— Уже довольно поздно, — небрежно заметила она. — Я не хочу, чтобы графиня нашла вас здесь. Ей это не понравится.
Часы на каминной полке пробили полночь. Он сделал долгий глоток бренди, не отрывая пристального взгляда от ее лица. Голосом тихим и лишенным сентиментальности Киган ответил:
— Я пришел сюда увидеться с тобой, мне казалось, что ты обрадуешься.
Он осушил свой стакан, наслаждаясь тем, как жидкость обжигает горло.
— Должно быть, я ошибся в тебе. — Он оттолкнулся от стены и наклонился, чтобы поставить пустой стакан.
— Подожди. — Колетт вскочила с дивана, бросилась к нему, нежно взяла его перевязанную руку в свою. — Mon amour, что ты сделал? — Она легко погладила его раненую руку, прежде чем поднести ее к своим губам для поцелуя. — Почему ты не сказал мне, что был ранен?
Киган удивленно посмотрел на нее. Зачем она играет с ним в такие игры? Гнев обуял его.
— А при чем тут моя рана? Я такой же, как и был. Пожалуйста, избавьте меня от вашей жалости.
Но Колетт в испуге вцепилась в его руку, ее прикосновение проникало сквозь его шерстяной сюртук. Обливаясь слезами, она молила его о прощении.
— Я очень рада видеть тебя. Я боялась, что экономка подслушает. Она может сказать графине, что я в такой поздний час принимаю мужчину, хозяйка очень разозлится.
Его полуприкрытые зеленые глаза не позволили Колетт увидеть его прощение. Его единственным ответом был приказ:
— Поцелуй меня.
Колетт обняла Кигана и подтянулась к его ждущим губам. Она едва заметно коснулась губами его губ, дразня, обещая большее. Но когда он захотел получить больше ее сладости, она легко вывернулась из его рук и снова села на диван. У нее были другие планы на него.
— Пожалуйста, сэр, не так быстро, сначала поговорим. — Она похлопала по дивану рядом с собой.
На следующее утро Пейшенс почувствовала на лице сияние солнца, ощущая счастье до тех пор, пока не вспомнила события вчерашнего вечера. Уж конечно, обнаружение мертвого тела лишит присутствия духа любого. Но Брайс снова спас ее. И больше не надо беспокоиться о Сансуше, хотя она и не желала, чтобы он переселился в мир иной. Тюрьмы было бы вполне достаточно.
Но ничто не могло вторгнуться в ее теплые мысли о человеке, который решил спасти ее от нее самой. Хотя он все еще не признался ей в любви и не предложил руку и сердце. Она знала, что ему просто нужно время. Время, которого нет у ее брата Руперта. Она должна поговорить с Брайсом о возвращении в Уинчелси, чтобы найти ее брата.
Она вознесла две короткие молитвы небесам, одну просительную о Руперте, другую благодарственную. Она благодарила за мужчину, которого нашла и полюбила, потому что Пейшенс втайне отчаялась после того, как Ричард уехал и не вернулся, считая, что он был ее единственной надеждой на брак и избавление от одиночества.
Но судьба припасла для Пейшенс кое-что еще — в образе красивого, естественно, английского шпиона, который, похоже, ничего не боялся, боялся только за тех, кого любит.
Пейшенс отбросила одеяло, с нетерпением желая начать день, зная, что каждое утро, когда она просыпается, она сразу же захочет увидеть Брайса.
Ее взгляд привлек блеск. На подушке рядом с ней лежало прекрасное изумрудное ожерелье, переплетенное с бриллиантами, на изящной золотой цепочке.
Она посмотрела на него. Сначала с восторгом. Потом с удивлением. Потом с любопытством.
А потом с ужасом. Вдруг вспомнив утро, когда Брайс подарил графине точно такую же коробочку с драгоценностями и попрощался — это означало, что он избавился от своей бывшей любовницы. Пейшенс наклонилась, и ее стошнило.
Брайс откинулся в кресле в гостиной леди Элверстон. Он запланировал на это утро несколько дел, включая один последний визит в Уайтхолл, чтобы довести до конца их стратегию по поиску французских шпионов. Премьер-министр Эддингтон только что получил последние новости, которыми должен был поделиться с ним, и слух, циркулирующий по городу, что Наполеон планирует объявить войну в самое ближайшее время. Им нужно укрепить южное побережье и получить любое преимущество, поймав находившихся среди них шпионов.
Несмотря на почти неизбежную угрозу войны, Брайс думал о Пейшенс. Ему не терпелось вернуться домой, и узнать, понравился ли ей подарок, который он ей оставил. Вместо еще одной ветки жимолости, как прошлым утром, он положил изумрудно-бриллиантовое ожерелье, фамильную драгоценность, на ее подушку. Он потирал руки в предвкушении того, каким образом она, наверное, планирует отблагодарить его. Но сначала он признается ей в любви.
— Брайс, я действительно очень волнуюсь за Пейшенс, — сказала леди Элверстон, ее встревоженный голос наконец-то пробился сквозь его грезы наяву.
Брайс подался вперед, опершись локтями на колени.
— Почему? — Он нахмурился, гадая, не узнала ли она об их вчерашней эскападе.
Леди Элверстон махнула рукой:
— Я знаю, что она беспокоится о брате, который, как она рассказала мне, исчез из тюрьмы, и она беспокоится о тебе и твоем ранении.
Брайс мрачно скривился, когда она упомянула его рану, почти зажившую. Это только его забота, и ничья больше. Она не заметила его мрачный взгляд, но продолжила:
— Эта девочка готова принять на себя проблемы всего мира, но такое бремя ей не под силу. Я хочу видеть ее счастливой, она заслуживает быть счастливой. — Леди Элверстон многозначительно посмотрела на Брайса.
Он встал, избегая ее взгляда, и поставил на стол пустую чашку.
— Да, заслуживает, — тихо произнес он.
— А поскольку она не молодеет, не знаю, может ли она ждать следующего сезона.
Брайс удивленно воззрился на леди Элверстон:
— Ждать следующего сезона для чего? Леди Элверстон рассмеялась:
— Ну, для предложения, конечно. Марта сообщила мне, что к ней с визитами приходит много джентльменов, я думаю, возможно, даже сам герцог Греншем появлялся.
Скрестив руки на груди, он надменно заявил ей:
— Она не примет никакого предложения от герцога или любого другого из ее визитеров.
Леди Элверстон посмотрела на него с деланным недоверием.
— А почему нет? У нее хорошее происхождение, она, несомненно, красива внешне, она поразительно четко ведет твои счета, и все, кто окружает ее, поистине одарены ее безграничной любовью. — Она намеренно помолчала. — Я что-то упустила? — Лучезарно улыбаясь, она как будто искала его помощи в перечислении привлекательных для брака, достоинств Пейшенс.
Брайс повернул стул, и как ни в чем не бывало сел, положив руки на спинку, только скула его слегка подергивалась, и леди Элверстон поняла, что добилась желаемого эффекта.
