Глава 1
Я лежал на чём-то мягком, тёплом и нежно щекочущем, окружённый невообразимыми сочетаниями запахов, среди которых всё более явственно прорезывалась морская йодистая нотка. Ага, вот и шум волн обозначился с шелестом листьев. Доносятся детские голоса. Ветерком свежим обдало нагретую обнажённую кожу. Уфф, как приятно! Лежал, скорее всего, в позе ничком, то есть на пузе. Хех, смешно… Представить мне себя с пузом пока вери импосибл. Годам к сорока, может быть, чего-то там завяжется.
На щеке, потом в ухе вдруг защекотало назойливо. Явно насекомище какое-то расхулиганилось. Пришлось открывать глаза. Инка! Собственной персоной лежала рядом в красных бикини, целая и невредимая. Приподнявшись на локте, она злодейски терроризировала меня травинкой. Я конкретно завис, силясь разобраться во всём, вокруг меня происходящем. Итак… Белый песок, пальмы, ярко-бирюзовое море блестит и играет волнами. Отдыхающие, в основном, женщины и орущие при них ребятёнки. И такая реальная Инка, близкая и доступная. И я тут лежу в тёмно-синих с разводами шортах, вполне себе живой и всем довольный. Знать бы — в каком на этот раз теле. Судя по структуре родинок и порезов на руках и тулове, скорее всего в своём мосягинском. Это просто суперкайф, что за все свои хронострадания получил обратно своё тело, да с любимым человеком в придачу. Спасибо вам превеликое, небесные кураторы!
Инка наконец-то отвлеклась от своих злодеяний и, наклонив голову, шаловливо улыбнулась мне. Я вскочил и кинулся к ней, намереваясь навалиться и прижать к земле, чтобы далее по праву победителя затискать и зацеловать прекрасную добычу. Инка предугадала мой маневр и с визгом увернулась. Вскочив, помчалась со всех ног к берегу моря. Я погнался за ней изголодавшейся пантерой, настигнув только в воде. Потом долго стояли и целовались в прохладной бархатной воде среди медуз и плескающейся поблизости мелюзги.
— Мне кое-что надо тебе сообщить, — смущённо и как-то испуганно сообщила Инна, когда мы вернулись на своё место и снова разлеглись на песке под пальмами.
— Только если мы после сходим в какое-нибудь уединённое место, — включил режим наглости на полную мощь, заработав шутливый подзатыльник.
— Это всё создано исключительно для тебя, но только на ограниченное время, — сказала Инка, и взгляд её посерьёзнел, — Для поддержания этой реальности приходится тратить много драгоценного эфира, но высшие согласны на такой расход в благодарность тебе за то, что отыскал ещё одного Квиостендита.
— Так ты — не Инка! — разочарованно подобрал я слюнки, — А кто же тогда?
Вместо ответа Инка молча преобразилась в Рея со слегка смущённым видом. Не очень то приятно осознавать, что только что целовался с мужиком, пусть и ангелом, а позже намеревался утонуть с ним в омуте страсти. Не стоило бы Рею так рисковать своим фейсом.
Естественно, радостное настроение у меня тотчас развеялось. Предполагать мужчину в женском теле, это как залезать на трансвестита, а я никогда не считал себя любителем экзотических ощущений. Ну и гад же этот Рей, просто-напросто! Мог бы подождать со своими откровениями.
— А ты — шалунишка, оказывается! — строго заметил этому гаду.
— Ты извини, — смутился ангел, — Думал, что будет правильным обо всём тебе сразу рассказать. Зато теперь ты можешь приступать к приятным обязанностям Квисцита, и даже создавать свои собственные миры. Могу предложить кое-какие свои прокачанные сценарии с амазонками, или с русалками…
— Как сложилась жизнь у Инки? — прекратил его разглагольствования.
— Через два года она погибла вместе с отцом в подстроенной автокатастрофе под Кисловодском, — понял намёк Рей, — С помощью твоей информации Шелепин смог задержаться в Политбюро на пару лет дольше, но сильно этим подсократил жизнь себе и дочери.
— Мда… — ошарашенно протянул я, — А что за тот крендель со странным именем, что я вам помог отыскать?
— Ты о Квиостендите спрашиваешь? Это такой демон-попрыгун, существо не очень опасное. Вредит иногда только своим носителям, но может при определённых условиях переродиться в демона-разрушителя. Тогда в зоне риска окажутся миллионы жизней. Ты так качественно преобразил его своими вибрациями, что дуплетом вам вместе удалось нейтрализовать ещё одну негативную сущность более высокого порядка, — заявил Рей.
— Те есть, вы использовали меня втёмную в качестве этакого обезвреживающего устройства и не предупредили? — возмутился я.
— А ты не спрашивал, — парировал Рей, — Зато ты приобрёл очень полезный опыт, а мы тебя оценили и взвесили.
— Что с моими друзьями, которых я оставил у ледового дворца в Сокольниках?
— Все живы и здоровы. Никто не погиб в давке на выходе из ледового дворца, благодаря твоему самопожертвованию. Ну, кроме Змея, оказавшегося носителем Квиостендита. Иначе было нельзя. Помнишь про правило сорока дней?
— Значит так, — постановил я, — Возвращаете, как хотите этому пацану жизнь, а меня вновь запускаете в ту реальность в прежнее тело, со всеми причиндалами и скиллами. Остались у меня в той жизни кое-какие обязательства.
В способности верхних жителей восстанавливать, воскресать и всячески оживлять тела я имел уже возможности убедиться на своём личном опыте.
— Твоё право, о превеликий! — зловредно улыбнулся Рей, — Спасибо, что дал мне выиграть спор. Ставки были на власть и на женское тело. Ты всё же выбрал последнее. Хорошо, я оставлю тебя ненадолго. Нужно посоветоваться с капитулом малаахов по твоим условиям.
Внезапно празднично-расслабленная обстановка тропического пляжа мгновенно исчезла. Я оказался в некой туманно-серой монохромной реальности со скользящими мимо тенями. Это место я сразу вспомнил — Междумирье. Вон и знакомые тени проявились, погруженные в свои извечные споры. Общаться с ними меня совершенно не тянуло, но если мой куратор снова где-то застрянет надолго, то придётся себя как-то развлекать. Призрак нарика Лёхи, кстати, нигде не просматривался, но ко мне поспешила тень, в которой просматривалось что-то очень знакомое.
— Клещ! — радостно завопила она, — А ты чего здесь торчишь?
В ужасе увидел, как проявились черты Вовки Змея.
— А как ты сам сюда попал? — обалдел я.
— Ты знаешь, такие чудеса со мной сотворились! На хоккее, когда шли на выход, я вдруг как вылетел из своего тела. А оно потом как напало на Панка, как начали драться между собой. Потом упали. Дальше, помнится, народ начал давиться в заторе перед запертыми воротами. Ты за ними стал светиться и взлетел. Свет и молнии от тебя взорвали ворота и потом воскресили всех мёртвых пацанов, что из проёма повываливались, или внутри остались. Скорые с сиренами понаехали. Все, кто лежал, поднялись целыми и невредимыми. Только меня одного вытащили на носилках сдохшего, то есть моё тело. Пацаны наши поехали на твоей машине следом за неотложкой до больницы. Там им сказали, что трындец мне полный. Тело сразу в морг определили. Пацаны ревут, даже Тошка. Так прикольно. Никто тебя не видит, а ты всё видишь и слышишь, а ещё можешь в любое место быстро попасть, куда захочешь.
Видел, как мой батя приезжал в морг за телом. Как хоронили меня, тоже всё видел. Мать моя чуть сама не померла от горя. С сердцем был приступ. Лучше бы не видеть такого вовек. Потом мне стало очень голодно и не до наблюдений за живыми. Приходилось красть энергию в больницах у всяких больных, которые при смерти. Со временем защитная оболочка начала рушиться, и на меня стали нападать другие призраки. Помогли выбраться сюда твои бывшие соседи — Алексей Семёнович и Таисия Степановна, не то бы меня точняк сожрали эти гады подчистую.
А у тебя как было? Ты вроде бы как весь исчез там, в воздухе. Все потом тебя везде искали. В милицию даже обращались. Особенно расстраивался твоей пропаже Хвост.
— И что с ним дальше было?
— Мне некогда было за ним следить. Слышал, что пристроился он к библиотекарше Маринке в деревне, но точно не знаю. Твоих малолеток Шумилов хотел отправил обратно в какой-то детдом. Рассказывай теперь про себя.
