Упал авторитет страны, что привело к сильнейшему оттоку инвестиций из России. Наши бизнесмены, - сплошь, без исключения, - воспринимаются за рубежом, как преступники, как отмывщики грязных денег.
Богатый Запад, Америка все чаще и чаще задают вопрос: а нужно ли делать инвестиции в криминальную, коррумпированную экономику?
Американцы, те и вовсе почувствовали себя ущемленными: как же так получается - они давали нам деньги, думали, что на подъем экономики, а деньги пошли в чиновничью мошну, оказались на личных счетах людей, многим из которых стыдно даже руку подавать. А страна живет все хуже и хуже, экономика все слабеет и слабеет. И в результате оказалось, что мы сегодня должны уже столько, что не сможем не только сами за долги рассчитаться - не смогут рассчитаться даже наши внуки, не говоря уже о детях.
Интересно, думал ли когда-нибудь Борис Николаевич Ельцин о том, какими словами его будут "благодарить" те, кому сегодня от роду год-два?
Наша власть видела в скандале только негатив, но, как и в случае с "Мабетексом", была от Рашенгейта и польза. Публичное освещение происходящего в стране ударило по рукам чиновничьему ворью - ныне уже кое-кто боится брать. Это во-первых, во-вторых, у наших правоохранительных органов появилась международная поддержка, что позволило им действовать более активно. И в-третьих, хорошо, что мировое сообщество узнало, что творится у нас в России.
Во весь рост поднялся вопрос, который в начале 1999 года стоял передо мною, когда я еще находился в своем кабинете в Генпрокуратуре - вопрос возврата ворованных либо незаконно вывезенных денег в Россию. Только теперь вопрос этот стоял уже перед всем миром. Борис Николаевич и палец о палец не ударил, чтобы вернуть их на родину.
Летом 1999 года я получил приглашение из Штатов от господина Джеймса Лича, председателя банковского комитета палаты представителей конгресса США и стал готовиться к поездке. Мне было предложено сделать в конгрессе доклад о российской коррупции. Судя по заинтересованности, с которой господин Лич вел со мной переговоры, я понял: в конгрессе США хотят, чтобы деньги России вернулись домой. И готовы поступить так, как это было, например, в ситуации с президентом Филиппин Маркосом. Все деньги, увезенные тогда им, вернулись на Филиппины.
В конгрессе США, похоже, хорошо понимают, что без их помощи, к сожалению, этого не сделать: чиновники будут спасать наворованные деньги и ставить на каждом шагу барьеры. Что-что, а барьеры наши родные "протиратели кресел" умеют ставить прекрасно.
Но в США прекрасно понимали и другое - скандал позволил консолидировать здоровые силы в России. О том, что происходит, заговорили люди! Печать, естественно, разбилась на два лагеря: одни стали осуждать коррупционеров и называть вещи своими именами, другие, находящиеся под контролем у березовских-лебедевых, - делать вид, что ничего страшного не происходит, никакого воровства и взяточничества нет, а то, что есть, - это так, мол, мелочи, нечто несерьезное.
Возникла даже идея создания общественного антикоррупционного комитета, но во главе комитета встал Степашин. Ну какой из него антикоррупционер, когда сформированное им правительство почти на треть состояло их лиц с сомнительной репутацией! Да и сам он, к слову, будучи министром внутренних дел, спустил на тормозах громкое дело банкира Смоленского - человека, которому давным-давно надо сидеть за решеткой. Именно Степашин изгнал из МВД многих честных и толковых работников, включая Игоря Николаевича Кожевникова - руководителя следственного комитета МВД России. Хорошая идея, но исполнение ее ничего, кроме разочарования, не принесла.
В эту пору, как я уже говорил, мне приходилось давать много интервью, и я в них старался все-таки обходить крайности, как-то развеять прочный миф о том, что Россия - самая коррумпированная страна, но не скрывал размеров угрозы, исходящей от нашей коррумпированной власти. И призывал опираться на здоровые политические силы в России, которые реально нацелены на борьбу с коррупцией.
Эту же линию провел и во время встречи с группой конгрессменов США, которая прибыла в Россию во главе с видным политиком Куртом Вэлдомом. Я рассказал им все, как есть, без прикрас, но одновременно старался, чтобы они не делали крайних, порочащих Россию оценок. Коррумпированной может быть верхушка, могут быть несколько тысяч, но весь народ коррумпированным быть не может. Это совершенно исключено.
Разговор получился чрезвычайно доброжелательным.
- Только не говорите мне, что у вас в США нет коррупции, - сказал я американцам.
Гости засмеялись.
- А вот помните, у вас был закрытый доклад по коррупции, на котором Гор поставил хлесткую резолюцию: "Чушь!" или что-то в этом роде... Можно ли с ним познакомиться?
- Нам самим было бы интересно прочитать этот доклад, - сказали гости, - только найти его мы не можем до сих пор.
- Жаль. Там ведь шла речь и о главе нашего тогдашнего правительства, и о многих других. Можно было бы сопоставить с нынешними данными.
Американцы уехали из России потрясенные - они поняли, что у нас нет, а точнее, не осталось независимой уголовной юстиции, все находится под контролем Кремля или олигархов...
В чем специфика развернувшегося скандала? Во-первых, Кремль сам дал повод для него. Во-вторых, преследование Генпрокурора (дело даже не во мне, а в должности, которую я занимал) получило крайне негативную оценку на Западе. Пленка, конечно, тоже привлекла внимание, ее с интересом посмотрели и тут же забыли, поскольку встал другой вопрос: как быть с коррупцией? Пленка - это ерунда. Состряпали, и ладно, на два дня хватит развлекаловки, - а дальше что? Главное - коррумпированный Кремль и преследуемая прокуратура, как быть с этим?
Уязвимость Кремля была и в том, что слишком много знакомых лиц оказались замешанными в Рашенгейте. Прежде всего - президентская семья. Сам президент, дочери его Татьяна и Елена, позднее всплыл Леонид Дьяченко Татьянин муж, и естественно, члены "семьи" - Березовский с его веером хвостов (Логоваз, АВВА, "Андрава" - Аэрофлот и т.д.), - фигура, крайне одиозная для Запада: Волошин, который проходит по двум уголовным делам: в связи с "Чара-банком" и Мариной Францевой, когда с подачи Волошина этот банк за реальные деньги - деньги вкладчиков, между прочим, - купил фантики - обесцененные бумаги Автомобильного всероссийского альянса (АВВА) - мыльного пузыря, рожденного Березовским; и в связи с проданным векселем Агропромсервиса. Добыт этот вексель был преступным путем. Была создана финансовая структура, в которую граждане вложили свои деньги. Эти деньги были вложены в ценные бумаги, в том числе и вексель Агропромсервиса, но потом бумаги были проданы, а куда ушли деньги - неизвестно. Уголовное дело было возбуждено по статье "мошенничество". Тут и Абрамович, первая сделка с нефтью которого была криминальной. Московской прокуратурой была даже выдана санкция на его арест, но дело это было благополучно прикрыто. В республике Коми. Мамут. Более поздние данные свидетельствовали о его причастности к отмыванию грязных денег через "Бэнк оф Нью-Йорк", через Собин-банк и МДБ - Московский деловой банк и другие.
Оказалось, что и в высшем руководстве Кремля, и в окружении президента практически нет людей с чистыми руками.
Очень громко развивался скандал с БАБом - Борисом Абрамовичем Березовским, с целой связкой фирм: Аэрофлот - "Андава" - "Форюс". Материалов набралось, как я уже говорил, на целые девять томов. Это расследование - международное, совместное российско-швейцарское. Несмотря на препятствие, которое чинили адвокаты "Андавы", удалось преодолеть многие суды и заполучить документы этой фирмы. В них шла речь о финансовой деятельности трех перечисленных выше фирм: русского Аэрофлота и швейцарских "Андавы" и "Форюса". Документов было изъято столько, что для их перевозки понадобился целый грузовик, а в прокуратуре Швейцарии для них пришлось отвести целую комнату. Бумаги забили эту комнату целиком, снизу доверху.
Были вскрыты и заморожены счета Березовского, руководителей Аэрофлота Глушкова и Краснекера на общую сумму семьдесят миллионов долларов. Встал вопрос о возврате этих денег в Россию.
Видя, что следствие в России буксует, швейцарцы возбудили дело по отмыванию денег и сами назначили параллельное расследование. Не только в отношении "Андавы" и "Форюса", но и в отношении "Мабетекса". Это, кстати, стало и неким способом давления на российскую прокуратуру, которую после меня временно возглавил вначале Чайка, а потом Устинов. Наши коллеги из Швейцарии дали понять, что если российская прокуратура не доведет это дело до конца, то его доведет швейцарская сторона.
Березовский принимал очень активные усилия, чтобы дело спустить на тормозах, надеялся выкрутить руки Чайке, и когда встал вопрос об очередном продлении сроков следствия, он обратился к Чайке - пора, мол, это дело закрывать. Чайка же, понимая, чем это ему грозит, отказал. Тогда Чайку вызвал Волошин, попробовал надавить, но Чайка, надо отдать ему должное, устоял и здесь, поэтому ему пришлось вскоре покинуть Генпрокуратуру: Чайку заменили на Устинова.
