Ответно представились и рукопожались, как положено при пацаньих знакомствах. Мне безоговорочно была вручена нужная мне кассета для осмотра. Покупатели, затарившись записями Аркаши Северного и ещё одной кассетой Токарева, уже чесали в обратном направлении.
На знакомом фоне руки, играющей на гитаре, крупными жирными буквами было написано: «Рюмка Водки. Сборник блатных песен Виктора Токарева». Далее более мелким шрифтом перечислялись названия песен с лупатовской тусовки, кроме одной — «Время покажет», и с кассеты для Чинка, которую слышали все из компании хоккеистов. Блин палёный, дня три всего прошло с днюхи Лупатого, а уже запись пошла гулять по просторам Родины. Причём должным образом обработанная и с оркестровкой. Зуб даю, что антоновская ВИА «Магистраль» здесь рядом не постояла.
— Парни, а вы в курсе, что утюжите возле дома с мусорскими шишками? — не удержался я от животрепещущего вопроса, — Не боитесь, что вас сластают?
Вместо ответа Чалый вдруг заржал, потом всё-таки объяснился, видя мою напряжённо-изумлённую морду:
— У Сомосы батя — главный мент в Москве. Хреново будет тем, кто нас подвяжет.
— Ему с батей повезло, понимающий. А мой нашёл кассету с Токаревым, поломал, да ещё выпорол меня, — горестно пробухтел Кефир, — Пообещал этого Токарева найти и расстрелять.
— А твой предок кто? — спросил у него.
— В министерстве работает. Начальник отдела, — нехотя объяснил парень.
— Передай ему, что уже сделано, — проговорил я, вертя в руках кассету.
— Чего сделано? — не понял Кефир.
— Убили Токарева месяц назад.
— Как? — дружно выкрикнули потрясённые пацаны и заговорили наперебой:
— А ты не заливаешь случаем?
— Откуда это известно?
— Во всяком случае, не из газет. Слухами земля полнится, — ответил я, уже жалея, что поднял эту тему.
— Под моим батей вся московская милиция. Обещаю, что с него не слезу, пока тварюгу, убившего суперского певца, не покарают, — воинственно заявил Сомоса.
— В Подмосковье это произошло, — добавил информации к размышлению, — Не надо ни на кого залезать. Его убили в милиции, причём лично начальник отделения.
Мажорики погрузились в жесточайший шок.
— Ладно, пацаны. Мне пора уже. Дел полно, — решил распрощаться с ошалевшими парнями.
Я вернул кассету и с Хвостом двинулись снова в тот шикарный подъезд, где хозяйствовал лысый консьерж с бакенбардами.
— Мустанг, а ты чего пацанам загибал про убийство Токарева? — не выдержал мой тоже офигевший спутник.
— Так надо. Токарев должен умереть. Денег у меня сейчас больше, чем достаточно, а обогащать всяких ушлых барыг что-то больше не хочется, — объяснил ситуацию сильно погрустневшему подручному.
В подъезде консьерж поначалу немного поупирался, типа: «Не положено».
Но, после настойчивого прессинга Хвостом всё же смилостивился и разрешил попользоваться своим аппаратом. Набрал номер квартиры Глоцеров. Почти сразу гнусавым голосом мне ответили:
— Алё, вам кого?
— Здрасьте! Можно попросить вас позвать к телефону Софию?
— А, Миха, привет! — обрадовались на другом конце линии, — Здорово, что ты нашёлся. Дося тебя обыскался. Ты ему новые песни для записи обещал соорудить.
— Миня — ты, что ли? — не узнал голос.
— Я, само собой. Простудился малость. Вчера мусора нас гоняли. Ноги в ледяной воде пришлось замочить, — прогугнил голос.
— Очень жаль, что меня там не было. Я бы тебе все пейсы оборвал! — заорал я так, что старичок чуть не убежал, объятый ужасом, — Кто вам позволил мои песни озвучивать и их говнять?
— Миха, не гони волну. Эти предъявы не в мой огород. С Досей рамси, он эту тему замутил, — провякал Миня, — Ты же вроде как нехило бабосов с того концерта поднял. А пейсами я покамест не обзавёлся. Хе-хе, не получился у меня их обрывать.
— Ограничимся тогда бубенцами. А бобосы я поднял за концерт, не за тиражирование записей и порчу песен. Короче, можешь передать Лупатому, что Витя Токарев очень не любит, когда его обувают, как последнего лоха, и по этой причине решил завершить свою творческую карьеру, — психанул я и бросил трубку.
Как в том анекдоте про тёщу: «Умерла, так умерла». Виды на ночной экстрим с Софи померкли. Остался вариант с разведёнкой Пугачёвой, если та не на гастролях. Осталось придумать повод, чтобы напроситься в её гнёздышко переночевать. Подарить ей какую-нибудь песню, что ли? Точно! Подберу ей песню на стихи Сергея Есенина с приглашением выступить на творческом вечере в Родных Просторах. Я воодушевленно погрузился в поиски и почти сразу наткнулся на композицию «Капли», которую в своё время очень эмоционально исполняла Катя Семёнова.
Старичок предпочёл больше не сопротивляться и позволил сделать ещё один звонок. Длинные гудки сигнализировали, что Аллы дома нет. Решил продублировать поиски звонком к Павлу Слободкину и не зря. Худрук «Весёлых ребят» мне очень обрадовался и предложил посетить их базу в районе метро «Белорусская». Там сейчас как раз все в сборе и репетируют новую программу. Оказалось, что я удачно попал. Они только позавчера вернулись с гастролей по городам Урала и Западной Сибири, а с двадцать пятого марта запланирован вояж по маршруту: Новгород — Псков — Нарва — Пярну — Рига. Прозвучало неприкрытое желание разжиться у меня новыми песнями. Со своей стороны я обозначил деловой интерес к его вокалистке, но все подробности оставил на потом. Теперь желательно было бы раздобыть нормальные шмотки. В столичных эмпиреях не пристало выглядеть простодырым.
На выходе из подъезда нас поджидало трио пришедших в себя мажориков с решительными физиями.
— Ребята считают, что ты знаешь много больше про Токарева, чем рассказал, — выразил общее мнение Чалый.
— А какой смысл мне чего-то утаивать? — ответил вопросом на вопрос.
— Откуда ты узнал про обстоятельства убийства и насчёт участия там милицейских? — встрял Сомоса.
— А что, у вас есть право проводить допросы? — начал я злиться, — Не хочется верить, что сотрудники милиции пытают и убивают людей не хуже пресловутых фашистов? Вот вам ещё один пример. В начале февраля прекрасного актёра Владимира Костина, что снимался в фильмах «Морской характер», «Старая, старая сказка», «Опасные гастроли» забили до смерти в отделении милиции города Ленинграда. И, скорее всего, преступники в погонах окажутся не причём.
— Не, мы реально хотели бы помочь чем-нибудь, — промямлил Сомоса.
— Уже не надо ничего делать. Возмездие убийцу Токарева настигло. Народ в посёлке восстал против произвола и разгромил отделение милиции, повесив ублюдка на воротах. Я действительно близок к Павлу Чекалину, у которого был псевдоним Виктор Токарев. Даже родственники мы были некоторым образом. Хотите узнать другие грани его творчества, приезжайте посмотреть концерт его памяти послезавтра к трём часам дня в посёлок Родные Просторы Правдинского района.
— Мы чего ещё подошли… — вдруг сильно смутился Кефир, — У нас есть свой ансамбль при школе. Я на ударниках, Сомоса на клавишах, ну а Чалый на гитаре и вокале. Хотели тебя пригласить посмотреть нашу репетицию. Вдруг чего дельного посоветуешь.
— Нет, парни, только не сегодня. Много дел надо успеть сделать и шмотками неплохо бы ещё обзавестись. Сами понимаете, что негоже звезде рок-тусовок щеголять в лоховском прикиде по златоглавой.
— Лады, позвони мне вечерком. Дам контакт одного чувачка, спеца по шмоткам, — протянул мне Чалый бумажку с написанным от руки своим номером.
Зависеть от настроения незнакомого пока фарцмена совершенно не хотелось, поэтому я решил прошвырнуться по известным адресам. Попрощались с мажористыми парнями ещё раз и рванули в ателье близ метро Октябрьская, которое обслуживало работников аппарата ЦК КПСС, и где меня давно ожидал заказанный там дорогой костюм. Всё тот же хмуро-усатый мастер принял меня подчёркнуто уважительно, нашёл по фамилии мой заказ и нисколько не изменил выражения лица, когда костюм оказался мал.
— Придётся товарищу акселерату пошить другой костюм из того же материала, а некондит отправить на реализацию в розницу, — констатировал он, обмеривая меня мерной лентой.
