– Я не уезжаю, а собираюсь повидаться с матерью, и я только подумываю об этом.
– А как насчет нашего соглашения?
– Между нами еще нет никакого соглашения.
Кристиан сердито прищуривает глаза, потом, похоже, приходит в себя. Он отпускает мой локоть, берет меня под руку и выводит из комнаты.
– Этот разговор еще не закончен, – шипит он с угрозой, когда мы входим в столовую.
Бред собачий. Было бы из-за чего из трусов выпрыгивать… лучше бы мои вернул. Я смотрю на него свирепым взглядом.
Столовая напоминает мне об обеде с Кристианом в отеле «Хитман». Над столом из темного дерева висит хрустальная люстра, на стене – зеркало в тяжелой резной раме. Стол накрыт белоснежной льняной скатертью и полностью сервирован, посредине стоит ваза с бледно-розовыми пионами. Потрясающее зрелище.
Мы занимаем свои места. Мистер Грей сидит во главе стола, я – справа от него, а Кристиан усаживается рядом со мной. Мистер Грей берет открытую бутылку красного вина и предлагает Кейт. Миа садится рядом с Кристианом и крепко стискивает его ладонь. Он ласково улыбается.
– Где ты познакомился с Аной? – спрашивает Миа.
– Она брала у меня интервью для студенческого журнала.
– Который редактирует Кейт, – вставляю я в надежде увести разговор от себя.
Миа улыбается Кейт, которая сидит напротив, рядом с Элиотом, и они начинают болтать о студенческом журнале.
– Вина? – предлагает мне мистер Грей.
– Да, пожалуйста, – улыбаюсь я.
Мистер Грей встает, чтобы наполнить остальные бокалы. Украдкой гляжу на Кристиана, он поворачивается и смотрит на меня, склонив голову набок.
– Что? – спрашивает он.
– Пожалуйста, не злись на меня, – шепчу я.
– Я не злюсь.
Я не отвожу взгляд. Кристиан вздыхает.
– Ну хорошо, злюсь.
Он на миг закрывает глаза.
– Так, что руки чешутся? – встревоженно спрашиваю я.
– О чем это вы шепчетесь? – интересуется Кейт.
Я краснею, а Кристиан бросает на нее взгляд из серии «Не суйся не в свое дело, Кавана!». Кейт неловко ежится.
– О моей поездке в Джорджию, – спокойно отвечаю я, надеясь сгладить их взаимную враждебность.
– Как вел себя Хосе, когда вы были с ним в баре в пятницу?
Твою ж мать, Кейт! Я округляю глаза. Что она творит? Кейт тоже округляет глаза, и я вдруг понимаю, что она хочет, чтобы Кристиан меня ревновал. Как мало она знает! А я-то думала, что все обойдется.
– Прекрасно, – бормочу я.
Кристиан наклоняется ко мне.
– Злюсь так, что руки чешутся, – шепчет он. – Особенно сейчас.
Его голос убийственно холоден.
О нет! Я неловко ерзаю.
Грейс вносит два блюда, за ней входит хорошенькая девушка со светлыми косичками, одетая в аккуратное бледно-голубое платье. Она несет стопку тарелок. Найдя взглядом Кристиана, она вспыхивает и смотрит на него из-под густо накрашенных ресниц. Это еще что такое?
Где-то в недрах дома звонит телефон.
Мистер Грей извиняется и выходит из столовой. Грейс хмурится.
– Спасибо, Гретхен, – вежливо благодарит она. – Поставьте поднос на столик.
Гретхен кивает и уходит, бросив исподтишка взгляд на Кристиана.
Значит, у Греев есть прислуга, и эта самая прислуга беззастенчиво пялится на моего потенциального доминанта. Замечательный вечер, лучше не бывает. Хмуро смотрю на свои руки, сложенные на коленях.
Возвращается мистер Грей.
– Милая, это тебя. Из больницы, – говорит он Грейс.
– Начинайте без меня, – улыбается Грейс, передает мне тарелку и выходит.
Еда изумительно пахнет – чоризо и гребешки с жареным красным перцем и луком-шалот, посыпанные петрушкой. Несмотря на то, что желудок сводит из-за скрытых угроз Кристиана, потаенных взглядов хорошенькой мисс Белокурые Косички и отсутствия нижнего белья, я очень голодна. До меня вдруг доходит, что этот голод вызван послеобеденной физической нагрузкой, и я смущенно краснею.
Через несколько минут возвращается Грейс, она хмурит брови. Мистер Грей наклоняет голову набок… совсем как Кристиан.
– Что-то случилось?
– Еще один случай кори, – вздыхает Грейс.
– Неужели?
– Да, и опять ребенок. Четвертый случай за месяц. Если бы только родители делали детям прививки! – Она печально качает головой, затем улыбается. – Я так рада, что наши дети почти не болели. Слава богу, у них не было ничего тяжелее ветрянки. Бедняга Элиот.
Она садится на свое место и ласково смотрит на Элиота. Тот увлеченно жует, но морщится под ее взглядом и неловко ерзает.
– Кристиану и Мие повезло. У них ветрянка была в легкой форме, обошлись парой пузырьков.
Миа хихикает, а Кристиан закатывает глаза.
– Пап, так ты видел игру «Сиэтл Маринерс»?
Похоже, Элиот жаждет перевести разговор на другую тему.
Закуски восхитительны, и я сосредотачиваюсь на еде, пока Элиот, мистер Грей и Кристиан обсуждают бейсбол. В кругу семьи Кристиан кажется таким спокойным и уравновешенным. Мой мозг лихорадочно работает. Чертова Кейт, какую игру она затеяла? Неужели он меня накажет? Я мысленно содрогаюсь. Я еще не подписала этот контракт. А, может, и не подпишу. Останусь в Джорджии, там Кристиан меня не достанет.
– Как вы устроились в новой квартире? – спрашивает Грейс.
Ее вопрос отвлекает меня от противоречивых мыслей, чему я страшно рада. Рассказываю о нашем переезде.
Когда с закусками покончено, появляется Гретхен, и я вновь жалею, что не могу прикоснуться к Кристиану, пусть бы увидела: хотя в нем и пятьдесят оттенков зла, он мой и только мой. Она убирает со стола и все время трется около Кристиана, что мне весьма не нравится. К счастью, он не обращает на нее внимания, но моя внутренняя богиня буквально пылает, и не в хорошем смысле.
Кейт и Миа поют дифирамбы Парижу.
– Ана, ты была в Париже? – спрашивает Миа невинным голосом, вырывая меня из ревнивых фантазий.
– Нет, но очень бы хотела там побывать.
Ну да, из всех людей за этим столом только я не выезжала за пределы Штатов.
– Мы провели медовый месяц в Париже.
Грейс улыбается мистеру Грею, который отвечает ей улыбкой. Я почти смущена. Они явно без ума друг от друга, и я на миг задумываюсь: как это расти, когда оба родителя рядом?
– Прекрасный город, – соглашается Миа, – если не считать парижан. Кристиан, ты должен свозить Ану в Париж.
– Думаю, она предпочитает Лондон, – мягко говорит Кристиан.
Ой… он помнит. Кристиан кладет руку мне на колено, его пальцы поднимаются вверх по моему бедру. Мое тело сразу же отзывается. Нет… только не здесь и не сейчас. Я вспыхиваю и стараюсь отодвинуться от него. Его рука сжимается на моем колене, удерживая меня на месте. В отчаянии беру бокал с вином.
На горячее – говядина «Веллингтон», так, по-моему, это называется. Возвращается крошка мисс Европейские Косички, стреляет глазками и виляет бедрами. К счастью, она расставляет посуду и уходит, хотя, вручая тарелку Кристиану, явно задерживается рядом с ним. Он вопросительно смотрит на меня, когда я провожаю Гретхен взглядом.
– Что там с парижанами? – спрашивает сестру Элиот. – Неужели они не поддались твоим чарам?
– Нет. А уж мсье Флобер, чудовище, на которое я работала! Настоящий тиран, обожает доминировать.
Я давлюсь вином.
– Анастейша, все в порядке? – вежливо спрашивает Кристиан и убирает руку с моей ноги.
Он снова говорит с юмором. Слава богу. Я киваю, он осторожно стучит меня по спине и не убирает руку, пока я не прихожу в себя.
Мясо восхитительно. К нему подали сладкий картофель, морковь, пастернак и зеленую фасоль. Еда еще вкуснее от того, что Кристиан сохраняет хорошее настроение до конца ужина. Подозреваю, что его радует мой аппетит. Греи обмениваются дружелюбными репликами, тепло и беззлобно поддразнивают друг друга. За десертом – лимонным силлабабом – Миа забавляет нас рассказами о своих приключениях в Париже и в какой-то момент переходит на французский язык. Мы озадаченно пялимся на нее, а она на нас, пока Кристиан на таком же беглом французском не объясняет ей, что случилось. Миа весело смеется. У нее заразительный смех, и вскоре мы все весело хохочем.
Элиот разглагольствует о своем последнем строительном проекте – новом экологичном жилом комплексе к северу от Сиэтла. Бросаю взгляд на Кейт. Она внимает каждому слову Элиота, ее глаза светятся любовью или вожделением. Я еще не разобрала, чем именно. Он улыбается ей, между ними проносится молчаливое обещание. Элиот словно говорит: «Позже, детка», и это очень сексуально. Я бы сказала, чертовски сексуально, один взгляд на эту парочку вгоняет меня в краску.
Вздыхаю и украдкой смотрю на Пятьдесят Оттенков. Он такой красивый, я бы могла любоваться на него часами. У него на подбородке легкая щетина, и у меня сводит пальцы от желания прикоснуться к ней, почувствовать на своем лице, груди… между ног. Я смущенно вспыхиваю. Кристиан смотрит на меня и берет за подбородок.
– Не кусай губу, – хрипло говорит он. – Я сам хочу ее укусить.
