Друзья семьи известили генерала Холлиса о прибытии останков его сына в среду на военно-воздушную базу «Эндрюс». Полковник Холлис был женат, однако жил врозь со своей супругой Кэтрин в течение последних шести месяцев. Кэтрин Холлис приехала вчера на похороны из Лондона, однако с журналистами беседовать отказалась.
Родз была похоронена в Си Клифф, Нью-Йорк. Ее мать, Ева Родз, описала свою дочь как женщину энергичную, «гордящуюся своей работой» и «влюбленную в русский язык и культуру». Представитель ЮСИС сообщил, что коллеги по работе считали Родз «очень усердной», увлеченной русской историей. Она проработала в ЮСИС шесть лет, последние два года – в Москве.
Холлис – выпускник Военно-воздушной академии США, начал службу в ВВС в 1962 году. Ветеран войны во Вьетнаме, удостоен многих наград.
Госдепартамент заявил, что это дело тщательно рассматривалось до тех пор, пока не была получена «исчерпывающая информация» о крушении вертолета".
Лиза сложила газету и застыла, уставившись на горящие поленья. Ее лицо было мокрым от слез. Сэм наполнил еще два стакана бренди.
– Они ничего не подозревают, – наконец сказала она.
– Подозрения не входят в протокол.
– Но Сэз...
– Да, Сэз, вероятно, знает.
– Нам не нужно, чтобы он вытаскивал нас отсюда. Мы справимся с этим сами, Сэм.
– Верно. Займемся этим сами.
Она швырнула газету в горящий камин.
Раздался стук в дверь. Сэм взглянул на часы: было пятнадцать минут одиннадцатого вечера.
– Кто бы это мог быть? – пробормотал он и пошел открывать.
На пороге стоял мужчина лет пятидесяти в лыжной куртке.
– Извините, что побеспокоил вас, полковник, – сказал он. – Мы уже встречались с вами в лесу. Меня зовут Льюис Пул. Я могу на секунду зайти?
– Это зависит от вас. Вы – урожденный Льюис Пул или одна из гусениц Бурова?
Коммандер Пул улыбнулся.
– Я могу привести вам пятьдесят парней, которые были со мной в ханойском «Хилтоне».
– Входите.
Пул вошел и поздоровался с Лизой. Он подошел к камину, немного отогрелся и спросил:
– Можно поставить какую-нибудь музыку?
Лиза вставила в портативный магнитофон одну из кассет, принадлежавших Додсону, и комнату заполнили звуки негритянских духовных песен.
– Они уже перестали устанавливать в домах «жучки», поскольку мы их находим и уничтожаем. К тому же мы можем включать музыку, писать или разговаривать жестами. Любой из нас умеет объясняться знаками.
– Бренди? – предложил Холлис.
– Это было бы прекрасно.
Холлис налил гостю немного бренди. Пул выпил и продолжал:
– На улице, на сторожевых вышках, установлены направленные микрофоны. Нужно спускаться в низкие места, в балки и овраги, и во время разговора шуршать сосновыми ветками.
– Полагаю, нам еще многому придется здесь научиться, – сказал Холлис.
– Совершенно верно. Через денек-другой я проведу с вами небольшой инструктаж.
– Очень любезно с вашей стороны, коммандер.
– Зовите меня Лью. Позвольте рассказать немного о себе. Я служил адъютантом у генерала Остина. Вам знакомо это имя?
– Разумеется, – ответил Холлис. – Он был командующим Восьмого тактического авиакрыла[21]в Ку Ши. Единственный американский генерал, которого подбили. Пропал без вести и считается погибшим.
– Да. Но он очень жив. По здешним правилам у нас нет ни командира, ни адъютанта, ни какой-либо командной структуры. Однако мы все военные люди, не правда ли? Поэтому мы создали тайную организацию военнопленных, как нас учили. Вы меня понимаете?
Холлис кивнул.
– Вас это может удивить, полковник, но дух сопротивления по-прежнему живет в нас даже после почти двадцатилетнего плена. Скажу откровенно, мы не добились особых достижений, кроме некоторой путаницы, которую вносим по мере возможности, обучая наших «питомцев». Джек Додсон лишь второй человек, которому удалось выбраться отсюда. Наш «комитет по побегам» изучил буквально все описанные в истории случаи бегства заключенных из лагерей, включая побег на воздушном шаре. Но или среди нас оказывались предатели, или среди русских жен; хотя предполагалось, что им ничего не известно о наших планах. А может быть, это просто отличная работа разведки КГБ. Как бы там ни было, нам чертовски не везло.
– А что случилось с первым человеком, которому удалось сбежать? – спросила Лиза.
– Им был Юджин Ромеро, капитан ВВС. Его снова схватили и расстреляли на спортивной площадке вместе с еще пятерыми для того, чтобы другим было неповадно. Это произошло девять лет назад.
– А Додсон? – спросил Холлис. – Каким образом он сбежал?
– Я не вправе рассказывать об этом.
– Ладно.
– Ваше появление зажгло искру надежды, – пристально глядя на Холлиса, проговорил Пул. Он испытующе рассматривал Сэма. – Так или нет?
– Сейчас я не готов обсуждать этот вопрос, – ответил полковник.
По-видимому, Пул воспринял эти слова как положительный ответ, подумал Сэм.
– Ну что ж, вообще-то я пришел за тем, чтобы пригласить вас на встречу с генералом Остином, – сказал Пул.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
Холлис задумался.
– Вы понимаете, что в подобных обстоятельствах я не признаю авторитета генерала Остина.
– Думаю, что понимаю.
– Послушайте, коммандер, я буду с вами совершенно искренен, может быть, даже резок. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Полномочиями действующей и уважаемой комиссии мне присвоено звание полковника ВВС Соединенных Штатов Америки. А нынешний статус этого человека в некоторой степени сомнителен.
– Совершенно верно. Думаю, что генерал Остин понимал, что вы можете сказать именно так. Его приглашение не приказ. Вообще-то, если хотите, я могу попросить его самого прийти к вам.
– В этом нет необходимости, если вы понимаете мою точку зрения.
– Понимаю, полковник.
– Что ж, пошли, коммандер.
Холлис, Лиза и Пул вышли на морозный ночной воздух. Пул освещал их путь фонарем.
– Здесь действует комендантский час? – спросил Холлис.
– Нет. Теперь нет. Русские немного тугодумы, но и они в конце концов поняли, что подобный режим не поможет им добиться нужных результатов, а отнимает кучу времени. Остальной частью этой благодатной страны они могут управлять при помощи террора, страха, но здесь, наверное, самая свободная «квадратная миля» в СССР.
– Понятно. Это была идея Бурова?
– В основном. Несколько лет он провел в Скандинавских странах, и там до него дошло, что хорошо накормленное и свободное население может сотрудничать и приносить пользу лучше запуганного и затерроризированного. Для русского – это большой прогресс.
Они вышли на дорогу, ведущую к дому ветеранов иностранных войн, и свернули направо в сторону штаба.
– Мы пристально следим за событиями в мире, – сказал Пул, – и, наверное, даже лучше осведомлены о советско-американских отношениях, чем средний американец и, безусловно, русский.
По дороге навстречу им медленно ехал автомобиль, он остановился и осветил фарами их лица. Приблизившись, Холлис увидел, что это «понтиак Транс Ам», а за рулем – полковник Буров.
– Добрый вечер, мисс Родз, коммандер Пул, полковник Холлис, – приветствовал он их.
Один лишь Пул ответил Бурову. Холлис увидел, что ветровое стекло «понтиака» цело и невредимо, а на корпусе машины не заметно было никаких повреждений.
– Да, это автомобиль Фишера, – сказал Буров. – Полагаю, он вовсе не попадал ни в какую автомобильную катастрофу. Во всяком случае, на этой машине. Превосходный автомобиль.
– Вы ублюдок! – воскликнула Лиза.
Не обращая внимания на ее слова, Буров говорил Холлису:
– Сиденья из настоящей кожи, и даже есть кондиционер. Неужели вы все ездите на таких машинах? Холлис молчал.
– А я собирался прокатиться. Хочу отправиться на Минское шоссе и проверить, действительно ли она способна развивать скорость до ста сорока миль в час. К сожалению, на ней можно выезжать только ночью, чтобы не привлекать к себе внимания. Ведь кто-нибудь может увидеть машину и, как вы выражаетесь, «сложить два и два».
– Надеюсь, вы разобьетесь на ней, – сказала Лиза.
– Нет, не надейтесь, – усмехнулся Буров. – Я – лучшее из всего возможного для этого лагеря. А после меня... кто знает? – Он посмотрел на Холлиса. – Уверен, что вы собрались нанести визит вежливости генералу Остину. Или вышли собирать грибы?
– Вы правы. Я иду к генералу Остину. Не подкинете нас?
Буров рассмеялся.
– Боюсь, что если посажу вас в эту машину, то искушение совершить какую-нибудь глупость возьмет над вами верх. Вы с мисс Родз люди ненадежные, как я уже убедился. – Буров поднял правую руку и показал пистолет. – Так что вам придется прогуляться пешком. Очень полезно для сердца. Спокойной ночи. – Буров выжал сцепление и нажал на акселератор. «Понтиак» рванул вперед к главным воротам лагеря.
