только злость, но и презрение. – Твое место там, где слаще кормят. Если бы у тебя была мать, ты бы продал ее за кошель серебра.
Варди шумно выдохнул, и по лицу пробежала судорога.
– Мне стало невыносимо здесь. Кровь тянет туда, от боли рвутся жилы, а во снах я вижу фьорды и северный огонь – это зов Севера, – признался заклятый друг. – Но если появлюсь там без огромного откупа, то мне не жить. Ты не поймешь меня, Звереныш. Никогда.
– Конечно, куда мне. Я ведь никогда не бил со спины, – и зло усмехнулся.
Забывшись, Варди подошел ближе. Воротник куртки распахнулся, а там…
На серебряной цепочке амулет с авентином – подарок Рамоны.
– Ты присвоил чужое.
Я чуть не вынес решетку – так сильно рванулся вперед. Ухватил синий кристалл и дернул на себя что было сил. Цепочка лопнула, и самоцвет остался у меня в кулаке. Варди отскочил назад, точно волк, и осклабился:
– Теперь я узнаю тебя, Зверь-из-Ущелья! Стой я поближе, ты вырвал бы мне кадык, не задумываясь.
– Твое счастье, что я в клетке. Но мы еще увидимся, Варди, – произнес с мрачной злобой, чувствуя, как в ладони нагревается авентин.
Такой амулет женщины искателей дарят своим мужчинам. Своим единственным, наполняя любовью. И тот дарит защиту.
– Клянусь, я выйду на свободу. К этому времени тебе лучше быть как можно дальше, потому что я откопаю тебя даже из-под земли. Даже в краю снега и льда.
– Твоя девка была очень сладкой. Как свежий мед, – не вняв угрозе, мерзавец издевательски облизнулся. Цепочка оставила алый след на его коже. Жаль, что больше навредить я ему не смог. – Но если ты все-таки выживешь, рад буду встретиться с тобой в бою.
И удалился, забрав факел.
Глава 36. Маки на склонах гор
Рамона
Ночью выпал первый снег.
Холодный ветер бил в лицо и раздувал плащ, пробирался ледяными щупальцами под платье и кусал за лодыжки, как одичалый пес. К горам меня привезли в повозке. Я невесело хмыкнула и подумала: «Как королеву».
Только у этой королевы запястья были скованы цепями.
«Чтобы не брыкалась», – пояснил лорд Брейгар.
Правитель Лестры был полностью готов к воплощению своего плана. А у меня есть лишь призрачный шанс на удачу. Внешне я пыталась храбриться, но внутри все заледенело от страха.
Мысленно я призывала образ Ренна и велела себе держаться. Он не одобрит, если я расклеюсь и сыграю по правилам лорда, сам ведь ни за что не сдастся. Неосознанно я вскидывала голову, ожидая, что вот-вот появится сияющий портал, а внутренний голос твердил, что я уже большая девочка, пора рассчитывать только на себя.
Впереди показалось святилище у Извилистой. Помню, именно отсюда я впервые спустилась на равнину, только в тот день ярко светило солнце, а воздух полнился ароматом летних трав. Кажется, это происходило в другой жизни и не со мной.
– Выходи, приехали!
Меня сграбастали грубые руки стражника, вытащили из повозки и поставили на землю. В окружении этих рослых, закованных в броню людей, я чувствовала себя маленькой и слабой. Сколько их здесь? Казалось, великое множество. Лорд хорошо подготовился, даже использовал лафаритовые талисманы, чтобы скрыть присутствие своих солдат от магии искателей. Я слышала краем уха, что и к другим храмам отправили солдат.
Краем глаза увидела мастера Ольда. Почувствовав мой взгляд, старейшина отвернулся, как будто ему стало стыдно.
Кто-то взял меня под руку. Я подняла голову и увидела младшего брата Ренна. Светлые кудри невозможно было не узнать, я помнила, как лечила его ногу. Именно ему лорд прочил меня в жены при нашем разговоре. При первой встрече он показался мне совсем юношей, слишком холеным и слабым. Но теперь его взгляд горел решимостью.
Как же его звали? Кажется, Демейрар. Ренн немного о нем рассказывал.
– Я не причиню тебе зла, – наклонившись, шепнул в ухо.
Я уставилась на него удивленно, а в следующий миг увидела перед собой лорда.
Он приблизился ко мне – такой высокий! И глянул, как коршун на цыпленка. Я старалась не думать о его сходстве с Ренном, но оно против воли бросалось в глаза.
– Помнишь о своем обещании?
Голос проморозил до костей. Сглотнув стоящий в горле ком, я кивнула.
– Вот и славно. Демейрар, следи за ней. Чтобы ни одного лишнего жеста.
Отвернулся и стал раздавать команды воинам. А я на несколько мгновений зажмурилась, собирая смелость в кулак. Получится ли исполнить задуманное? Или попытка будет стоить мне жизни?
В святилище я заходила на негнущихся ногах. Шла еле-еле и, если бы меня не держал Демейрар, упала бы точно. На помощь пришел образ матери – не богини, а моей настоящей мамы, и на душе стало чуточку теплей. Уверена, она бы не осудила меня за мой выбор и, будь сейчас жива, все могло сложиться по-другому.
Всегда, когда я заходила в это место, на стенах и потолке зажигались крошечные огоньки цинний и начинали светиться вросшие в камень кристаллы. Сейчас тут было темно, как в склепе, – горы чувствовали опасность, несмотря на маскирующие амулеты лестрийцев.
Солдаты зажгли факелы, и мутный свет озарил пещеру. Чужие взгляды пронзали клинками, от волнения зуб на зуб не попадал. Напряжение было таким осязаемым, что его можно было черпать ладонями.
– Ты знаешь, что делать, жрица. Если вздумаешь дурить, твой ненаглядный умрет. Страже отдан приказ убить его, если со мной и солдатами что-то случится, – зловеще произнес лорд Брейгар.
Нет, не дам ему себя запугать. Ренн бы не испугался, я буду такой же смелой.
– Все будет так, как вы хотите, – произнесла и одна направилась к алтарному камню.
Он был абсолютно черным, но, почувствовав мое приближение, зажегся алыми искрами. Они теплились в самой глубине, как светляки. Я давно не делилась с каменным древом своей жизнью и Даром, оно проголодалось. Едва различимый шепот камней наполнил пещеру.
Огладив ладонями шершавые бока, я опустилась на колени, как делала сотни и сотни раз. Каждое движение, каждое слово были заученными, но сегодня все по-другому.
Я не знала слов этой молитвы, они сами рождались и шли от сердца. Сложив руки на груди, шептала заветные слова, чувствуя, как Дар переполняет тело, рвется из кончиков пальцев. Вся моя кожа горела – эта первозданная сила была больше и сильнее меня. Я не видела холодных стен и вооруженных людей, набившихся под темные своды, я осталась наедине с собой и Матерью Гор. И слышала, как глубоко под землей бьется каменное сердце.
Тук-тук…
