– Уэста разберут на запасные части?
Тит уставился на Иолу:
– Думаешь, «запасные» относится к Уэсту?
– Это имеет смысл, правда? Если тебе нужны части, не хотел бы ты, чтобы они выглядели твоими, а не чьи... – Охваченная удивлением и ужасом, она схватилась за край камина, прежде чем смогла продолжить: – Запасные. Запасные! Защити меня Фортуна. Думаешь, так он... Так он...
Тит выглядел столь же пораженным:
– Да. Должно быть, так.
– Что должно быть? – едва ли не прошептала миссис Хэнкок.
– Должно быть, так он воскресает.
Кашкари рухнул в кресло:
– До нас доходили слухи, но я никогда в них не верил.
– Я никогда не слышала подобных разговоров, – потрясенно сказала миссис Хэнкок. – Почему я их не слышала?
– Полагаю, Лиходей делал все возможное, чтобы до его людей такое не долетало. Ничего, даже отдаленно связанного с жертвенной магией, которая разрушила бы законность его правления.
Иоланта вновь обрела голос:
– Вот почему забрали Уэста. Не для того, чтобы разобрать по частям, но чтобы использовать целиком. – Она повернулась к Титу: – Помнишь, что говорили в Цитадели, когда Лиходей воскрес прошлым летом? Говорили, будто он вернулся более молодым и крепким, чем прежде.
– Потому что он вернулся в другом, но похожем теле, – согласился Тит. – Именно так он смог воскреснуть на следующий день после того, как на Кавказе взорвали его мозги, и выглядеть невредимым.
– Забрать чужое тело целиком – это страшная власть. Вы слышали о других подобных примерах? – слабым голосом спросила миссис Хенкок.
Кашкари покачал головой:
– Только в сказках.
– Значит, мы должны беспокоиться не о первом разе, когда Уэст вошел в дом миссис Долиш, а о следующем, – заметила Иоланта.
– Что ты имеешь в виду?
– В следующий раз, когда мы его увидим, это вполне может быть Лиходей, использующий тело Уэста.
Повисло молчание.
– Интересно, сколько времени занимает у Лиходея подготовка тела к использованию? – пробормотал Кашкари.
– Такое должно быть контакт-зависимым, – откликнулась Иоланта. – По крайней мере семьдесят два часа.
– Предположим худшее, – сказал Тит. – Предположим, что он вернется завтра.
Миссис Хэнкок заскулила, точно раненое животное:
– Что мы можем сделать? Сразу напасть на него?
Тит покачал головой:
– Бесполезно. Сейчас все мы знаем, что Лиходея можно уничтожить только в логовище, где находится его изначальное тело. Если мои сведения о жертвенной магии хоть в чем-то верны, то принося в жертву другого мага, Лиходей должен также пожертвовать чем-то своим. Именно поэтому он всегда ищет самого сильного стихийника – раз уж ему приходится отдавать часть себя, он старается извлечь из этого максимум. И я догадываюсь, что его выгода от убийства действительно феноменального мага должна быть в разы выше получаемого от более ординарных жертв.
– Откуда он может знать это наверняка? – недоумевал Кашкари. – Моего дядю убили прежде, чем Лиходей смог до него добраться. Девушка, вызвавшая молнию, по-прежнему избегает его лап, насколько всем известно. До них веками не появлялись великие маги стихий.
– Один был при жизни Лиходея, и наверняка в самой Атлантиде, – ответила Иоланта. – Я недавно просматривала старую книгу путешествий. В те времена, когда еще любой мог посетить Атлантиду, какие-то странники по пути туда наткнулись на невероятный водоворот. Лишь сильнейший стихийник мог создать воронку, которая существует почти два века спустя. Но я о таком никогда не слышала. Кто-то сомневается, что этот бедный чародей оказался первой жертвой Лиходея?
– И возможно, убив его, тот долгое время не нуждался в новых жертвоприношениях – ведь первое оказалось очень сильным, – добавил Кашкари. – А потом, когда эффект начал таять...
Тит кивнул:
– В любом случае, Лиходей здесь, поскольку отчаянно нуждается в следующем великом маге стихий – у него есть ограниченное количество частей тела, которые можно отдать, прежде чем он исчезнет. И наша задача – удостовериться, что он никогда не поймает этого мага.
– Но мы даже не знаем, где эта девушка с молниями.
– Не девушка с молниями, – поправил Тит. – Уинтервейл.
– Что? – одновременно вскрикнули Кашкари и миссис Хэнкок.
Тит кратко описал видение матери и затем воплощение этого видения в доме дяди Сазерленда.
На лицо Кашкари снизошел почти блаженный свет.
– Наконец-то! Я годами раздумывал об истинной цели, с которой защищаю Уинтервейла. Мы должны забрать его и уйти. Сейчас же.
– Ты можешь это сделать, – согласился Тит, – а я, к сожалению, нет. Я должен отчитываться о своем местонахождении каждые сутки. Если пропаду на семьдесят два часа, на трон посадят кого-нибудь другого. Так что я могу уйти лишь в самую последнюю минуту.
– И я, – добавила миссис Хэнкок. – Иначе мои надзиратели немедленно узнают, что что-то не так.
– А я уже говорил парням, что уезжаю в Америку, – вступила Иоланта. – Мой отъезд никого не удивит. Так что, если вам нужно, я могу забрать Уинтервейла в безопасное место.
– Ты можешь использовать мой запасной ковер, если не хочешь путешествовать немагическими средствами, – предложил Кашкари. – Он способен переносить более десяти пудов, пролетает около двухсот верст в час и может не касаться земли на протяжении восьмисот верст.
– Подождите минутку, – вмешалась миссис Хэнкок. – Почему Уинтервейл не участвует в наших обсуждениях?
Кашкари взглянул на Тита:
– Не знаю, каковы причины принца, но я назову свои. Через три недели после нашей встречи Уинтервейл показал мне фокус. Он сложил ладони, а когда раскрыл их, в воздухе повис крошечный язычок пламени. Он показал этот фокус не мне одному – уверен, его видела половина учеников с этого этажа, то есть, как минимум все, кто играет в крикет. После этого я пережил легкое потрясение. Я проехал тысячи верст, оставил семью, чтобы защищать этого мальчишку? Того, кто беспрестанно рисуется перед немагами, поскольку отчаянно нуждается в одобрении и восхищении? Поймите меня правильно. Мне очень нравится Уинтервейл, но я не думаю, что он сильно изменился за годы нашего знакомства, и не рискну доверить ему то, что надо сохранить в тайне.
– Значит, вы планируете забрать Уинтервейла в последнюю секунду, ничего ему не говоря? – с сомнением уточнила миссис Хэнкок.
– Его мать здесь, но не хочет, чтобы он об этом знал, – заметил Тит. – Мы все должны проявлять ту же осторожность.
На этом он закрыл тему.
* * *
Едва миссис Хэнкок и Кашкари ушли, Тит обнял Иоланту, и она прижалась к нему покрепче.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
