталинградом были разгромлены и капитулировали одними из первых в Великой Отечественной войне советского народа. Остатки румынской армии отовсюду отступали — из Кубани, Таманского полуострова, Крыма, Одессы, Бессарабии, Буковины, Молдавии. Румыния оказалась в состоянии жесточайшего кризиса. 23 августа 1944 года диктатора Антонеску свергли, а после войны по решению суда повесили. Румынская армия повернула оружие против Германии.
Весной 1942 года Венгрия направила на Восточный фронт более крупные силы, чем прежде. Теперь это была 2-я венгерская армия в составе 13 дивизий общей численностью свыше 300 тысяч человек. В период Сталинградской битвы ее войска вели бои на Дону южнее Воронежа. Здесь в январе 1943 года на фронте протяженностью до 150 километров венгерские войска были разбиты.
Победа под Сталинградом и разгром 2-й венгерской армии вызвал в Будапеште смятение. Летом 1943 года оно усилилось в связи с поражением Италии, которая вышла из войны. Новые венгерские войска появились перед фронтом Красной армии лишь в октябре 1944 года, на территории самой Венгрии. 12 апреля 1945 года венгерская армия капитулировала. По данным В.П. Галицкого, за время войны Красная армия пленила 513 767 венгров.
Боеспособность словацких дивизий была низкой, особого рвения воевать за интересы Рейха словаки не проявляли. К февралю 1943 года не менее 4600 словацких солдат и офицеров перешло на сторону Красной армии. После Сталинградской битвы их переходы умножились. Некоторые части переходили на сторону Красной армии или сдавались партизанам вместе с оружием. Всего сдалось в плен 27 000 словаков, большинство из них пополнило Чехословацкий армейский корпус под командованием генерала Людвика Свободы. В начале 1944 года по приказу Гитлера словацкие дивизии были разоружены и использовались на строительстве укреплений, а перемещенные на родину приняли участие в Словацком национальном восстании (29 августа — 27 октября 1944 года). Чтобы помочь восставшим, Красная армия 8 сентября начала Восточно-Карпатскую операцию. На освобожденную территорию были переброшены несколько сформированных в СССР чехословацких частей, советские партизанские соединения и отряды; военная техника и оружие.
Однако немецкие войска, захватив в Карпатах перевалы, замедлили продвижение советских войск, а в октябре предприняли наступление на восставших и оккупировали освобожденные районы. Повстанцы отошли в горы, где сражались до полного освобождения Словакии советскими войсками.
Однако поражение под Москвой, Сталинградом, в Курской битве расстроило их планы, вызвало замешательство. Страны гитлеровского блока оказались в состоянии непредвиденного кризиса. Ошеломляющее впечатление произвела капитуляция германских войск в Сталинграде 2 февраля 1943 года вместе с их командующим генерал-фельдмаршалом Фридихом Паулюсом. Огромные потери итальянских, венгерских и румынских войск осложнили отношения Германии со своими союзниками, чьи правящие круги стали задумываться о выходе из войны против Советского Союза.
1943 год без второго фронта в Западной Европе
Победа Красной армии в Сталинградской битве не прибавила энтузиазма и союзникам СССР по антигитлеровской коалиции. На очередной встрече президента США Ф. Рузвельта и премьер-министра Великобритании У. Черчилля в Касабланке (14–23 января 1943 года, Северо-западная Африка) с участием высших военных руководителей обеих стран был подтвержден курс на периферийные операции — в Средиземноморье (высадка в Сицилии, десант на Апеннинский полуостров), акватории Тихого океана, Восточной и Юго-восточной Азии. Их действия в этих регионах не угрожали жизненно важным центрам ни Японии, ни Германии. Обещание открыть второй фронт в 1943 году на севере Франции не выполнялось, хотя из переписки И.В. Сталина с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем явствовало, что его открытие «намечается… на август — сентябрь» 1943 года.
16 февраля в ответном послании Сталин настаивал, «чтобы эти сроки были максимально сокращены и чтобы второй фронт на Западе был открыт значительно раньше указанного срока. Для того, чтобы не дать врагу оправиться, по-моему, весьма важно, чтобы удар с Запада не откладывался на вторую половину года, а был нанесен еще весной или в начале лета».
В действительности открывать второй фронт в Западной Европе союзники, как и прежде, не собирались. Имея абсолютное численное превосходство в людях, артиллерии, танках, авиации, они ограничились вялотекущими операциями в Северной Африке. 16 марта в послании Ф. Рузвельту И.В. Сталин писал: «Вместе с тем я считаю своим долгом заявить, что главным вопросом является ускорение открытия второго фронта во Франции. Как Вы помните, открытие второго фронта и Вами и г. Черчиллем допускалось еще в 1942 году и, во всяком случае, не позлее как весной этого года. Для этого были достаточно серьезные мотивы…
После того как советские войска провели всю зиму в напряженнейших боях и продолжают их еще сейчас, а Гитлер проводит новое крупное мероприятие по увеличению и восстановлению своей армии к весенним и летним операциям против СССР, нам остается валено, чтобы удар с Запада больше не откладывался, чтобы этот удар был нанесен весной или в начале лета…
И тем не менее я считаю нужным со всей настойчивостью предупредить, с точки зрения интересов нашего общего дела, о серьезной опасности дальнейшего промедления с открытием второго фронта во Франции. Поэтому неопределенность как Вашего ответа, так и ответа г. Черчилля по вопросу открытия второго фронта во Франции вызывает у меня тревогу, о которой я не могу умолчать».
Всякий раз, когда И.В. Сталин ставил вопрос об открытии второго фронта, он получал от Ф. Рузвельта и У. Черчилля уклончивые и неопределенные ответы. Более того, в марте 1943 года США и Великобритания под предлогом необходимости обеспечения безопасности конвоев с торговыми судами снова решили прекратить доставку военных грузов в СССР по северному маршруту, самому важному. В консервативных кругах США развернулась антисоветская кампания, имевшая целью создание новых трудностей в осуществлении поставок по ленд-лизу. Государственный секретарь США Д. Ачесон публично выступил против заключения нового протокола о ленд-лизе, хотя поставки по ленд-лизу обогащали американские монополии, помогали усиливать военный потенциал США. «Русский фронт» имел большое значение для безопасности и самих США.
На конференции в Вашингтоне, проходившей с 12 по 15 мая 1943 года, руководители США и Великобритании решили еще раз отложить открытие второго фронта в Западной Европе, но теперь на целый год — на весну 1944-го. Трудно сказать, что это было: или провокация, или вызов союзнику по коалиции. В послании от 24 июня 1943 года И.В. Сталин писал: «Нечего и говорить, что Советское Правительство не может примириться с подобным игнорированием коренных интересов Советского Союза в войне против общего врага… Дело идет здесь не просто о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям… Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину».
В США и Англии имелись влиятельные силы, готовые столковаться с Гитлером и обратить оружие против СССР. О настроениях, царивших в правящих кругах Англии после нашей победы в Сталинградской битве, говорится в телеграмме посла СССР И.М. Майского, отправленной из Лондона в Наркомат иностранных дел 13 февраля 1943 года: «Еще сложнее реакция британских господствующих классов на наши военные успехи. В их груди живут сразу две души. С одной стороны, очень хорошо, что русские так крепко бьют немцев, — нам, англичанам, легче будет… Еще раз используем наш извечный метод — воевать чужими руками. Но, с другой стороны, нам, англичанам, страшно, а не слишком ли в результате усилятся большевики? Не слишком ли повысятся шансы “коммунизма“ в Европе? Эти два противоречивых чувства находят теперь отражение в двух основных группировках британского господствующего класса, которые для краткости могут быть окрещены как “черчиллевская“ и “чемберленовская“. Первая дает крен в сторону удовлетворения нашими победами, вторая уже сейчас дает крен в сторону испуга перед нашими успехами. Между прочим, это последнее настроение довольно явственно ощущается в руководящем аппарате военного ведомства. Но сейчас Красная армия только на подступах к Ростову и Харькову. Каково будет ощущение “черчиллевской“ группы, когда Красная армия будет на подступах к Берлину, трудно сказать. Не исключены разные неприятные сюрпризы…
