чтобы сунуть в карман. Как бы не так! Он выскользнул из моей руки и юркнул по ковру.
— Эй, ты обязан мне подчиняться! — шикнула я.
А, впрочем, пусть бегает! Тут таких — полная аллея перед общежитием. Я бросилась к зеркалу, чтобы вступить в него. И вдруг поверхность покрылась мелкой рябью и прямо на меня вышел Элоис. Споткнулся и сбил меня с ног. Мы плашмя полетели на пол. Он на выставленные руки, я — на толстый ковёр. Больно ударилась, закусив губу.
Я оставалась невидимой, но мистер Элоис мгновенно сориентировался: нащупал мои плечи и сжал их. Придавил всем весом меня к полу.
— Кто ты?! — прорычал он, корсарские брови сдвинулись к переносице. Его глаза метались по моему лицу, но перед ним была пустота.
Я боялась вздохнуть, глядя в столь близкое лицо. Он был страшен и красив одновременно. Тело его было огромным и тяжёлым и, несмотря на боль от удара об пол и от его жёстких пальцев на плечах, в животе моём всё сжалось. Чувство дикого страха и неизвестно откуда взявшегося щекочущего напряжения с привкусом сладости скрутились во мне в дрожащую пружину. Он поймал меня! Я попалась!
— Мне больно… Отпустите, — наконец, выдохнула я.
Будто уловив моё дыхание, Элоис приблизил свои губы к моим и проговорил требовательно, хоть и чуть мягче:
— Кто ты? Покажись!
— Я не могу повернуть кольцо, вы прижали мои руки, — жалобно произнесла я, чувствуя тепло его дыхания.
Если он придвинется ещё на миллиметр, я пойму, мягкая у него щетина или колючая. По телу пробежала волна мурашек. Нет, мне конец!
Чёрная бровь изогнулась, губы тронула усмешка. Элоис чуть приподнялся, но не выпустил меня полностью.
— Танатрея Стоули больше не довольствуется сплетнями?
— Я не…
— Проворачивай кольцо. Я хочу видеть тебя, — приказал он, убирая руки с моих плеч и приподнимаясь, но продолжая держать меня в ловушке.
Это было жутко неловко. Краснея и задыхаясь от удушливой волны стыда, я повернула кольцо.
Серые глаза вонзились в мой приоткрытый от волнения рот. Пробежались по шее, груди и вернулись взглядом ко взгляду. Пригвоздили.
— И как это понимать? — проговорили его губы с негромким рыком.
— Это случайно вышло, я приношу свои извинения, — бормотала я, продолжая лежать на спине и боясь пошевелиться.
Он был надо мной. Он был везде. Слишком большой…
— Не выгоняйте меня из академии! — вырвалось у меня.
— А есть причина оставить? — вновь изогнулась его бровь.
В грозном голосе я с удивлением расслышала лукавую нотку.
— Я заклинательница драконов…
— А, по-моему, маленькая лгунья, шпионка и правонарушительница, которой плевать на законы и приличия.
Голос Элоиса вновь стал раскатистым, с щекочущей бархатистостью, от которой слабели ноги. Я сглотнула.
— Я не вру…
— Повторяю вопрос. — Его лицо приблизилось к моему так, что вот-вот носы соприкоснутся. — Что ты делаешь в моей комнате?
— Я пряталась от старшекурсниц в преподавательском крыле… — выпалила я. — А вообще я хотела узнать, что скажет Данка Маджоре, когда придёт в себя! Но они… бросились за мной! И другой открытой двери не было! Я не знала, что это ваши апартаменты!
Элоис откатился и вскочил на ноги. Протянул мне руку:
— Вставай! — сказал он строго.
Я осторожно приподнялась и вложила ладонь в его сильные горячие пальцы. Он дёрнул на себя, подняв меня, как пушинку. И внезапно я снова оказалась к нему вплотную, только теперь стоя. Под коленями пролетела дрожь.
— Простите… — прошептала я.
— Теперь я точно тебя выгоню! — с опасной хрипотцой заявил Элоис и сверкнул глазами. — Ты заклинательница драконов! И ты дрожишь и пресмыкаешься?
— Но я проникла к вам… Я не должна была…
Он притянул меня. Я практически влипла в его широкую грудь. Серые глаза блеснули, словно клинок кинжала. Элоис отчитал меня прямо в губы:
— Никогда не пресмыкайся, Танатрея Стоули, поняла?! Ни перед кем! Даже принося формальные извинения! Какие к аду заклинания драконов, если ты дрожишь, как лист?! Кто станет уважать тебя?!
Он сделал паузу, и мне казалось, что между нами сейчас воздух заискрит и загорится.
— Для всех ты никто. Нищая девочка с сомнительными данными. Особенно для избалованных аристократов. И останешься нищей, если будешь пресмыкаться так! Так кто ты, воровка или маг?!
Его взгляд стал невыносимым, и я дёрнула руку на себя.
— Я маг! — буркнула я. — Я заклинательница!
— Не верю, — прорычал Элоис. — Ты врунья, прохиндейка и самозванка, которая не достойна даже форму академии носить!
От этих слов волной возмущения во мне залило пламя стыда, как крошечный костёр лавой вулкана. Я с силой попыталась вырваться и свободной рукой толкнула его в грудь.
— Не вы мне её выдали, не вам и отбирать! Вы всего лишь декан и не ректор, понятно?! Меня принял совет магистров, им и решать! Им я то же самое скажу про комнату и про старшекурсниц! Потому что это правда! И ещё найду, что сказать, уж поверьте, мистер Элоис!
И вдруг его хватка ослабла. Элоис улыбнулся.
— Ну, наконец, проблески достоинства. Думал, уже не добиться…
Я опешила, но всё же высвободила свою кисть из его лапищи.
— Что вы такое говорите, мистер Элоис?
Он сложил руки на мощной груди, глядя на меня сверху вниз с пробирающей до дрожи улыбкой.
— То что за твои проделки, Танатрея, тебя стоит выпороть. Но ещё большего наказания стоит то, что ты убегаешь от каких-то там старшекурсниц. Это снова та троица: Пелье, Ковальски и Сирадэ?
— А что же мне, по вашему, стоило с ними делать?
— Что угодно, но чтобы они знали: сила на твоей стороне. Ты заклинательница. Не они.
— Но ректор сказал: нельзя силой. И если… — я закусила губу, вспомнив его записи, — если моей силы ещё не достаточно? И мне даже не с чем сравнить? Не будет ли это глупо?
Элоис медленно обошёл меня, рассматривая, словно экспонат в музее, ощупывая взглядом сантиметр
