разуму достичь того сладкого максимума. Еще пара движений, и я взорвалась, взлетела на самую высь, чтобы задержаться там некоторое счастливое мгновение и вернуться назад. Опасть телом вниз. Нет, не в пропасть. В объятия человека, который будет держать меня крепко до самой смерти.
Слезы без разрешения растеклись по щекам от настоящего и искреннего удовлетворения. Наши тела были переплетены в едино целое, чего нельзя было отрицать о самих душах, соединенных с самого начала.
— Так и думал, — тихонько усмехнулся Бьорн, и я вопросительно посмотрела на него. Его глаза застилала дымка умиротворения. — Ты вся на моих губах. Моя. Персональная. Роза.
«А ты в моем сердце, Бьорн. Ты давно уже там».
Мне не хватило мужества признаться ему в этом, спрятала смущение, уткнувшись в его мокрую шею. Мужской аромат перебивал легкие, в окутанном дурмане была так уютно, что я позабыла о времени и месте, где мы находились.
— Что случилось? — Бьорн выглядел озадаченным, когда я вновь посмотрела на него, размышляя.
— Подумать только, сегодня я принимаю ванну в третий раз.
— Поправочка — это душ. И, прошу заметить, со мной — впервые.
Я искренне улыбнулась и коснулась губами его рта в легком поцелуе.
— Предлагаю взять это за правило.
— Согласна.
— Прозвучало как в храме.
В глазах Бьорна горел озорной огонек, а на губах расцветала искренняя улыбка. Он начинал шутить, и это расслабляло не только обстановку, но и все ситуации между нами.
— Ты кое-что забыл, — вернулась мыслями в атмосферу, царящую вокруг пирса.
Он глянул на меня со всей серьезностью, поднял глаза кверху, как будто задумался.
— Нет, не забыл, — и быстро дотронулся до губ своим ртом.
— Гитару на пирсе, — подсказала я, просто, чтобы сменить тему «храма». От одного представления меня — в белом платье рядом с ним, одетым в костюм жениха, — побежали сладкие мурашки счастья.
— Ах, это. Не переживай, она не пропадет.
Я сразу вспомнила его слова о существующем одиночестве в этом месте.
— Как хорошо, что мы здесь одни, — довольная мыслью потянулась и расслабилась на нем.
— Как хорошо, что ты здесь. Со мной, — многообещающе прошептал Бьорн.
***
— Почему ты ненавидишь Уолтера? — мой неожиданный и давно интересующий вопрос удивил Флойда.
— Это так заметно?
— Так кажется.
— Уверена, что не хочешь испортить себе аппетит, узнав правду?
Флойд отложил в сторону столовые приборы, продолжая прожевывать пищу.
Он пригласил меня на ланч посреди рабочего дня в местный ресторанчик, за что я была ему очень благодарна. Небольшой перерыв был просто необходим. Работа в его компании выматывала жутко, ее всегда было много, но мне нравилось то, чем я занималась. По правде говоря, ничем сверхъестественным, и Уолтер хвалил, подбадривал мою успеваемость в сфере бизнеса огромного строительства. Не то, чтобы я напрямую подчинялась ему, но дядюшка наведывался каждый день с определенным беспокойством по поводу моей работы. И, казалось, сам Флойд свыкся с идеей моего присутствия в их компании, что также не могло не радовать.
Это был один из тех редких случаев, когда он казался спокойным и уравновешенным, смирился с тем, что я была устроена на работу дяди под некоторым его присмотром. Дни шли, время летело. Иногда мне казалось, что у нас могло бы все получиться, но частые вспышки агрессии Флойда достаточно портили ту с трудом уравновешенную часть, что следовала за длительными ссорами и причинением боли.
— Ты же знаешь, что можешь доверять мне. Я никому ничего не расскажу, — спокойно произнесла между приемами пищи.
Он по привычке обдал своим льдом — серо-голубым взглядом. На этот раз вид его был уставший, изнуренный и слегка потрепанный. Недосып одолевал Флойда вдвойне, коньяк и виски оставляли свой похмельный отпечаток. И он никогда не прислушивался к моим словам. Как он утверждал, я не имела права навязывать ему идею о правильном времяпрепровождении и жизни как таковой, поэтому, и не лезла в его душу.
— Когда я был маленьким и смышленым не по годам, — начал он, — то понял, мама любила другого мужчину. И этот другой оказался никем иным, как братом моего отца.
— Уолтером?
— У моего отца разве был другой брат?
Я пожала плечами, готовая слушать его рассказ дальше.
— Сейчас ты думаешь, почему я все еще помню об этом.
— Ума не приложу.
— Потому что он ее убил.
Его рука заново схватила со стола вилку, и Флойд как ни в чем не бывало, продолжил свой обед.
Вот так просто. Убил.
Слова были произнесены, как ничего не значащее. И в то же время, в его тоне присутствовала затаившаяся злоба, горящий годами гнев, с превеликим удовольствием покрывая мою кожу инеем.
— Ее и его. Мать и отца.
Флойд определенно был беспощаден.
— Т-ты, — я начала заикаться, — точно в этом уверен? Они ведь, насколько мне известно, разбились при взлете частного самолета.
Его глаза насмешливо наблюдали за мной, и я сжалась в комок, решая больше не задавать глупых вопросов.
— K сожалению, у меня мало доказательств, — решил-таки мне ответить после испепеляющего взгляда. — Я слышал его разговор по телефону. С кем-то мне неизвестным. Он утверждал, что отец должен был полететь один, а мать — ни в коем случае. Планировалось, что она откажется от полета, но в последний момент передумала. Уолтер этого не знал.
— Получается, что, авиакатастрофа подстроена. И если это так…
— Это так.
