СТАЛИН: А где КП Донцова (Рокоссовского)?
ВАСИЛЕВСКИЙ: Отвечаю – на участке 24-й армии.
СТАЛИН: Хорошо. Езжайте немедля на КП Донцова, возьмите необходимых работников и организуйте координацию действий Донцова и Иванова. Воронов пусть поедет вместе с Ватутиным для подготовки операции «Сатурн». Лелюшенко можете поставить лицом на запад для отражения активных действий немцев с помощью восьми дивизий и других средств усиления. Далее. Мне не ясно, кто будет командовать 1-й гвардейской, имея в виду ударную группировку с гвардейскими корпусами?
ВАСИЛЕВСКИЙ: Хорошо, приступаем, разрешите мне взять с собой…
СТАЛИН: Я спрашиваю, кто будет командовать 1-й гвардейской армией, расположенной на правом фланге, Лелюшенко, или Кузнецов, или кто-либо другой?
ВАСИЛЕВСКИЙ: Просим разрешить всю подготовку возложить сейчас на Кузнецова под непосредственным руководством Ватутина, так как Лелюшенко, будучи исключительно занят отражением наступления немцев на своем левом фланге, одновременно с той и другой задачей не справится. В этих условиях командование группы войск приходится возложить на Кузнецова или на Лелюшенко, а Кузнецова заставить командовать 8 стрелковыми дивизиями.
СТАЛИН: А где будет штаб 1-й гвардейской? У Лелюшенко или у Кузнецова?
ВАСИЛЕВСКИЙ, ВАТУТИН: Штаб правой группы уже организован в районе Красноселовка Воронежская, КП левой группы южнее Еланской…
Прошу разрешения взять с собой Новикова и Талалеева (генералов авиации), прошу направить мне человек 8 штабных работников, обязательно хорошего связиста и тыловика.
СТАЛИН: Значит, кто же будет командовать правой группировкой – Кузнецов или Лелюшенко, дайте ответ!
ВАСИЛЕВСКИЙ, ВАТУТИН: Если не будете возражать, разрешите, поступим так: Кузнецова сейчас же посадим на левый фланг Лелюшенко для управления войсками по отражению атак немцев, он же будет готовить операцию этой группы по «Сатурну», аппарат выделяем ему из штаба фронта, Лелюшенко не позднее завтрашнего вечера направим на правый фланг, который по существу и будет командовать 1-й гвардейской армией.
СТАЛИН: Лелюшенко уже командует фронтом против немцев – лучше оставить его в районе левой группы, а Кузнецова направить на правую группу, в этом случае Кузнецов получит возможность заняться подготовкой «Сатурна». Согласны?
ВАСИЛЕВСКИЙ, ВАТУТИН: Хорошо, так и поступим.
СТАЛИН: Теперь товарищу Василевскому. Примите указания.
1. В существующей обстановке ваша задача состоит в том, чтобы объединить действия Донцова и Иванова по ликвидации окруженной группировки противника. Прошу вас заняться только этим делом и не отвлекаться ни на какие другие дела.
2. Вся авиация Донского и Сталинградского фронтов вместе с Новиковым, а также поступающий на Донской фронт корпус бомбардировщиков «Пе-2» будут находиться в вашем распоряжении. Задача авиации – сосредоточенно громить окруженную группировку противника и не давать ей передыху.
3. Можно послать в ваш резерв один танковый корпус, который можете использовать по своему усмотрению для усиления Донцова или Иванова. Если понадобятся вам еще резервы, донесите завтра.
4. Вы должны иметь прямую и непосредственную связь со Ставкой и регулярно информировать ее о всех событиях в районе Донцова и Иванова.
5. Завтра доложите, не следует ли передать 62-ю армию в состав Донского фронта, завтра же доложите, куда направить танковый корпус. Есть ли у вас вопросы, все ли понятно?
ВАСИЛЕВСКИЙ: Все понятно, и все будет исполнено. Танковый корпус прошу направить с выгрузкой его в районе Иловлинская.
СТАЛИН: Мне кажется, что было бы хорошо иметь вам танковый корпус где-либо в районе стыка Сталинградского и Донского фронтов. Я имею в виду район Калача или Кривой Музги.
ВАСИЛЕВСКИЙ: Правильно, но сюда легче всего подать из района Иловлинской, так как при подаче его в район Сталинграда вынуждены будем переправлять его через Волгу, а это отнимает слишком много времени.
СТАЛИН: Хорошо. К аппарату Ватутина. Примите указания.
1. У вас сейчас двойная задача, одна задача – руководить действиями Романенко и Лелюшенко от района от Нижне-Чирской до Нижне-Кривской, вторая задача – готовить операцию «Сатурн».
2. Товарища Воронова оставить в распоряжении Федорова для подготовки операции «Сатурн», а также для помощи Лелюшенко.
3. Кроме первого смешанного авиакорпуса, который остается в распоряжении Федорова, вы получите на днях еще один смешанный авиакорпус с дивизией истребителей и дивизией штурмовиков. Всей группой авиации Федорова будет руководить Фалалеев, который на днях направляется к вам.
4. Если 5-й мехкорпус поступает в распоряжение Романенко, так ли это?
ВАТУТИН: Докладываю, что в настоящее время целесообразно 5-й мехкорпус планировать для Романенко. В случае, если обстановка к моменту его прибытия изменится и потребует усилить Лелюшенко, то это можно будет сделать безболезненно несколько позже, а сейчас планировать для Романенко.
СТАЛИН: А в чье распоряжение поступает гвардейский мехкорпус?
ВАТУТИН: Гвардейский мехкорпус остается у Лелюшенко на его левом фланге, где его необходимо держать уже сейчас.
СТАЛИН: Повторяю: оба мехкорпуса и 5-й гвардейский в случае необходимости можете использовать в районе левой группы Лелюшенко или в районе Романенко, смотря по обстановке. Для операции «Сатурн» на днях будут направлены к вам один мехкорпус дополнительно и один танковый корпус также дополнительно. Это будет ваш резерв.
Немедля посадите Кузнецова в район правой группы Лелюшенко, т. е. на Первую гвардейскую армию, и заставьте его усиленно готовить «Сатурн».
Действиями Филиппова и Федорова по операции «Сатурн» будет руководить Москва, которую вы должны регулярно информировать о ходе подготовки «Сатурна». Все ли понятно, есть ли вопросы?
ВАТУТИН: Все указания совершенно понятны и немедленно, с полной энергией будут выполняться. Есть один вопрос – ко мне до сих пор не прибыла артиллерийская дивизия РГК и дивизия ПВО, и неизвестно, отправлены ли они. Прошу девятую дивизию.
СТАЛИН: Артдивизия РГК и зенитная дивизия погружены и скоро будут у вас.
ВАТУТИН: Понятно, прошу сообщить их номера. У меня осталось всего три полка РС, остальные переданы с 21-й армией. Прошу, если возможно, направить мне еще четыре полка.
СТАЛИН: Ваши требования по эрэсам и по другим статьям пришлите в Ставку. Я имею возможность послать теперь же к вам два полка эрэсов, я завтра же направлю их к вам. Все.
Спасибо. До свидания.
Остается только напомнить, что кроме Юго-Западного, у Сталина было еще десять воюющих фронтов, 3 морских флота, народное хозяйство и прочая, и прочая. Нормальному человеку невозможно даже представить себе объем вопросов, лежавших на ответственности Сталина. Взвалить на себя такую нагрузку ради славы, почета, амбиций нельзя. Мелкий человек, примитивный тиран не способен совершить такой подвиг, такое самоотречение.
Может возникнуть ощущение, что Сталин где-то там по карте посмотрел и ему пришли в голову гениальные идеи. Перед подобными разговорами Сталин вызывал сотрудников Ставки и Генштаба и не генералов, а майоров, подполковников, которые «вели» отдельные направления и соединения – часами(!) сидел с ними, разбирал ситуацию на конкретном участке. Поэтому, когда Сталин отдавал приказы командующим фронтами, он знал, что делает.
Сталин не был божеством, а вся его гениальность держалась на работоспособности и терпении. Сталин так же точно сталкивался с недобросовестностью, очковтирательством и попытками некоторых подчиненных «поддеть его на фуфу».
Маршал авиации А.Е. Голованов вспоминал, что однажды командующий ВВС генерал П.Ф. Жигарев и нарком авиапрома А.И. Шахурин заспорили в кабинете Сталина, почему с заводов ВВС не принимают скопившиеся там 700 самолетов. Шахурин уверял, что это происходит из-за отсутствия летчиков, т. е. виноваты ВВС, Жигарев же прямо заявил: «Шахурин врет! Самолеты забракованы военпредами из-за производственных дефектов – они негодные! Говорю ответственно!» Речь шла об авиагруппировке стратегического масштаба. Сталин тут же приказал заводам доложить о количестве не принятых ВВС машин, а приглашенный генерал ВВС Селезнев, которого не посвятили в суть дела, считал. Наконец подсчеты были окончены, и Селезнев доложил: «Семьсот два самолета». «Почему не перегоняют?» – спросил Сталин. «Потому, что нет экипажей!» – ответил Селезнев. «Ответ, а главное, его интонация не оставляли сомнений в том, что отсутствие экипажей на заводах – вопрос давно известный…» – писал Голованов.
Далее он вспоминал: «Я взглянул на Сталина. Он был бледен и смотрел широко открытыми глазами на Жигарева, видимо, с трудом осмысливая произошедшее. Его ошеломило не то, почему такое огромное количество самолетов находится до сих пор еще не на фронте, а убежденность и уверенность, с которой генерал говорил неправду. Сталин распрощался с Шахуриным и Селезневым. Я хотел последовать их примеру, но Сталин жестом остановил меня. Он медленно подошел к генералу. Рука его стала подниматься. «Неужели ударит?» – мелькнула у меня мысль. «Подлец! – с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. – Вон!»
