Эдик чувствовал неодолимое и властное влечение этой тайны, которую никто не возьмется разгадать по причине ее смертельной опасности. Тайна того, что буквально свело с ума человечество, заставила сжиматься в страхе даже самые отважные сердца. И теперь семеро людей буквально стояли на пороге попытки разгадать все это. Но у них сейчас имелась совсем иная цель. Они должны во что бы то ни стало уничтожить «Пульс». Хорошо. Предположим, они все же сумеют сделать это. А дальше что? Возвращение в научный центр? Тогда как они в двух шагах от Саркофага?
Но туда нельзя идти. Смертельная радиация и, скорее всего, непроходимые поля из ловушек. Вероятно, полчища тварей. Просто банальный человеческий страх на грани безумия. И еще черт его знает что. Эдик сжал кулаки от собственного бессилия. Один туда не прорвется. А больше никто и не согласится идти на верную гибель просто ради разгадки катастрофы.
Рыжий Лес уже был отлично виден впереди. Мрачное и страшное место, куда путникам только предстояло войти. Еще давно, после первой аварии лес почти засох на корню, но радиация и благодатный климат быстро сделали свое дело, и жизнь заявила о себе в виде изломанных, перекрученных, обладающих уродливыми стволами и кронами деревьев и кустов. Именно здесь росли грибы со шляпкой диаметром под метр, папоротники, стелящиеся по земле, ибо никакой стебель не был способен выдержать веса громадного резного листа, и бегали муравьи размером с крысу. Когда люди начали проникать сюда после аварии на ЧАЭС и воочию увидели результаты действия облучения на природу, даже самых отчаянных сорвиголов пробрал страх. И действовал он гораздо лучше любых предупреждений, увещеваний, штрафов и километров колючей проволоки.
Кстати, вон она, родимая, валяется, свившись ржавыми кольцами. Там и сям торчали гнилые и трухлявые от времени столбы, некоторые даже с прибитыми к ним проржавевшими табличками. Краска давно сползла, так что прочитать когда-то написанное на них не представлялось возможным. Совсем близко виднелся корявый бетонный гриб ДОТа, узкие щели пулеметных бойниц, разумеется, теперь пустовавшие. Хотя как знать, если полазить внутри, вполне можно найти что-нибудь стреляющее. Только фонящее при этом, как кусок урана.
Вокруг в изобилии попадалась брошенная военная техника. Поперек дороги навеки замер танк Т-72 с разорванными гусеницами и опущенной книзу пушкой, недалеко уткнулись похожими на носок сапога носами друг в друга два БТРа на спущенных колесах. Несколько «шишиг», военный «Урал» с будкой-кунгом. Автобус. Армейский «УАЗ», когда-то перенесший пожар, обугленный и страшный. Только по капоту и передней части еще реально было опознать эту машину.
Солнце уходило в зенит, но не могло разорвать своими лучами плотную кисею туч. Природа брала реванш по мрачной погоде, отыгрываясь за вчерашний почти безоблачный закат. С утра накрапывал дождик, потом перестал, уступив инициативу неожиданно задувшему с севера холодному и порывистому ветру. Ветер пах чем-то странным, непонятным, но навевающим тревогу и непонятную тоску. Размокшая от влаги земля уныло чавкала под ногами, а на покоробленном асфальте дороги собрались глубокие лужи воды, даже не думавшие уходить в трещины.
Хуже было другое. Весь металл в Зоне неизменно становился «сборщиком», а потом и мощным распространителем радиации. Стоило появиться в скопище, скажем, старых автомобилей «горячему пятну», и скоро вся свалка начинала «фонить» не хуже, наверное, самого Саркофага. И горе тому ходоку, который забредет туда или остановится передохнуть! Так было и здесь. Брошенная военная техника излучала пусть и не очень сильный пока, но все равно повышенный даже по меркам Зоны фон. И он чем дальше, тем становился все сильнее. Пока на универсальном радиометре Эдика не загорелся кроваво-красный тревожный огонек: стоп! Дальше идти уже нельзя. Не помогут даже выводящие радиацию медицинские препараты. Спецкостюм с просвинцованными вставками, может, и выручил бы, да только где его взять. Путь дальше по дороге был закрыт. Путники вернулись на пару сотен метров назад.
Путь в обход кладбища машин, неведомо кем и когда устроенным перед блокпостом на границе Рыжего Леса был. И лежал он через нагромождение камней и небольшую пустошь, расстелившуюся левее дороги. Туда и пришлось сворачивать экспедиции.
Скорость передвижения упала. Одно дело было идти, пусть и осторожно, зато быстро по старому асфальту, но совершенно другое по изрытой ямами и вздыбившейся кочками земле, траве, еще мокрой после дождя, да еще и внимательно следить, не схоронилась ли где коварная ловушка. Призрак указал вперед, чуть отступил в сторону, чтобы другим было видно.
-Видите, там участок леса небольшой? Там упавший вертолет. Курс на него.
Радиации здесь не водилось. То есть, конечно, была она, проклятая, а куда ж ей деться, но в более или менее допустимом размере. А еще в животе становилось пусто и очень холодно от мысли, что с каждым шагом путники приближались к одному из главных гадюшников Зоны, к приснопамятному Рыжему лесу. Разнообразные датчики и зонды наподобие того, что погиб на «поле чудес» сигнализировали о крупных скоплениях ловушек, определенно настроенная автоматическая аппаратура указывала на разнообразие форм жизни. Плюс к тому, Лес так плотно смыкал свои изуродованные, но оттого не менее плотные кроны, что рассмотреть со спутников даже в ясную погоду творящееся в нем было невозможно. Лес широкой полосой, точнее, этаким мазком тянулся через весь Юг Зоны, от Шепеличей до самого Лиманска, но вот туда-то как раз и не стоило соваться по причине крайнего непостоянства этого города.
Зона подкинула ученым и вообще всему человечеству необъяснимую загадку блуждающего города. То есть на одних фотоснимках Лиманск красовался во всем своем запустелом обличии, можно было рассмотреть даже поддоны с кирпичом и доски лесов на верхних ярусах недостроенного многоэтажного здания на высокой горке. А на других слайдах города не было. Вообще. Вместо него расстилался какой-то невразумительный пустырь с редкими кляксами болот и исковерканными металлоконструкциями наподобие то ли пролетов мостов, то ли башенных кранов. На следующих снимках дней через пять город сам собой возникал снова… Как привидение.
Что это была за загадка – не знал, конечно, никто. И выяснить в ближайшее время тоже не рисковал. Лиманск так и оставался черной тайной Зоны. Понятно, что через него путь экспедиции проходить не мог. Сахаров вообще уповал только на то, что дорога, ведущая аккурат к «Радуге» не даст его людям сбиться с курса. А от чудовищ как-нибудь отобьются.
Вертолет в леске лежал давно. Большой десантный «крокодил», МИ-24 рухнул пузом на одну из сосен, естественно, уронил ее, выворотив с корнем, порубил винтами, которые после этой процедуры и сами мало что не завязались бантиком. Да так и успокоился на земле, уперевшись искалеченным носом в большой валун, подмяв под себя несчастное дерево и задрав кверху хвостовую балку. Как и при каких обстоятельствах произошла та авария, никто не знал. Факт только, что случилась она за пару лет до Второй катастрофы. Корпус вертолета теперь облез от камуфляжной краски, и его почти полностью скрыла пушистое, ярко-зеленое полотнище мха, неведомо как забравшегося на гладкий и вроде бы совершенно невкусный металл.
Шухов посветил фонарем в совершенно помутневший триплекс кабины второго пилота, легонько постучал кулаком по замшелому борту. Металл отозвался глухо, гулко, недовольно. Вокруг стояла тишина. Только тихонько поскрипывали навеки замершие исковерканные лопасти несущего винта, чуть покачивающиеся от ветра.
А впереди уже начинался Рыжий Лес. Впору было помолиться, да только особо верующих среди спутников Шухов как-то не заметил. Да и сам он молитв не помнил. Интересно, попадала ли Зона под юрисдикцию Господа Бога? Или здесь уже начиналась сугубо чертячья территория?..
Первое, что поражало человека, только-только попавшего в Рыжий лес, так это эхо. Неестественно громкое, гулкое, страшно искажающее звуки, оно металось, подобно хищной птице, между гигантских замшелых стволов непонятной уже породы деревьев. Эхо как живое пугало и предательски демаскировало того, кто и произвел его своими шагами или речью. Рыжий Лес имел свои законы, несовместимые с общечеловеческой физикой.
Ловушки подстерегали неосторожную жертву на каждом шагу. Причем маскировались, словно наделенные разумом, насколько мастерски, что даже бдительный Призрак пару раз едва не попался. Однажды, еще в самом начале своего движения по лесу, Иван услышал жалобный визг, доносящийся откуда-то из-под земли. Идти и смотреть, что там такое, он не стал, но вдруг заметил справа от себя дыру в земле. Причем не нору, а именно уходящее вниз отверстие метра полтора диаметром. Оттуда и доносились звуки. И вдруг дыра начала медленно сжиматься. Не толчками, не разрывая почву и дерн, а как бы просто заростая, становясь все меньше и меньше. Визг внутри превратился в стонущий вой. Живое существо внутри понимало свой приближающийся конец. Черед секунд десять дыра исчезла. Моментально стих и стон, как отрезанный ножом. Ничто и не напоминало о зловещей черной яме…
