Битэм кивнул:
– Я запомню ваши слова, капитан. И он ушел.
– Так что же теперь будет со мной? – повторила Грейс Лейн.
– Боюсь, мы излишне сурово обошлись с вами, – вынужден был признаться следователь. – Приношу вам свои извинения. Как вы, наверное, заметили, сделал я так не по своей вине, просто вдруг почему-то лишился ума и послушался одного китайца, из-за чего и произошла ошибка, доставившая вам неудобства. Сюда я вызвал вас под предлогом кражи фирменного костюма, но, надеюсь, мистер Кирк не поддержит выдвинутое мною обвинение.
– Конечно не поддержу, – поспешил высказаться Барри Кирк. – И очень надеюсь, вы не поверили, что это была моя идея. Если пожелаете, в вашем распоряжении сотни таких мундиров в Кирк-хаусе.
– Вы очень любезны, – только и произнесла бывшая лифтерша.
– Отнюдь! – разошелся Барри. – Если пожелаете, можете хоть сейчас вернуться на прежнее место работы, и никто вас пальцем не тронет. Сознаюсь, без вас Кирк-хаус многое потерял в своей привлекательности.
Бедная Грейс все же нашла в себе силы поблагодарить улыбкой милого хозяина Кирк-хауса.
– Я уже могу идти? – спросила она вставая.
– Конечно, – разрешил великодушный капитан. – Можете бежать.
Мисс Морроу внимательно оглядела девушку.
– Могу я спросить, куда вы намерены идти?
– Не знаю, – махнула та рукой. – Куда-нибудь.
– Зато я знаю, – твердо заявила представительница закона. – Вы пойдете ко мне домой. В моей квартире достаточно места, вы отлично разместитесь. По крайней мере эту ночь вы проведете у меня, и как следует отдохнете.
– Вы… вы, леди, слишком добры ко мне, – поблагодарила Грейс Лейн, и голос ее предательски задрожал. Силы девушки действительно были на исходе.
– Бросьте, – обняла в ответ девушку помощник прокурора. – Только что мы были к вам очень несправедливы и суровы.
Обе женщины вышли. Флэннери снова развалился в кресле у своего стола и заявил:
– Теперь я по-своему возьмусь за дело. Опростоволосился, никуда не денешься, так мне и надо. Зачем слушал советы какого-то китайца? Но если Грейс Лейн не Эва Дюран, то кто же Эва Дюран? Что скажете, инспектор?
– Хотел бы предостеречь вас, капитан, что слушать советы англичанина тоже бывает опасно, – с улыбкой произнес Дуфф.
– Зачем сравнивать? Вы ведь из Скотленд-Ярда, а я уважаю это учреждение. И вас тоже, инспектор, уважаю. Давайте подумаем. Эва Дюран должна быть где-то близко, в этом я уверен. Сэр Фредерик знал, что говорил. Еще тут имеется Лили Барр. Внешность подходит. Есть Глория Гарленд. Псевдоним – Австралия. Она тоже может быть Эвой. Еще есть Эйлин Эндерби. Помните пятна ржавчины на ее нарядном платье в тот вечер? Я сам их не видел. Может, были, а может, и нет. Не исключено, что это просто очередное предчувствие сержанта Чана.
– Еще есть миссис Таппер-Брок, – добавил Чарли. – Может быть, не надо было мне напоминать о ней? Я так провинился, что боюсь лишнее слово сказать.
– Правильно боитесь, – рубанул рукой по столу следователь. – Сто раз надо подумать, чем лезть со своими советами к специалистам своего дела. Теперь вот придется все начинать сначала.
Неугомонный Чарли, однако, не унимался.
– Я очень виноват, глубоко осознаю свою вину, меня пинают на каждом шагу, и тем не менее мне хотелось бы поделиться с вами, прекрасными специалистами, которым я в подметки не гожусь, некоторыми гипотезами, которые не дают мне покоя. Известно ли вам такая китайская пословица – «всего темнее под фонарем»?
– Я уже сыт по горло вашей китайской народной мудростью, – проворчал капитан.
– А что означает эта китайская пословица? – не унимался Чарли. – Что свет светит как раз над нашими головами. И это на самом деле так. Послушайте же еще раз моего совета и перестаньте думать об Эве Дюран.
– Почему это? – Флэннери и не заметил, как задал вопрос оплеванному только что советчику.
– Потому что вы, капитан, стоите на пороге величайшего триумфа в вашей жизни, вернее карьеры. Пройдет несколько часов, и у вас голова закружится от похвал.
– Что это вы такое говорите?
– Через несколько часов вы арестуете убийцу сэра Фредерика Бруса, – спокойно ответил Чарли Чан.
– Что вы там такое бормочете? – удивленно уставился на китайца следователь.
– Произойдет это при определенных условиях, – продолжал Чарли. – Возможно, они покажутся вам нелегкими, но заклинаю вас для вашего же добра согласиться на них.
– Что за условия?
– Вам придется еще один, последний раз, послушаться того, кого вы обозвали каким-то там китайцем…
Флэннери заерзал в своем начальственном кресле. Еще раз довериться этому китайцу, который подвел его и поставил в неудобное положение…
Инспектор Дуфф встал и разжег успевшую потухнуть трубку.
– Если вы действительно цените мои советы, капитан, как только что сказали, то разрешите мне словами нашего китайского друга высказать покорную просьбу еще раз поступить так, как он вам посоветует.
Флэннери не сразу ответил.
– Ну, – наконец произнес он, – что у вас там еще за пазухой, Чарли? Выкладывайте. Новое предчувствие, небось?
Чан покачал головой.
– Нет, уверенность. Я только не очень умный маленький человек с далекого острова и часто ошибаюсь, но на сей раз я прав. Если послушаетесь моего совета, сами в этом убедитесь.
– Я совсем перестал понимать, о чем вы там болтаете, – поморщился капитан.
– Об аресте убийцы через пару часов, если согласитесь поступить так, как я вас попрошу. В Скотленд-Ярде, которому инспектор Дуфф делает честь, работая там, при расследовании тяжких преступлений всегда стараются определить и найти главную улику. В нашем деле тоже есть такая улика.
– Бархатные туфли? – догадался капитан.
– Нет! – возразил Чарли. – Хотя туфли и были уликой, но не они явились коронной, главной. Главную улику нам указала рука человека, ныне мертвого. Рука человека, превосходящего умом и сообразительностью всех известных мне людей. Какая жалость, что такой человек убит! Когда сэр Фредерик понял, что смерть уже заглядывает ему в глаза, он из последних сил протянул руку к книжной полке и снял с нее – что? Главную улику, выпавшую из его уже немевшей руки. Она лежала рядом с ним на пыльном полу. Годовая подписка клуба «Космополитен».
Убежденность в правдивости сказанного покорила всех. Помолчали, переваривая неожиданную новость, и капитан спросил, чего же хочет от него гавайский детектив.
– Я хочу, чтобы через полчаса вы пришли в клуб «Космополитен». Уверен, инспектор Дуфф захочет вас сопровождать. А затем всем придется запастись терпением и ожидать в неподвижности, уподобившись каменным статуям. Как долго придется ждать, я не знаю, но придет момент, когда мы увидим убийцу сэра Фредерика с главной уликой в руке.
Капитан Флэннери встал.
– Хорошо, я предоставлю вам этот шанс. В последний раз! Но если вы и на этот раз обведете меня вокруг пальца, распоряжусь выслать вас из страны как нежелательного иностранца. Итак, в клубе через полчаса.
– Нежелательный иностранец встретит вас у входа, – улыбнулся Чарли, – будучи уверен, что очень скоро станет желательным. Мистер Кирк, вы не откажетесь сопровождать меня? – обратился он к Барри, и они первыми вдвоем покинули кабинет следователя.
– Ну, Чарли, и попало же вам от капитана, – заметил Барри Кирк, когда они на улице поджидали такси. – Он так теперь настроен против вас…
Китаец задумчиво покачал головой.
– Вскоре он еще больше настроится против меня, – как-то печально произнес он.
Кирк удивленно поглядел на него. Чарли Чан пояснил:
– Ведь я же открою ему путь к успеху. Естественно, все заслуги и лавры сгребет он, но каждый раз, увидев меня, он будет испытывать неловкость. Никто не любит человека, который помог подняться ему на вершину успеха, на следующую ступень служебной лестницы.
Подъехало такси.
– В клуб «Космополитен», – бросил шоферу Чарли и обратился к Кирку: – А теперь я должен пасть ниц у ваших ног и слезно испрашивать прощения, ибо очень перед вами провинился. Слишком вы мне доверяли, и я не оправдал вашего доверия.
