— С Эбби случилось то же самое, — напомнила Сара, — только она была одна, в темноте и не понимала, что с ней творится и почему.
— Уверен, он все знал, — твердил свое Джеффри. — Ну, или под конец догадался!
На столе перед кофеваркой стояли две кружки; наполнив их, Толливер передал одну Саре. Надо же, глотнуть боится… Настанет ли день, когда он сможет пить кофе, не вспоминая о Коуле Коннолли? В каком-то плане работа у Сары гораздо проще, чем у Джеффри. Он всегда на передовой: видит тела, общается с родными и близкими жертв, чувствует горечь их утраты и неверие в силу правосудия. Неудивительно, что самоубийц-полицейских куда больше, чем представителей любой другой профессии!
— Что тебе подсказывает интуиция? — осторожно спросила тебе.
— Не знаю, — отозвался Джеффри, сбивая вилкой яйца. — Лев признался, что считал Эбби привлекательной.
— Но ведь это нормально! — заявила женщина и тут же оговорилась: — То есть нормально, если все было так, как он утверждает.
— Пол говорит, что был в Саванне. Обязательно проверю, хотя алиби на ночь это все равно не обеспечивает!
— Но ведь отсутствие алиби вполне может означать невиновность нашего адвоката, — напомнила Сара, за годы жизни с начальником полиции усвоившая: внимательнее всего нужно присмотреться к тем, у кого есть стопроцентная «отмазка»… У нее самой не имелось свидетелей, способных подтвердить, что она делала в ночь убийства Эбигейл Беннетт.
— А с письмом, которое тебе прислали, вообще ничего не прояснилось. Вряд ли из лаборатории поступят интересные новости. Кучу денег зря потратили, — нахмурился Джеффри, превращаясь в начальника полиции.
— Спрашивается, зачем?
— Затем, что я не хотел привлекать к расследованию тебя, — решительно заявил Толливер. — Ты не коп и в наших делах не участвуешь.
— Письмо могли прислать с расчетом, что я покажу его тебе.
— А почему не прямо в участок?
— Мой адрес есть в телефонной книге, а отправитель, возможно, беспокоился, что в участке письмо потеряется. По-твоему, это одна из сестер?
— Они тебя даже не знают.
— Ты сам сказал, что я твоя жена.
— И все равно мне это не нравится. — Джеффри разложил омлет по тарелкам, добавил по паре тостов, а потом вернулся к прежней теме разговора. — Сложнее всего выяснить, откуда цианид. — Он протянул Саре блюдо с жареным беконом, и вязала несколько кусочков. — Чем дольше об этом думаю, тем больше убеждаюсь: единственный возможный источник — Дейл. Но он клянется, что держит мастерскую под замком.
— Ты ему веришь?
— Возможно, он избивает жену, — осторожно произнес Толливер, — но насчет гаража, кажется, не врет. Инструменты — его хлеб, Стэнли не стал бы оставлять мастерскую открытой, особенно с учетом того, что к нему наведывались работники фермы. — Достав из холодильника джем, он протянул банку бывшей супруге.
— По-твоему, он замешан?
— Каким образом? — спросил Джеффри. — Эбби Дейл не знал, зачем ему травить ее в угоду Коулу? Пожалуй, стоит вызывать родственников по одному. Посмотрим, кто сломается первым.
— Не думаю, что Пол позволит…
— Может, старика арестовать?
— Джеффри! — с укоризной воскликнула женщина, по непонятной причине защищая Томаса Уорда. — Не надо… Он всего лишь беспомощный старик!
— В этой семье нет беспомощных… Даже Ребекку я такой не считаю, — выдержав небольшую паузу, добавил он.
Доктор Линтон тщательно обдумала его слова.
— Думаешь, девочка тоже замешана?
— По-моему, она прячется и наверняка что-то знает. — Устроившись рядом с Сарой, Толливер нервно дергал себя за брови — похоже, вернулись кошмары прошлой ночи.
— Вот увидишь, какая-нибудь зацепка обязательно появится. — Доктор Линтон похлопала его по спине. — Просто нужно отрешиться от всего и начать с самого начала.
— Ты права, — поднял глаза Джеффри. — Все прямо или косвенно связано с цианидом… Именно в нем разгадка! Нужно поговорить с Терри Стэнли. Приглашу ее одну, без Дейла. Посмотрим, что скажет.
— Сегодня она придет ко мне в клинику, — объявила Сара. — Пришлось записать на обеденный перерыв.
— А что случилось?
— Младший сын по-прежнему очень болен.
— Про синяки и побои с ней поговоришь?
— Мы с тобой в одной лодке, — напомнила доктор Линтон. — Не могу же я загнать ее в угол: давай, мол, выкладывай! Все было бы так просто, полицию вообще бы упразднили! — Накануне вечером Сара испереживалась: столько лет знала Терри Стэнли и не догадалась, что творится у нее в доме. — Я не могу злоупотреблять откровенностью Лены! А Терри до смерти перепугается. Дети болеют, без больницы ей вообще никуда. У нас она чувствует себя в безопасности… Но уверяю тебя, если с головы одного из мальчиков упадет хоть волосок, обязательно приму меры. Из кабинета не выпушу, пока не узнаю, в чем дело.
— А Дейл когда-нибудь с ней приходил?
— Нет, не видела.
— Можно мне подключиться к вашей беседе?
— Ну, это будет не слишком удобно… — проговорила Сара, не желая превращать больницу в филиал полицейского участка.
— У Дейла в мастерской заряженный пистолет, и что-то мне подсказывает: мистер Стэнли не в восторге от того, что с его женой разговаривают копы.
— Боже! — только и воскликнула Сара. Это коренным образом меняло ситуацию.
— Может, подождать Терри на стоянке? Потом я отвезу ее в участок…
Конечно, так будет намного безопаснее, но Саре не хотелось делать молодой матери сюрприз…
— С ней будет ребенок.
— Марла любит детей.
— Не нравится мне все это.
— Уверен, Эбигейл Беннетт в гробу тоже не нравилось.
Джеффри прав, но Сара колебалась и вопреки здравомыслию проговорила:
— Терри должна прийти в двенадцать пятнадцать.
Похоронное бюро Брока располагалось в викторианском особняке, построенном в самом начале двадцатого века владельцем эйвондейлского железнодорожного депо. К сожалению, финансируя строительство, он не раз залезал в государственную казну, а когда махинации вскрылись, здание было продано с аукциона. Джон Брок приобрел его по смехотворно низкой цене, превратив в одно из лучших похоронных бюро на юге Джорджии.
После смерти Джона дело досталось его единственному сыну. Дэн Брок учился вместе с Сарой, а мрачное викторианское здание находилось как раз по дороге в школу. Семья жила там же, и пять раз в неделю маленькая Сара вжималась в сиденье, когда автобус останавливался у дома Броков. Нет, девочка не отличалась суеверием и впечатлительностью, просто мать Дэна в любую погоду выходила на крыльцо и, прощаясь, целовала сына в обе щеки. Покраснев до корней волос, Дэн залезал в автобус, а все мальчишки причмокивали губами и закатывали глаза.
Нередко Брок-младший садился рядом с Сарой, которая никогда не была популярной: ее не брали к себе ни «звезды», ни хулиганы, ни «отмороженные». Чаще всего она сидела, уткнувшись в книгу, и не замечала никого вокруг, пока на соседнее сиденье не плюхался Дэн, — тот с детства был болтуном и, мягко говоря, странным. Сара его жалела, даже сейчас, хотя с поездок в школьном автобусе прошло тридцать пять лет. Закоренелый холостяк, он пел в церковном хоре и до сих пор жил с матерью.
— Здравствуйте! — громко поздоровалась Сара, войдя в просторный холл, который тянулся через весь дом. Одра Брок не меняла дизайн интерьера с тех самых пор, как муж приобрел особняк, так что толстые ковры и плюшевые шторы соответствовали викторианскому периоду. Вдоль всего холла стояли стулья, а столы с коробками салфеток «Клинекс» деликатно скрывались за цветочными композициями, предлагая участникам похорон покой и отдых.
— Брок! — закричала доктор Линтон и поставила портфель на один из стульев, чтобы достать свидетельство о смерти Эбигейл Беннетт. Она обещала Полу Уорду завести документы еще вчера, но просто руки не дошли. Карлос в кои-то веки взял выходной, и Саре не хотелось лишать его заслуженного общения с семьей.
— Брок! — глядя на часы, позвала она. Где его носит? Еще чуть-чуть — и можно опоздать в клинику.
— Есть здесь кто-нибудь?
У главного входа машины не стоят, значит, церемония сейчас не идет. Пришлось пройти до конца холла, по очереди заглядывая во все помещения. Брок оказался в самом последнем. Высокий, неуклюжий, он чуть ли не залез в гроб, положив крышку себе на спину. В нескольких сантиметрах от бедра Брока торчала женская нога в изящной туфельке на высоком каблуке. Не знай Сара его как следует, заподозрила бы в чем-нибудь непристойном.
— Брок!
Дэн подскочил, ударившись головой о крышку.
— Боже всемогущий! — захохотал он, а когда крышка захлопнулась, прижал руки к груди. — Ты до смерти меня напугала!
— Прости!
— Хотя место здесь как раз подходящее! — пошутил Дэн, хлопая себя по бокам.
