— Ты утверждал, что потребуется лишь пара месяцев, — раздельно произнес закипающий воин.
— Я — всего лишь человек, я не могу решать за мою Госпожу. Она решила поступить именно так, как поступила. Ты должен быть ей благодарен, однако. Она помогла нам, она раздобыла хворь, которая в свое время выкашивала население Розми, ты пронес ее в Миранду. Все должно в скором времени решиться малой кровью. Не забывай, монстры — дети моей богини, она же не хочет, чтобы ее дети гибли, штурмуя стены города, — Марсель откинулся в своем кресле, сложив руки на животе.
— Марсель, она же хочет, чтобы мы достали ее Амулет?! — повысил голос Ринго. Хорошо, что их разделял стол, а то Дервиш очень хотел вытрясти душу из этого хвастуна, тянуться же через стол было не сподручно.
— Конечно же, — кивнул светловолосой головой верховный жрец.
— Тогда ей придется согласиться с тем, что ее дети будут гибнуть! — зло бросил глава храмовых воинов. — Эта хворь то ли протухла за годы, что лежала в болотах, то ли пришельцы в силах с ней справиться, но эпидемии нет! Есть лишь несколько случаев заболевания, которые сумели локализовать!
— Это пока, — улыбнулся жрец. — Хворь эта проявляется не сразу. У кого-то из людей она проступает мгновенно, у кого-то через месяц после заражения. Она себя еще покажет, — Марсель покровительственно улыбнулся, перебирая пожелтевшие свитки на столе. Этой улыбкой он еще больше разозлил Ринго Дервиша.
— Мы не можем столько ждать, — прошипел Ринго. — Не можем! Надо пробуждать остальных тварей! Они должны штурмовать город! С этой болезнью мы тут прокопаемся до следующего лета! — чуть ли не вскричал глава храмовых воинов. О, Сет, дай ему силу терпеть этого идиота! Как он не понимает? Как никто из них не понимает? Дервиш вздохнул глубоко, попытался успокоиться. — Как ты не понимаешь, нас же могут легко вычислить! РСР нами уже заинтересовалось! Нам просто повезло. Но Бодлер-Тюрри не идиот. Он скоро все поймет. Тогда придет конец всем нашим планам, Империя Повелителя не возродится! Как ты и твоя жадная богиня этого не можете понять?! РСР в любой момент заинтересуется происходящем тут! — подался вперед глава храмовых воинов.
— Ты слишком сильно паникуешь, Ринго, — покачал головой Марсель. — Слишком, — он вновь тонко улыбнулся, наблюдая за игрой пылинок в свете настольной лампы.
— А у тебя в голове болотная жижа, а не мозги! — взревел воин. — Ты тут совсем мхом покрылся, и даже не понимаешь, что творится во внешнем мире, какие опасности нас подстерегают! Миранда не пала! Нашествие началось не в срок! Для Бодлер-Тюрри это — уже основание для отправки сюда своего агента! Эпидемия же и карантин послужат ему лишь дополнительным стимулом к действию!
— Ты преувеличиваешь его прозорливость, — вновь спокойно ответил Марсель.
— Я знаю этого человека. Он страшен своим чутьем, — признался Ринго. — Ты даже не представляешь, как мы все рискуем, затягивая со штурмом Миранды.
— От чего же она до сих пор не пребывает в полной изоляции, если мы так рискуем? — пошел в атаку Марсель, отбросив какую-то бумагу, от чего пыль со свитков взвилась еще выше со стола.
— От того, что твои твари ее до сих пор не взяли! Мои люди делают все возможное, но этого недостаточно!
— Твои люди тоже не особенно стараются — капитан Лавджой еще жив, а новый командир вертолетчиков не погряз в пьянстве и от чего-то не спешит геройствовать. Наоборот, он начал бороться с пьянством, — блеснул своей осведомленностью Марсель. Вся благость и спокойствие слетели с его лица.
— Лавджоя не смогли убить твои хваленные твари, — припечатал Ринго, сжимая кулаки.
Оба мужчины зло уставились друг на друга. Бешенство клокотало в душе одного и поднимало ледяные волны в душе второго. Казалось, еще мгновение и оба бросятся друг на друга, но Ринго взял себя в руки.
— Марсель, мы делаем одно дело и хотим одного. Марк недоволен. Поверь мне. Когда он недоволен, он смещает тех, кто вызвал его недовольство. Я не только хочу возвращения Повелителя и хочу возрождения его Империи, но я еще и жить хочу. Ты же помнишь участь Корела?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, мы делаем одно дело, — согласился жрец, постепенно успокаиваясь. — Я постараюсь перенаправить Силу на пробуждение детей моей Госпожи. И постараюсь еще что-нибудь найти в нашей библиотеке, что сможет нам помочь.
— Хорошо, — согласился Ринго Дервиш. Он резко развернулся и вышел из пыльного помещения, пропитавшегося запахом старой бумаги, кожи, болотной тины и забвения.
2В один из выходных дней, Рик, Стюарт и Анна были приглашены господином и госпожой Лаввальер на небольшой семейный обед, по случаю приезда средней дочери почтенных хозяев дома. Летти с супругом вернулись в родной город из долгого свадебного путешествия.
Будучи традиционной многодетной розмийской семьей, у Лаввальеров имелось три дочери и пять сыновей — гордость родителей, продолжавших семейный бизнес или же ставших довольно успешными адвокатами. Лаввальеры вообще были уважаемым семейством, где чтили традиции и задумывались о будущем семьи, блюдя ее интересы.
В просторной гостиной дома на Тенистой улице[42] расположилось все семейство Лаввальер с дорогими гостями. Высокие окна от пола до потолка были распахнуты настежь, пропуская в комнату ароматы летнего сада. Гостиная была оформлена в белых и льдисто-розовых тонах, напоминая своими красками освещенные на закате ледники Великих Гор, картины которых были развешаны на стенах комнаты. Большие букеты розовых и белых лилий стояли в хрустальных вазах, а множество хрустальных и стеклянных безделушек на камине, столиках и полках казались вырезанными изо льда. Даже наборный паркет на полу был очень светлым, почти белым.
Рику всегда становилось прохладно в этой льдистой гостиной. Он любил теплые тона или сочную зелень, а здесь он чувствовал себя словно бы в леднике!
Служанка-рабыня в бледно-розовом платье и белоснежном переднике подала легкие закуски к алкогольным напиткам, которые смаковали расслабленные после великолепного обеда гости. Лакей в черной с золотом ливрее, так же раб, замер в углу гостиной, готовый в любой момент подлить господам напитки. Речь женщин тихо журчала: легкий смех был приятен; время от времени заговаривал кто-то из мужчин, вызывая новую ленивую волну смеха; иногда тихо звякали бокалы, поставленные на один из стеклянных столиков.
Рик расслабился, и пришел к выводу, что все же, Конни ему приятна и симпатична, и такая атмосфера тоже нравится. Он ненадолго мог расслабиться и ни о чем не думать. Девушка казалась довольно милой, и вполне справлялась с ролью украшения гостиной. Очень привлекательного и даже желанного украшения. Хоть и вырезанного из цельного куска льда или хрусталя.
Пожалуй, можно было начать и ухаживать за Констанцией, чтобы впоследствии сделать предложение. От женитьбы ему уже некуда бежать, не Конни так кто-нибудь еще. Рик решил пригласить девушку в ресторан или в театр. Отступать от классического сценария ухаживаний у полковника не было никакого желания, итак понятно, что их брак состоится к вящему удовольствию семейства Лаввальер.
В Розми ухаживания были прописаны чуть ли не от и до, как и все положенные по этикету прогулки, подарки, знаки внимания и т. д. Конечно, допускались творческие отступления, но этапы ухаживания оставались неизменными, и первое приглашение должно было последовать или в ресторан, или в театр, или на прогулку на лошадях. Непременно в сопровождении дуэньи, которой надлежало вынести суждение, сможет ли молодой человек и далее приглашать девушку куда-нибудь, уже без сопровождения, если это все те же рестораны, театры, конные прогулки и не позже времени ужина. Или же молодому человеку намекали, что его знаки внимания приниматься не будут, пусть поищет счастья где-нибудь еще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Средняя сестра Конни, Летиция, в очередной раз довольно засмеялась. Еще бы, ведь она отхватила чуть ли не самого завидного жениха во Фритауне — сына владельца крупнейшей в Розми, да и на всей Дидьене, авиакомпании. Она стрельнула глазами на Рика, потом на сестру и осведомилась у матери:
