поручень, чтобы не упасть в трясущемся салоне.
Кайрат с Павлом одновременно посмотрели в окно.
– Знаешь, Паш, на улице Пионерской рынок небольшой. Всего один торговый ряд. С двух сторон установлены палатки. Не то, что на центральном базаре. Я видел одного парнишку с пакетами. Думаю, что он полностью не скидывает товар. Здешний рынок для него что-то вроде подработки, так же, как для меня.
– Я знаю этот базарчик. Действительно, там мало места. Не развернуться.
– А ты, Паша, где подрабатываешь?
– Нигде. Целый день на этом чёртовом колхозном базаре. Кручусь бесконечно. Кружусь, как карусель. Пока не закончатся пакеты. Затем еду к Лёше и Наде. Закупаюсь, насколько хватает денег. Возвращаюсь. Оставляю полные сумки в лабазе, у знакомой девчонки. Иду обедать в кафе. И после начинаю трясти деньги с продавщиц.
– Оживлённая у тебя жизнь! – улыбнулся Кайрат, – не попадаешь в переделки? Я уже столько навидался и наслушался на базаре. Теперь, наверное, ничему не удивлюсь?
Паша пожевал губу.
– Много разного происходило. Всего не упомнишь, – он посмотрел на водителя и скользнул взглядом по кондуктору и парень встрепенулся, – один раз в маршрутке ко мне подошёл в стельку пьяный кондуктор.
– То есть? Как? Он же находился на рабочем месте?! – не поверил Кайрат. – Как горе-работник держался на ногах?
– Уморительная вещь! Я запрыгнул в маршрутку через дальнюю дверь и очутился на задней площадке. Смотрю, ко мне надвигается что-то. Когда пригляделся, допёрло, что это кондуктор. Он держался двумя руками за противоположные поручни и медленно, насколько мог, шёл «обилетить» нового пассажира. На шее болталась сумка с мелочью и рулон с билетами.
– Не распластался по полу? Не шлёпнулся, пока шёл?
– Нет. Видимо, мужик был человеком с опытом экстремального хождения по движущемуся салону, – хохотнул Павел.
– Как он оторвал билет?
– Я помог ему. Алканавт остановился возле меня и кивнул понуро головой. Он булькнул: «Оп-плач-чиваем п-проез-зд!». Я протянул мелочь. Косыми глазами кондуктор просветил, куда я должен кинуть деньги. Я звякнул звонкими монетами в сумку. Тогда он рывком выставил грудь. Рулон с билетами подпрыгнул, как мячик. Я понял, что теперь следует оторвать билет. Бухарик икнул и, развернувшись, словно галактический корабль полетел по расчётной орбите обратно.
– Срамота! – искренне засмеялся Кайрат. – Кто их, забулдыг, выпускает на рейс?
– Хорошо, что водитель был не под хмельком, – в поддержку засмеялся Паша, а затем, подзывая, взмахнул рукой.
–Выходим! Наша остановка!
Парни зашагали по улице. Разговор у них продолжился.
– А я был свидетелем, как водитель подшучивал над кондуктором, – сказал Кайрат.
– Над пьяным кондуктором?
– Нет. Кондуктор был молодым парнем из южной страны. Кстати, водитель схожей национальности. Но более зрелый. Вероятно, они являлись земляками?! Не знаю! Для простоты обслуживания пассажиров, кондуктор не бродил по салону тесной маршрутки, беспокоя нервных людей, а время от времени выскакивал через одну дверь в другую, проделывая перемещения на остановках.
– Понял, – согласился Паша, – я тоже видел, как кондукторы ныряют на улице из передней двери в заднюю, чтобы обслужить пассажиров.
– Да, интересное ноу-хау!
Парни повернули на другую улочку, более спокойную от транспортного движения. Кайрат огляделся.
– Подожди. Мы дошли до компрессорного завода? – поинтересовался он у Павла, узнав знакомые очертания корпусов.
– Да. Но только мы обошли компрессорный завод слева. Нас интересуют бывшие склады. Нужно идти туда!
Они вошли во двор с узкой, но длинной улочкой, по которой медленно проезжали редкие машины.
– Так что с парнем-южанином? В переполненной маршрутке? – попросил закончить случай Павел.
– Водитель – шалопут всю дорогу подшучивал над мальчишкой, – улыбнулся Кайрат, – едва молодой кондуктор выскакивал на остановке, чтобы обслужить пассажиров другой площадки, шофёр закрывал дверь и нажимал на газ. Мальчишка срывался за автобусом, как кенийский бегун. Метров через двадцать или тридцать, водитель, будто обнаружив пропажу, притормаживал и запускал запыхавшегося кондуктора обратно в салон. Шутник проделал подобный трюк два раза. То есть оба раза прямо перед носом работника захлопывал дверь и стартовал с остановки, словно пожарная команда.
– Лихо! – скривил губы Павел, – мальчишке хватило сил, догнать отъехавший автобус?
– У! Ещё как! При всём действии, оставаясь на улице, он начинал отчаянно жестикулировать руками, с мученическим лицом пытаясь, догнать маршрутку.
– Как же пассажиры? Неужели никто не предупредил водителя о пропаже кондуктора?
Кайрат почесал кончик носа.
– Предупреждали. В основном, женщины. А те, кто стоял на дальней площадке, плющили носы о заднее лобовое стекло и от души веселились необычным шоу. Водитель превратился в невидимого режиссёра, который поставил спектакль одного актёра. Для пленных и, зажатых ограниченными рамками автобуса, пассажиров это была разрядка. От разразившегося смеха теснота салона уже не казалась душной и некомфортной.
– Получается, что водитель оказался чутким и расторопным мужичком? Только юнцу это вряд ли понравилось!
Кайрат задорно засмеялся.
– Это точно! После двух уличных ловушек, молодой кондуктор перестал, выскакивать на остановках, и предпочёл, собирать плату внутри салона.
– Поумнел? – подхватил смех Павел.
Они дошли до трёхэтажного здания старой постройки, у которой на фасаде облупилась краска. Кайрат дёрнул ручку двери. Она оказалась закрытой.
– Вход не тут! – показал пальцем вправо Паша.
Они прошли по запущенному палисаднику, на котором виднелись следы обуви других посетителей и вошли внутрь. Откуда-то через стену, отчётливо слышался шум работающего компрессора.
– Цех фурычит! Теперь на второй этаж! – удовлетворённый производственными звуками, скоординировал действия Паша.
Парни поднялись наверх и прошли по пыльному коридору. Остановившись, они оказались перед ещё одной дверью, обитой дешёвым дерматином. По краям полотна ткань порвалась, декоративные гвозди, словно подбитые в сражении солдаты, понуро склонили шляпки. Павел требовательно постучался.
– Войдите! – раздалось изнутри.
– Привет, Ильдар! – вошёл первым Паша,– работаете?
Они оказались в прямоугольной комнате с высокими потолками, делающим невозможным поменять перегоревшую лампу, не воспользовавшись подъёмом на ступени стремянки. Около, заваленного разным хламом, стола, находились алюминиевые стеллажи со скрученными листами ватмана серого цвета, беспорядочно лежащими на верхних и нижних полках. Вероятно, витые куски хранили обрывки чертежей, потерявшие актуальность и имевшие теперь статус мусора?
– А как же?! – ответил Ильдар, – работаем!
– Добрый день! – Кайрат с интересом посмотрел на предполагаемого поставщика недорогих пакетов.
На вид Ильдару было около тридцати лет. Круглолицый, с лохматой копной чёрных волос на голове и с едва наметившимся животиком. Он походил на кроткого семьянина, вышедшего из квартиры с помойным ведром.
– Добрый! – он дружелюбно поздоровался.
– Познакомься, Ильдар! – Паша кивком указал на Кайрата, – это мой товарищ. Мы с ним носимся по базару. Его зовут Кайрат!
– Айрат? – переспросил поставщик.
– Кайрат, – исправил Павел.
– Ну, что же? Очень приятно, – он виновато развёл руки, – не обижайтесь, что переспрашиваю. Я искал специалиста на «экструдер» и у него оказалось очень интересное имя.
– А, что
