Протянул ей листочки с текстом.
— На всякий случай я составил партитуру для того ансамбля, который станет аккомпанировать Пугачёвой, — мявкнул я, выдавая остальные листочки худруку, — Если ваш ВИА не сможет поехать туда, то тогда поработает одна местная, довольно неплохая группа.
Исполнение с листа — показатель большого мастерства певца. Алла спела так вдохновенно своим необыкновенным вибрато, с такой бешеной экспрессией, что присутствующие не выдержали и зааплодировали.
— А ты эту композицию отдашь в наш репертуар, если Алла споёт её там, где ты хочешь? — заинтересовался Слободкин.
— Зуб даю! — поклялся я.
— Тогда больше вопросов нет. Едем туда все, — постановил худрук.
— Почему только для Пугачёвой написана песня? Чем остальные вокалисты хуже? — возмутился Саша Барыкин.
— Я ведь поначалу думал, что одна Алла поедет. Меня только обрадует, если ещё кто захочет присоединиться к исполнению есенинских песен, — объяснился я без особого энтузиазма.
Сбацал есенинскую «Вижу сон. Дорога чёрная». Проигрыш там простенький, частушечий. Тем не менее, ребятам весёлым понравилось, в особенности Барыкину:
— Я её буду исполнять.
— Сань, не слишком ли много на себя берёшь? Эта песня будет хороша именно в моей манере исполнения, — заспорил с ним Толик Алёшин.
— Обсудим все вопросы в рабочем порядке, — погасил конфликт в зародыше худрук, изобразив руками жест боксёрского рефери при команде «брек».
Что ж, устроим есенинскую лихорадку. Выложил прибалдевшим музыкантам на потраву ещё один шедевр «Москва» из репертуара группы «Монгол Шуудан».
— Может, ещё подгонишь нам чего-нибудь из Есенина? — слегка обнаглел Слободкин.
— Хорошего понемногу, — ответил я, — Вам бы этого материала переварить к выступлению.
В один из перекуров Аллы я увёл её подальше от курилки, где сидели несколько куряг, и попробовал было напроситься в гости. У неё запрыгали весёлые чёртики в глазах, но ответила спокойно:
— Извини, Мишенька. Я сейчас у родителей живу с дочкой. В моей квартире гостят родственники с Пермской области.
— Твою… Октаву! — не сдержался я, — Тогда поедем… Есть куда поехать. Ты когда заканчиваешь здесь? Давай, я подготовлю место и заеду за тобой.
— Нет, Миш, — вздохнув, покачала головой певица, — Ты так чертовски обаятелен, что дышать порой забываешь в твоём присутствии, и голова даже кружится, но я прекрасно знаю, сколько тебе лет. Не хватало мне пятен в своей биографии. Только не обижайся, пожалуйста. Всё у тебя впереди.
— Никто бы не узнал, — угрюмо проворчал я ей вслед.
Перед тем, как распрощаться с музыкантами, я попросил у худрука разрешения позвонить из его кабинета Гене Торчинскому. Узнать, что там нового произошло на музыкальном фронте. Образовалось свободное время до встречи с Фирсовым, которое требовалось как-то убить. Гена попенял мне, что никак не подъеду на репетицию оркестра в Консерватории. Раз такие кренделя, то решили с Хвостом рвануть в музыкальную обитель.
Пока добирались до улицы Герцена, я проанализировал своё фиаско с Пугачёвой и пришёл к выводу, что так даже лучше. Никаких амбициозных див мне в своей постели больше не надо. Доживу до официального возраста спелости и попросту женюсь на Инке. Вся дальнейшая жизнь будет складываться вокруг этого события.
Глава 22
Среда, 19.03.1975 г.
Спутника своего решил оставить в машине ждать, рассчитывая быстро обернуться с делами в Консерватории. Скучно ему точно не будет. Вон неподалёку киоск мороженого проглядывался. В буфете фойе у стоячего места зависала знакомая фигура Саши Градского, самозабвенно насыщавшаяся обалденно ароматным кофе с плюшками вприкуску. За спиной буфетчицы урчала импортная редкость советской действительности — итальянская кофемашина фирмы «Марзокко».
Саша меня не сразу узнал, приняв за очередного просителя автографа. Ценителям хорошей музыки он был известен ещё с времён рок-группы «Скоморохи». А после выхода фильма режиссёра Андрона Кончаловского «Романс о влюблённых» и диска-гиганта с музыкой к этому фильму, где Градский представлен как автор и исполнитель песен, слава на него обрушилась ниагарским водопадом.
Я заказал себе тоже чашечку кофе, а также набор бутеров с сыром и колбасой и пристроился за его столиком для обычного приятельского трёпа, не упуская случая зловредно похихикать над террором мимопроходящей публики, возмечтавшей получить у знаменитости автограф. Саша мило смущался, ставя размашистые подписи на подсовываемых тетрадках и блокнотиках. Я в свою очередь рассказал ему о своих испытаниях славой. Ведь после показа в телеэфире концерта «Весёлых ребят» с моим участием, тоже стали иногда узнавать на улице и в магазинах.
— Ого! Ты с «Весёлыми» теперь выступаешь? — улыбнулся Саша.
— Нет, заболевшего Сашу Буйнова случилось временно подменить. А вообще-то они зовут к себе на постоянку.
— Качественная группа. Я пришёл туда с Вовкой Полонским и работал примерно год. Деньги нужны были. Потом пришлось уйти из-за учёбы в Гнесинке.
Далее Градский углубился в воспоминания о своём скоморошьем периоде и о времени работы у Павла Слободкина. С особенным удовольствием он рассказывал о победе «Скоморохов» на горьковском фестивале 'Серебряные струны в 1971 году:
— Сильно подвели нас тогда Сашка Лерман и Юрик Шахназаров. Решили уйти из коллектива прямо перед фестивалем. Зато очень помог Игорёк Саульский, у которого папа поистине гениальный композитор. Помнишь «Чёрного кота»? Его вещь. Игорьку пришлось срочно разучивать партии на бас-гитаре прямо в поезде «Москва-Горький». Вот так втроём: я, Юра Фокин на ударнике и Игорь на басах исполнили блюзы Рея Чарльза. Публика в зале на ушах стояла. Получили шесть призов из восьми, разделив первое место с ВИА «Ариэль».
— Тебя с тех пор стали узнавать на улице?
— Узнать меня тогда можно было только по голосу, а на улицах я не привык драть горло, — засмеялся Саша, — После этого фестиваля музыковед Аркадий Евгеньевич Петров организовал мне возможность записываться на радио. Нас потом стали приглашать на гастроли по разным городам Союза. Позднее Петров порекомендовал Кончаловскому взять меня в свой фильм. Каким-то чудом меня, патлатого студента третьего курса Гнесинки, утвердили на должность композитора. Представляю, через какие круги бюрократического ада пришлось пройти режиссёру. Я его, надеюсь, не подвёл. У фильма получился громадный успех. Фирма «Мелодия» даже выпустила пластинку-миньон и большой диск с моими песнями к фильму. На обложке диска впервые появилась моя физиономия и то каким-то абрисом. Однако, люди начали иногда узнавать. Здесь же, в Консерватории, меня давно знают. А ты что делаешь, когда тебя узнают на улице?
— Говорю, что ошиблись. Но, иногда бывает неплохо быть известным. На Черёмушкинском рынке грузины щедро надарили мне всяких фруктов.
— Мммм, персик хочу! Надо будет тоже туда съездить, — изобразил вожделение Градский.
Мне вдруг вспомнилось, что авторитетный американский музыкальный журнал Биллборд объявил Градского «Звездой года» «за выдающийся вклад в мировую музыку». В феврале пришла эта новость. Поздравил его с этим забугорным признанием.
— Спасибо, конечно. Сам в шоке, — вновь засмущался молодой талант, — Для меня эта новость будто кирпичом по макушке. С другой стороны есть надежда, что местные совкодятлы станут меньше мне гадить и клеваться, раз за бугром уважают. Сейчас у меня столько предложений, что приходится иной раз отказываться от некоторых. Банально не хватает времени. Думаю вот сняться в фильме Екатерины Сташевской «Концерт для двух скрипок» в эпизодической роли эстрадного певца. Дам там две песни. Неплохие такие, кстати. Никита Михалков зазывает в свой новый фильм тоже композитором. Папа Игорька вот позвал сюда поучаствовать в конкурсе инструментальных пьес для диска-гиганта в числе ведущих советских композиторов, таких как Богословский, Дога, Пахмутова. Будет почётно засветиться на диске в такой компании. Георгия Гараняна сейчас жду. Насочинялось у меня кое-что.
