Дотошная Эмма возразила:
– Ты не пообещала, а только сказала, что постараешься.
– Я сделаю все возможное.
Это была уловка, но никто не поймал ее на этом, и они пошли домой.
– Да, это была тяжелая неделя, – заключила Францина, когда они беседовали за чашкой кофе, после того как Джерри и Эмма отправились спать.
– Жаль, что я не смогла провести с ними больше времени, но неожиданно навалилось много работы.
– Я не ропщу, Гиацинта. Я о том, что все это трудно для них. Они изменились, и это очень меня тревожит. Я пыталась что-то узнать, но мне мало что удалось.
Незачем было сообщать Францине дополнительную информацию. Это лишь разбудит в ней дремлющего дракона. После впечатляющего дебюта в магазине на Пятой авеню Францина перестала говорить о позорных условиях развода дочери. Казалось, она даже благоговеет перед Гиацинтой, став свидетельницей ее неожиданного триумфа.
Однако в этот вечер Францина не собиралась щадить дочь, поскольку сама находилась в состоянии нервного возбуждения.
– С детьми дела обстоят плохо. Они скрытны, хандрят, порой ведут себя дерзко. Короче говоря, с ними надо что-то делать.
– Не сомневайся, я займусь этим.
– Я ни в чем не уверена, – возразила Францина. – Ты мне ничего не говоришь. Четыре года держишь в неведении. Это возмутительно! Ты мне не доверяешь? Мне? Или ты не знаешь, что я готова биться за тебя, за моих сыновей, за внуков? Я буду биться до последнего дыхания, Гиацинта!
– Я это знаю.
– Ну так в чем же дело? В Джеральде есть что-то порочное, гадкое, о чем я не догадывалась, хотя он был неприятен мне с первого взгляда. Ради Бога, расскажи мне, в чем дело, и я найму лучшего адвоката в Соединенных Штатах! Я говорила тебе об этом сотню раз. Ты сама не сделаешь этого. Ты слишком робка. Ты такой родилась, и это не твоя вина.
– Пожалуйста! – Гиацинта подняла руки.
Однако Францину было не так-то просто остановить.
– Я так горда тобой, горда твоими успехами. Но меня сбивает с толку другая сторона твоего «я»…
В соседней комнате зазвонил телефон. Когда Францина вернулась и сообщила, что звонит Уилл, Гиацинта пришла в ужас. Слишком много навалилось на нее одновременно. Она взяла трубку, Уилл счастливым голосом рассказывал ей, что совершил нечто удивительное и почти невозможное – нашел великолепную квартиру в Нью-Йорке. Правда, жилье дорогое, но это будет городской дом на всю жизнь и вдвоем они смогут выкупить закладную. Конечно, она должна посмотреть и одобрить квартиру, но он уверен, ей понравится, поскольку это всего в двух кварталах от парка, что очень удобно для детей. И кстати, что Гиацинта решила со школой? Уже давно пора это сделать, хотя он и надеется, что еще не поздно.
Слушая этот поток информации, Гиацинта лихорадочно спрашивала себя: что делать?
– Кто такой Уилл? – спросила чуть позже Францина. – Я очень удивилась. Похоже, он удивился не меньше моего. «Неужели Гиацинта не рассказала вам обо мне?» И когда я ответила отрицательно, он заявил: «Ну, тогда спросите ее сейчас, и она поведает вам, какой я хороший».
Если бы этот вопрос был задан тогда, когда Гиацинта вела идиллическую жизнь в Нормандии, ее ответ прозвучал бы как радостная песня. Сейчас же она и сама не знала, какие чувства владеют ею. Подавив вздох, Гиацинта рассказала о первой встрече с Уиллом, об их одинаковом отношении к любви, о том, что, находясь во Франции, они окончательно поняли, что любят друг друга. Она описала его внешность, сказав, что его нельзя назвать писаным красавцем, но он привлекателен и силен; перечислив вкусы и склонности Уильяма, заметила, что он прямой и благородный, с хорошими манерами, добавив при этом, что иногда он бывает слегка самоуверен.
Францина выслушала ее очень внимательно и спросила:
– Так он будет твоим мужем или всего лишь «приятным дополнением»?
– Мне не нравится это дурацкий термин, хотя я не против самой идеи. А вот Уилл хочет брака, даже настаивает на этом.
– А ты не соглашаешься?
– Дело не в этом. Все сложно. Мне не хватает времени.
– Ты умалчиваешь об этом, но наверняка обеспокоена тем, как Эмма и Джерри впишутся в твои планы.
– Это не проблема. Уилл любит детей.
– А Уилл знает, что ты не имеешь права опеки над ними?
– Нет. – Гиацинта встретила пронзительный взгляд Францины.
– Значит, ты не сказала ему об этом? Да когда же, черт побери, ты расскажешь ему? И что именно?
– Не знаю. Я думаю.
– Да о чем тут думать? Как можно собираться замуж, утаивая что-то от будущего мужа? Господи, ты же сама утверждаешь, что он благородный. О чем же ты думаешь?
Именно так говорил и Арни…
Гиацинта встала.
– Я иду спать. Слишком многое произошло сегодня. Поговорим завтра или послезавтра, если я буду в состоянии.
На следующий день такой возможности не представилось, поскольку перед полуднем позвонила Лина. Солидная западная фирма распродала последнюю партию одежды, весьма важные клиенты очень спешили и трое сотрудников из штата Либретти заболели, поэтому Лина просила Гиацинту немедленно вернуться.
– Мне придется сесть на ближайший поезд, – сказала матери Гиацинта. – Это SOS, крик о срочной помощи, и я не могу взять с собой Джерри и Эмму. Что мне делать с ними во время работы? Разве что ты ко мне приедешь.
– Я не могу этого сделать, пока кровельщики не закончат работу. А закончат ее они в пятницу.
– Мне жаль оставлять детей с тобой сейчас, поскольку они в таком скверном настроении.
– Дети просто сильно озадачены. – Францина вздохнула. – И видит Бог, у них есть причины для этого.
Ответить на это, не возобновляя вчерашнего разговора, было невозможно, поэтому Гиацинта расцеловала всех и уехала.
В поезде, а также последующие два дня и две ночи Гиацинта предавалась тягостным размышлениям. Наконец она решила признаться Уиллу, что не имеет права опеки над детьми.
Но это составляло лишь часть проблемы. А как ответить на вопрос почему? В худшем случае Уилл не поверит ей, а в лучшем – усомнится в ней. Она сразу же предстанет перед его глазами в ином свете. Ведь Джеральд – ответственный человек, уважаемый врач. Повел бы себя подобным образом такой человек, не имея веских оснований для этого?
На третий день, когда позвонил Уилл, Гиацинту все еще мучили сомнения. Он удивился, что Гиацинта, вернувшись в город, не сообщила ему об этом.
Уилл попросил Гиацинту впредь не заставлять его волноваться. Сказав, что любит ее и тоскует, он обещал приехать к ней вечером и обсудить планы и сроки переезда на новую квартиру.
Во вторник Гиацинта ушла с работы рано. Она надеялась, что, поскольку они любят и понимают друг друга, все проблемы должны разрешиться.
