— Чётко по расписанию.
На горизонте сиял яркий фонтан света, поднимающийся над землёй. Поднимаясь вверх, доминировавший жёлтый цвет сияния начал изменяться, вспыхивать пурпурным, красным, оранжевым. Продолжая так мигать, свет поднимался вверх, пока не сжался до неразличимой точки.
Снова повернувшись к Доктору, Эйс рассмеялась.
— Они улетели на ту планету, которую ты им предложил. Теперь Утнапиштиму не нужно переживать о войне с человечеством.
— О войне не нужно, — задумчиво согласился Доктор. — Только о возрождении своей расы. Что же, не преодолевая трудностей, ничего не добьёшься. Он справится.
Он посмотрел на Эйс.
— Ты выглядишь невыносимо довольной чем-то.
Она усмехнулась и указала на Аврама и Эн-Гулу. Посмотрев отлёт в небеса корабля Утнапиштима, они незаметно уходили вдвоём.
— Правда, здорово? Если бы не мы, они бы никогда не встретились.
— Ну, я в этом не уверен, — он сосредоточился на глубоких частях своего сознания. — Знаешь, судьба и время всегда находят способ всё наладить.
— А как тебе это? — Эйс кивнула головой в сторону Агги и Гильгамеша, пожимавших друг другу руки, и хлопавших друг друга по спинам. На них смотрели Энкиду и покрасневшая Нинани. — Два старых врага теперь подружились. Обожаю хэппи-энды.
Доктор пристально посмотрел на неё.
— Ты меня никогда не слушаешь, Эйс, — вздохнул он. — Я думал, что ты уже научилась видеть больше, чем лежит на поверхности.
— Да ты просто ворчишь, потому что до сих пор обижен, что я на тебя кричала.
Она не хотела позволять ему разрушить это ощущение тёплого сияния.
— Хэппи-энды! — насмешливо сказал он. Он указал на двух царей. — Агга, по сути, продал свою дочь Гильгамешу, чтобы скрепить союз. Никого не интересует, хочет ли она замуж за этого болвана. Да и всё равно ничего из этого не выйдет. Гильгамеш нарушит договор, нападёт на Киш, и завоюет их. Буквально через пару лет, как только Нинани ему надоест. Он очень непостоянный. Хэппи-энды!
У Эйс с лица пропала улыбка, она повернулась к Доктору.
— А что будет с остальными?
— Энкиду? Он скоро умрёт от изнуряющей болезни, именно это и спровоцирует плохое поведение Гильгамеша, хотя это, конечно, не оправдание. Аврам… ну, он пойдёт служить придворным музыкантом Гильгамеша. Он напишет свою версию этого приключения… И она станет древнейшей известной сказкой в твоём мире. Никто, конечно, не вспомнит, что это он её сочинил, но ты можешь купить себе её экземпляр в любом хорошем книжном магазине в Перивейле, — он улыбнулся, — если в Перивейле вообще есть хорошие книжные магазины. Кстати, учитывая, что оплатит ему это сочинение Гильгамеш, угадай, кто там в итоге главный герой?
— Понятно, — хмуро сказала Эйс. — А что насчёт Аврама и Эн-Гулы?
— История молчит. В историческом масштабе музыкант и его жена не считаются важными фигурами. Можешь, если хочешь, считать, что у них был хэппи-энд.
— Ну, спасибо, — она снова посмотрела на горизонт. — Что же, наверное, нам пора отправляться.
— Так быстро надоело?
— Не совсем. Просто соскучилась по более разнообразной диете. Надоели мне уже эти печёные фазаны. А от ячменного пива меня просто тошнит.
Доктор снова улыбнулся.
— Значит, возвращаемся в ТАРДИС, к пищевой машине? — он ещё раз посмотрел на беседовавших царей. — Думаю, нам тоже пора незаметно скрыться. Пойдём.
К разочарованию Эйс, их уход никто не заметил. Ей нравилось то внимание, которое к ней проявляли в последние несколько дней. Но кишитов можно понять — им предстоит долго восстанавливать город.
Они с Доктором быстро шагали по полям к тому оазису, где их ждала ТАРДИС. Когда они уже почти пришли, Эйс кое о чём вспомнила.
— Эй, Профессор! А как же этот Времяточец? О нём за всё это время ни слуху, ни духу.
— Да, я тоже об этом думал. Единственное, чем я могу это объяснить — я запустил сообщение, которое было предназначено для другого раза. Когда я ковырялся в телепатических контурах, должно быть, запустил его слишком рано.
Эйс пожала плечами:
— Это как раз в твоём духе.
— Бессовестная! — Доктор открыл ТАРДИС и затолкал Эйс вовнутрь. — Надо тебя тут оставить, негодница неблагодарная.
— И кто же тогда будет тебе говорить о том, какой ты гений? — сказала она. — Кстати о гениях, ты уже снова прежний? Пока ты был старым собой, ты постоянно что-то путал.
— Это не удивительно, — ответил он, подходя к консоли. Начав задавать координаты, он добавил: — У личности есть и физические аспекты. Моё третье воплощение было недовольно тем, в какой внешности оно оказалось. В те годы я был очень самовлюблённый. Должно быть, его это сильно огорчило. Но теперь я снова цел и здоров. Он вернулся на своё место, в чуланы моего сознания, а я снова царь в своей голове.
— Кстати говоря, — сказала Эйс, — что-то я не припоминаю, чтобы ты извинился за то, что стырил мои воспоминания. Я тебя за это ещё не простила.
Он посмотрел на неё сквозь стеклянный столб ротора времени. Его рот скривился в озорной улыбке.
— А ты уверена, что я не извинился? Может быть, ты просто забыла об этом?
— Не начинай, — попросила она. — Мои воспоминания важны для меня, — она пожала плечами. — Это было просто ужасно, когда я проснулась и не знала кто я такая.
— Да, — согласился он. — Воспоминания — важная часть нас. Без них мы лишь мусор на волнах морей времени, — задумавшись на мгновение о чём-то своём, он хлопнул по консоли: — Иногда я даже задумываюсь над тем, стоит ли мне стирать мои старые воспоминания. Когда я регенерирую, я и так многое забываю, — он поднял взгляд на неё. — Мой тебе совет — никогда так не делай. Цена, которую за это платишь, пожалуй, слишком высока для большинства существ. Тебе, наверное, было сложно ощущать себя кем-то, лишившись воспоминаний, но представь на минутку, что чувствую я, когда все мои воспоминания на самом деле принадлежат кому-то другому, яркой личности, которая когда-то пользовалась тем же телом, что и я.
— Тяжело, да?
— Терпимо, — сказал он. — В общем, чем больше твои возможности, тем выше твоя ответственность.
Эйс усмехнулась:
— Это ты опять своего Гегеля цитируешь?
— Нет. Кажется, это из комиксов, — он улыбнулся. — Я уже не помню.
Эйс засмеялась. На него невозможно было обижаться долго. Его донкихотская природа была слишком заразительна. Кроме того, как она сказала Энкиду, Доктор был одним из немногих людей, чьи цели она почти полностью одобряла. Во всяком случае, тогда, когда он удосуживался рассказать ей о том, что происходит.
— Ну что, — спросила она, — куда мы теперь отправимся?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
