- Я не дам тебе развод! И не надейся! Ты - моя! - он снова заорал.
Она его обидела. НЕ хотела. Но и не представляла, как иначе это сказать.
- Да я и не хочу развода! - крикнула Таня в ответ. Обхватила себя руками. Посмотрела на него с болью. - Я люблю тебя больше, чем когда-либо кого-то любила. Но я тоже человек, Виталь. у меня есть какие-то свои представления о мире, свои принципы, своя оценка ситуаций. Я не могу просто раствориться в тебе и стать никем, из-за страха тебя обидеть. Да и ты… Разве ты такую меня встретил и полюбил? Безвольную личность, не способную сформулировать свое отношение к жизни? Я же говорила, с самого начала предупреждала, со мной трудно, Виталь. Я не могу голову выключить по просьбе, или совесть ампутировать. Мне без тебя будет очень трудно. Невыносимо. Я знаю уже. Но это твой вариант. Ты предложил - я выбрала.
Она отступила от него еще на шаг, не вслушиваясь в мат, который Казак бормотал сквозь зубы. Отошла назад, отвернулась, ощущая физическую боль от того, что в его глазах видела. Но не врала ему: не могла просто взять и все в себе сломать, тем более то, что определяло характер и личность. Несмотря на всю любовь к нему. НЕ уходила от него. Не пыталась брак разорвать, и не думала. Просто нуждалась в тишине и перерыве, чтобы разобраться…
Он подскочил сзади и ухватил ее за плечи. Снова на себя дернул.
- Таня, я психанул просто. Забудь ты то, что сказал. Просто поедем, давай. Знаешь же, что мы все равно не выдержи порознь. Оба. - Опустил голову, прижавшись ртом к ее шее, жадно прикусывая кожу.
- Знаю. И даже не пытаюсь снова проверить. - Зажмурилась. - Но и раз за разом биться об одни грабли - не могу, Виталь.
Она всхлипнула, все-таки, прикусила губу, стараясь с собой совладать. Уже жарко было. Но не приходило в голову кофту снять, мозги, вообще, отключились. Осталась боль, отчаяние и то самое ощущение безысходности. Потому что никакого варианта решения не приходило в голову. Они говорили, вроде бы. Снова и снова повторяли одно и тоже. Выговаривали те же самые слова, а диалога не было. Каждый о своем талдычил. И даже ее попытка отрешиться и не думать об этом, не принесла результата. Невозможно закрыть глаза и делать вид, что проблемы нет. Ее решать надо. А никто из них не готов, похоже.
Наклонилась, прижалась губами к его пальцам, сжимающим ее плечо. После чего осторожно высвободилась из этого захвата. Посмотрела с болью через плечо на Виталия, по губам читая, о чем он сейчас ругался в уме.
- Извини, - прошептала с той же болью и виной, от которой и не думала отрекаться. - Ты знаешь, где я могу быть, любимый, - еще раз поцеловала его ладонь, за которую ее пальцы держались, словно по своей воле, в обход сознания.
И отпустила.
Отошла.
В этот раз Виталий не задерживал. Возможно потому, что понимал - Таня во многом права. Но и он сам еще не был готов решать проблему совместно.
ГЛАВА 26
Первый раз он позвонил через три часа:
- И как, полегчало? Просветлело в голове? - с сарказмом и злостью, Таня их очень хорошо различала.
Но при этом, и с нуждой, которая и вынудила набрать номер. несмотря на обиду. И она понимала эти его чувства так хорошо! Саму трясло.
- Нет еще, любимый. Пока, только хуже стало, - невольно рассмеявшись, хоть и сквозь слезы, честно призналась Таня.
Сидела в своей квартире, которую уже и «домом»-то назвать не могла. Так и не пошла гулять, а вот думать старалась. Пути решения найти.
- Я сейчас приеду! - настойчиво заявил Виталий, безапелляционно.
Таня вздохнула:
- И что, дальше покричим друг на друга? Тебе понравилось? Мне так - вообще не весело из-за этого, Виталь. Успокоиться нам надо, обоим, - со вздохом напомнила она.
- А я и не нервничаю! - рявкнул он. Ругнулся. Помолчал секунды три. - Прости, Танюш, - Виталий шумно выдохнул.
- Ничего, нормально, - она зажмурилась, стараясь справиться со своими эмоциями.
Вроде бы и говорить сейчас не о чем. Обсудили все, что могли на данный момент. А и отпустить один одного не в состоянии. Висят на телефонах, любую чепуху готовы нести, чтобы хоть голос услышать, дыхание.
Таня не обманывалась, понимала, что не сможет от него уйти, да и не хотела. Но и так жить, как на пороховой бочке - не выход, надо разбираться. В себе, в нем, в них.
И тяжело без него так, что все тело болит. И спать снова не может, крутится в кровати.
А Виталя все равно приехал. Правда, уже ночью. И Таня не спорила, открыла дверь. Только и утром - не согласилась домой с ним вернуться. А он настаивал. Каждый раз требовал. Хотя, казалось, что и Танины аргументы понимал. И одежду ей привозил, по тому же методу, что и раньше, конечно, но все равно же. Иногда мог по два дня не приезжать, только звонить, а потом нагрянуть в час ночи. И она ему звонила часто, писала сообщения. Пыталась начать разговаривать, обсуждать… Но Виталя упорно игнорировал любой вопрос, касающийся его «дел», отмалчивался, делая вид, что слыхом не слыхивал ни о чем, на что Таня намекает. И это задевало. Ведь она ему все рассказывала и раньше, и теперь ничего не скрывала, о чем бы Виталий не спрашивал. Да и просто, делилась событиями и случаями, происходящими с ней каждый день. А в ответ только молчание. И заявление, что она ему нужна. Нет, это, конечно, тоже хотелось слышать. Однако, Таня же видела, что что-то происходит, ощущала в Витале, в его настроении, а понять до конца - фактов и разговоров не хватало. Зато снова начало тянуть на сигареты. По той же причине - не хватало ей Виталия. Катастрофически, до физической боли.
Возможно, будь она моложе, романтичней - такое поведение мужчины даже заинтриговало бы, отдавало налетом таинственности и загадочности, придавая образу больше привлекательности. Но Таня давно вышла из того периода, когда тайна привлекала. Она нуждалась в знании, в уверенности, что может рассчитывать и не сомневаться в близком человеке. Достаточно уже видела и знала, что отношения без полного доверия и готовности быть откровенными - ни к чему хорошему не приводят. А любые секреты, рано или поздно, приводят к проблемам.
- Я хочу защитить тебя, - говорил Виталий в ответ на ее аргументы.
И Таня ему верила. Но как тогда она могла защитить и помочь ему, если понятия ни о чем не имела?
- Если ты исчезнешь, однажды, на день или два - где и когда мне начинать искать? - спрашивала она. - Куда бежать? У кого просить помощи в твоих поисках? К кому обращаться?
- Я не исчезну, не утрируй, Танюш, - отмахивался Казак.
- Конечно! - саркастично фыркала она в ответ. - У тебя же, наверное, есть код бессмертия!
Но он все равно не шел навстречу. И обсуждать с ним что-то было невероятно сложно. Едва затрагивали болезненный вопрос или вспоминали про ее возвращение - Виталий забывал про слово «компромисс», возвращаясь к безапелляционным требованиям.
И, что самое смешное, именно этот человек, утверждающий, что она утрирует и нагнетает, однажды устроил ужасный скандал в клинике, когда не смог обнаружить Таню всего лишь в течении трех часов.
Время шло. Лето закончилось, сменившись промозглой и какой-то туманной осенью. Таня все время прошлую зиму вспоминала. Прям напасть какая-то у них в регионе началась, с этой влажностью. А она снова курила часто, махнув рукой на свое решение «завязать», и так - нервы ни к черту. И, из-за нехватки времени, то и дело выбегала между пациентами на улицу, не успевая толком одеться. Экономила время. Вот и доигралась - простыла. Причем, сильно. Глупо, вроде бы, только сентябрь на дворе, а у нее после дежурства температура поднялась, горло разболелось, и голова просто гудела. Глотнуть, и то, могла с трудом. Хорошо, Виталия в тот момент не было. Таня еле добралась домой и до своей аптечки, наглоталась всего, что нашла от простуды и, ощутив хоть какое-то облегчение, вновь провалилась в сон. Да такой глубокий, от действия тех самых лекарств и усталости, видимо, что не услышала ни телефона, ни стука в дверь, как оказалось. Это потом Таня выяснила, что у нее, как назло, еще и какие-то контакты в дверном звонке перегорели, и он не работал. И о том, что Виталий в тот день не взял с собой ключи от ее квартиры.
В общем, за три-четыре часа, в которые она отсыпалась, он успел такой скандал закатить, разыскивая ее, что когда до нее все же дозвонились, разбудив-таки, Тане стало очень стыдно перед руководством и сотрудниками. Она сама нашла Виталия, потребовала, чтобы он приехал, и наплевав на боль в горле, выставила ультиматум, чтобы в клинике он больше не появлялся. Хотя, это даже не ее требование было. Таню саму об этом настоятельно «попросили».
Виталий вспылил, конечно. Поначалу, казалось, вообще, не услышал ее требования. Наорал за то, что Таня, в принципе, довела себя до такого состояния. Сразу начал пытаться ее чаем отпоить. Таня не отказывалась, конечно, но смотрела с обидой. Потому что такого прочухана, как от хозяев клиники из-за скандала Витали, она с детства не получала, кажется. Было и обидно, и неловко, и просто неприятно. Не девочка уже, да и вины Тани, вроде бы, в том, что простыла и отдыхала в заслуженный выходной - не было. А он психанул, и ее подставил на работе.
