Какой крепкий старый дом, думала она, с изогнутыми фронтонами и прямыми, как стрелы, каминными трубами. Он казался надежным прибежищем от бурь и ветра. Интересно, спрашивала себя Дина, не потому ли Финн выбрал этот дом, что здесь, вдали от хаоса своей работы, чувствовал себя спокойно и уютно?
Интересно, сможет ли она здесь успокоиться?
Взяв себя в руки, она вышла из машины, прошла по выложенной камнем дорожке к подъезду с навесом, который он выкрасил темно-синей блестящей краской.
Стучать в дверь надо было латунной ручкой в форме ирландской арфы. Дина долго смотрела на нее, потом наконец постучала.
– Дина! – Он улыбнулся, приветливо протягивая ей руку. – Немного рано для ужина, но я сейчас соображу что-нибудь для позднего обеда.
– Мне надо с тобой поговорить.
– Я помню. – Его рука опустилась, так и не дождавшись Дининого пожатия. Финн запер дверь. – Ты немного бледная. – «Черт, – подумал он, – да она выглядит такой хрупкой, словно из стекла». – Проходи и садись.
– Да, я лучше сяду. – Она пошла за ним в первую от холла комнату.
Ее первый рассеянный взгляд отметил только то, что здесь жил мужчина. Никаких оборок и цветочков, лишь крепкие, солидные вещи, свидетельствовавшие о неплохом достатке и мужественном вкусе. Дина выбрала кресло с высокой спинкой перед камином, в котором слабо теплился огонь. От тепла она почувствовала себя уютнее.
Не спрашивая, он подошел к изогнутому шкафчику и достал графин с бренди. Дине необходимо было хоть немного отвлечься от того, что так сильно терзало ее ум.
– Вначале выпей вот это, а потом расскажешь, в чем дело.
Она отпила, потом открыла было рот…
– Допей до конца, – нетерпеливо прервал ее Финн. – Я видел раненых солдат, которые смотрелись здоровее, чем ты сейчас.
Дина выпила еще, побольше, и почувствовала, как тепло растопило льдинки, дрожавшие у нее в желудке.
– Я хочу тебе кое-что показать. – Она открыла сумочку и достала газету. – Сперва прочитай вот это. Финн посмотрел вниз.
– Это я уже видел, – презрительным жестом он отшвырнул газету в сторону. – Ты достаточно разумна, чтобы не обращать внимания на подобную дрянь.
– Ты читал эту статью?
– Я еще в десять лет перестал читать плохо написанную фантастику.
– Прочти сейчас, – настаивала Дина. – Пожалуйста.
Он внимательно посмотрел на нее, серьезную и смущенную.
– Хорошо.
Она не могла усидеть на месте. Пока он читал, Дина вскочила и принялась расхаживать по комнате, нервно трогая руками стоявшие кое-где сувениры и безделушки. Она слышала, как шелестела бумага в его руках, как он тихо и зло ругался, но ни разу не повернулась.
– Знаешь, – сказал Финн, – в конце концов они начали нанимать людей, которые в состоянии составить нормальное предложение. – Бросив взгляд на ее окаменевшую спину, он вздохнул и опять бросил газету в сторону. Встав, он подошел к ней и положил руки ей на плечи. – Дина…
– Не надо! – Она быстро отступила, тряся головой.
– Да ради Бога, ты слишком разумна, чтобы позволить каким-то грязным писакам выворачивать тебя наизнанку! – Он едва сдерживал возмущение, чувствуя смутную досаду из-за ее бурной реакции. – Ты у всех на виду. Ты сама сделала выбор. Держи себя в руках, Канзас, или увольняйся и возвращайся обратно читать дневные новости!
– Ты веришь?.. – Она резко повернулась, руки крест-накрест сложены на груди.
Финн никак не мог сообразить, как должен себя вести, чтобы она побыстрее успокоилась. Он попробовал пошутить:
– Что ты была кем-то вроде юной нимфоманки?
Если это правда, то как же ты смогла так долго сопротивляться моему обаянию?
Он надеялся услышать ее смех, но на крайний случай приготовился к сердитому отпору. Ответом было ледяное молчание.
– Там не все ложь, – медленно проговорила она.
– Ты хочешь сказать, что действительно была на нескольких вечеринках в колледже? Выпила пару бутылок пива и веселилась с каким-нибудь парнишкой? – Он покачал головой. – Ну, я потрясен и разочарован. И рад, что узнал это до того, как предложил тебе выйти за меня замуж и стать матерью моих детей.
И опять его шутка не рассмешила Дину. Вместо этого ее оцепеневший взгляд вдруг стал растерянным, и она зарыдала.
– О Господи! Не надо, малышка. Ну, перестань же, Дина, не надо. – Ничто другое не могло бы обезоружить его сильнее, чем женские слезы. Ругая себя в душе, он неловко обнял ее и крепко прижал, решив не обращать внимания на ее сопротивление. – Извини меня, – хоть и сам не знал за что. – Извини меня, малышка.
– Он изнасиловал меня! – выкрикнула Дина, вырываясь из его ослабевших рук. – Он изнасиловал меня, – повторила она, закрыв лицо руками, а из ее глаз текли жгучие слезы. – А я ничего не стала предпринимать против него. И теперь не буду. Потому что мне так больно! – Ее голос дрожал, а тело сотрясалось от рыданий. – Эта боль никогда, никогда не прекращалась.
Финн и представить себе не мог, что это его так потрясет и ужаснет. На мгновение все в нем замерло, и он только стоял и смотрел на истерически рыдавшую Дину на фоне окна, освещенного солнцем, и весело потрескивавшего огня в камине.
Затем лед внутри его треснул, взорвался вспышкой ярости такой мощной, что даже в глазах потемнело. Руки сжались в кулаки, словно рядом находилось нечто осязаемое, что он мог тотчас же измолотить.
Но рядом не было никого, кроме плачущей Дины. Его руки опять безвольно опустились, и Финн почувствовал себя жалким и беспомощным. Полагаясь только на интуицию, он подхватил Дину, отнес к дивану и сел, покачивая ее на коленях, пока она не начала успокаиваться.
– Я собиралась тебе все рассказать, – наконец проговорила Дина. – Думала об этом прошлой ночью. Я хотела, чтобы ты все узнал до того, как мы попробуем… быть вместе.
Финну надо было как-то справиться со своей яростью. Но его челюсти были все так же сжаты, и слова прозвучали слишком резко:
– Ты думала, что это отразится на моих к тебе чувствах?
– Не знаю. Но я знаю, что от этого на моей жизни остался шрам и, что бы я ни делала, он всегда будет со мной. С тех пор, как это случилось… – она взяла из его рук платок и вытерла глаза, – я никак не могу этого забыть или притвориться, будто ничего не было, и почувствовать себя в состоянии заниматься любовью с мужчиной.
Рука, гладившая ее волосы, замерла лишь на мгновение. Он ясно вспомнил, как набросился на нее накануне вечером. И понял, что на этом их отношения закончились бы, если бы что-то не остановило его.
– Я не ледышка, – сдавленно и горько произнесла она. – Нет, не ледышка.
– Дина, – он слегка запрокинул ее голову, чтобы они встретились глазами, – ты самая горячая женщина из тех, кого я знаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
