таких знаменитостей, как Чарли Чаплин, Софи Лорен и Дэвид Хокни. Он спроектировал эффектный Птичий вольер Сноудона в лондонском зоопарке, который открылся в октябре 1964 года. И что самое важное, он присоединился к прогрессивным силам, ратующим за перемены, и стал выступать за права обездоленных и инвалидов18. Он не только фотографировал слепоглухих и переболевших краснухой детей, но занялся съемками телевизионных документальных фильмов о проблемах старости, психического здоровья, инвалидности, бедности и детства, и эта работа получила общественное признание. Он гордился тем, что королева смотрела его работы и очень хвалила инициативы. В то время как звезда Сноудона поднималась все выше, единственным, на что могла притязать Маргарет в плане славы, было рождение ребенка. От такого рода известности она пыталась откреститься всю свою жизнь.
Семена раздора были посеяны. Принцесса могла мириться с ссорами – они, по крайней мере, говорили о какой-то эмоциональной вовлеченности. Маргарет боялась молчания. Тони поздно возвращался домой и тут же спускался в свою рабочую комнату в подвале, игнорируя просьбы жены встретиться с гостями. Чаще всего он просто захлопывал перед ней двери и оставлял Маргарет в полном замешательстве.
После рождения Сары Фрэнсис Элизабет в результате касарева сечения 1 мая 1964 года наступило временное перемирие. Тони поручил ассистенту доставить огромный букет для Маргарет. Он хорошо знал королевский протокол о приоритетном информировании королевы. Тони проинструктировал ассистента: «Если они перевяжут букет розовой лентой, убери ее, а то пресса поймет, что это девочка»19. Через час после родов Тони навестил жену с дочерью, а потом по всем правилам позвонил королеве и королеве-матери. На малышку те пришли посмотреть в строгом трауре, надетому в честь умершего короля Греции. Это был нехороший знак.
Глава 10
«Я тебя ненавижу»
После рождения Сары нелады в четырехлетнем семейном союзе Сноудонов стали отчетливо заметны. Правда, холод в отношениях между собой не мешал им быть заботливыми и любящими родителями, которые обожали обоих детей.
Бизнес-менеджер Тони Питер Листер-Тодд отмечал: «Я проводил выходные в их доме, и не было более очаровательных и увлеченных своей ролью родителей. Она была любящей матерью, и никакого напряжения между супругами не наблюдалось. Но если дети отсутствовали, начиналась совсем другая история. В отношениях сразу проступал холод»1.
За внешним фасадом цивилизованных отношений скрывались все более частые и резкие столкновения. Теперь, когда Сноудон отправлялся по работе за границу, он стал заводить интрижки, и некоторые из них продолжались по возвращении в Лондон. Однажды близкий друг Маргарет подполковник «Джонни» Джонсон ужинал в гостях у супругов в Кенсингтонском дворце. Перед уходом он вместе с принцессой отправился к Тони, чтобы попрощаться. «Мы зашли в его комнату в то время, как он с кем-то разговаривал по телефону, – вспоминал Джонсон. – Он явно разговаривал с кем-то, с кем не должен был. Его поймали, что называется, с поличным2. После ухода гостя разразился огромный скандал с взаимными оскорблениями и швырянием предметов.
Брак неумолимо распадался, и Маргарет оказалась в полном эмоциональном штопоре. Тони находил ее настойчивые требования внимания удушающими. Она принадлежала к числу сексуально активных женщин и с трудом переносила его пренебрежение. Ей отчаянно недоставало мужского внимания. Когда Тони отсутствовал по работе, а дети в основном находились под присмотром няни, Маргарет искала утешения в объятиях высокого темноволосого красавца Энтони Бартона, друга Тони по Кембриджу. Он занимался производством вин в Бордо и был крестным их дочери Сары. Принимая во внимание его близость к семье, друзья полагали, что Тони специально свел его с Маргарет. С этим соглашался даже бывший начальник Сноудона Джослин Стивенс: «У меня нет сомнений, что Бартона подстрекал Тони. Если вы заводите любовниц, то ваша совесть более спокойна, если ваш партнер делает то же самое»3.
В начале 1966 года, когда Тони по заданию Sunday Times отправился в Индию, Бартон навестил Маргарет в Кенсингтонском дворце, якобы по предложению ее мужа. В этот вечер Маргарет пошла ва-банк. «Пойдемте в спальню», – смело сказала она пораженному Бартону. Он ответил: «Нет, я не думаю, что это хорошая идея». Тогда принцесса придвинулась поближе и проворковала: «Ну, я думаю, вы могли бы быть чуточку более милым»4. За этим последовал недолгий, но страстный роман, пока Маргарет со слезами на глазах не повинилась перед женой Бартона, Евой, по телефону. По словам друга семьи Бартон, Маргарет сделала это потому, что она «явно наслаждалась ролью роковой женщины, что типично для льва, – она была хитрой и завистливой хищницей». Чем бы ни руководствовалась принцесса, она просчиталась – Сноудон не стал ревновать и не вернулся. Он продолжал вести себя так же, если не хуже.
В тот же год Маргарет пережила еще одно его предательство. Это касалось их семейного загородного дома. Когда его дядя Оливер Мессел предложил отремонтировать семейный Старый Дом в Сассексе, Тони с радостью ухватился за идею. Маргарет же хотела, чтобы они вместе обустроили свое семейное гнездо. Ей гораздо больше нравился Саннингхилл, который предложила сестра, чтобы быть ближе друг к другу. Супруги оказались не в состоянии прийти к обоюдному согласию и прибегли к помощи третейского судьи. Тот склонился к варианту Маргарет, рекомендуя им построить новый дом в Саннингхилле.
Тони для виду согласился, но втайне продолжал работы по дорогостоящей и спешной реконструкции Старого Дома. Маргарет узнала, что он нарушил соглашение, и, как она утверждала, это ее «убило». Позже она сказала репортеру светской хроники Найджелу Демпстеру: «Тони разрушил брак этим поступком. Мы планировали построить дом в Саннингхилле около озера, где раньше катались на водных лыжах. А затем, не сказав мне ни слова, он начал заниматься Старым Домом»5. Она сумела скрыть свое разочарование нечестным поступком мужа и присутствовала на церемонии открытия нового загородного дома. Королева-мать разрезала ленточку, а королева присоединилась к хору приветствий. Однако Маргарет всего несколько раз посетила Старый Дом, а впоследствии категорически отказалась туда ездить.
Приблизительно в это же время произошла трагедия, которая на время отодвинула их супружеские проблемы на второй план, и на какое-то время семья вновь объединилась. Утром 21 октября 1966 года, когда школьники и учителя Пантгласской младшей школы в валлийской деревне Аберфан собрались в классах на занятия, здание накрыла лавина пустой породы. Как вспоминал один из выживших, «раздался такой грохот, как будто наступил конец света»6.
Под завалом оказались десятки детей и взрослых. Во время лихорадочных спасательных работ одним из самых жутких впечатлений была полная тишина. Спасатели тщетно прислушивались, не раздадутся ли голоса из-под
