- Оден, - серьезно произнесла Гейл. – Это все может обернуться бедой.
- Я уже знаю, что она может умереть, – Оден испустила сдавленный смешок, наполненный болью. – Ты можешь добавить что-то еще более страшное?
- Ох, черт, - Гейл сжала переносицу в попытке понять, то ли ей подготовить Оден к тому, что может произойти, то ли защитить ее от страданий, насколько это возможно.
- Если она сделает то, что я подозреваю, она сделает…
- Трансплантацию костного мозга?
Гейл кивнула.
- Это мои догадки. Это будет большой риск для нее, она может… болезнь может усилиться.
- Я знаю. Она мне говорила, - в процессе разговора Оден стала успокаиваться. Иметь дело с фактами было лучше, чем с неопределенными страхами. – Ты думаешь, они начнут прямо сегодня вечером?
- Я не знаю, может быть. Если она… - Гейл запнулась в поисках подходящего слова. Ей было трудно говорить, как врач. Оден была ее семьей.
- Гейл, просто говори, как доктор. Я могу это вынести. Пожалуйста. Просто скажи мне.
Гейл стиснула зубы.
- Если ее состояние ухудшается, а это, скорее всего, так и есть, так как она всего пару недель назад прошла курс поддерживающего лечения, а симптомы уже проявляются снова, ее доктора за это уцепятся. Я так понимаю, что они начнут химиотерапию как можно скорее.
- Ей от этого станет хуже?
- Не сразу, а может и вообще не станет. Зависит от схемы, которую они используют, чтобы подготовить ее к пересадке.
- Смогу ли я увидеть ее сегодня вечером?
- Я не знаю. Оден, это паршиво прозвучит, но официально ты – не член ее семьи. – Гейл сжала кулаки, потому что ее убивало то, что ей приходится это говорить, зная, что Оден значила для Хейз больше, чем весь остальной мир. – Я собираюсь позвонить ее гематологу и все выяснить. Я знаю его в лицо, но он может меня не знать. Я сделаю все, что смогу.
Оден минутку подумала, а потом полезла в портфель за телефоном. Еще через минуту она набрала номер и затаила дыхание в ожидании ответа.
- Абель? Это Оден Фрост. Вы с ней?
Она ожидала, что он начнет колебаться или уклонится от ответа, но он несказанно удивил ее, ответив быстро и прямо.
- Я только что вышел из больницы, - и в голосе его прозвучало едва ли не облегчение. – Где вы?
- На 1-95, в пятнадцати минутах от вас. Как она?
- Сейчас в порядке. Они сделали ей еще одно переливание.
Его голос был совсем убитым. Страшно было слышать Абеля таким отчаявшимся.
- А что с пересадкой?
- Кристофер вылетает ночным рейсом из Лос-Анджелеса, и они начали давать ей лекарства. Возможно, процедуру проведут завтра.
Оден ахнула.
- Мне нужно увидеть ее сегодня. Вы можете это устроить?
- Она не хотела, чтобы вы об этом знали.
- Мне плевать, Абель. Я… мы любовницы и…
- Я знаю. И я этому рад.
Голос Оден обрел силу.
- Если есть какой-то список допущенных посетителей, я хочу быть в нем. Мне нужно ее увидеть.
- Я позвоню и договорюсь об этом.
- У вас есть номер моего сотового на случай, если… вам понадобится связаться со мной… по любой причине?
- Да.
- Спасибо вам за все.
- Нет, Оден. Не благодарите меня. Просто… пожалуйста, помогите ей пройти через все это.
- Обязательно, - тихо ответила она. - До свидания.
- Мы подъедем через пять минут, - сказала Гейл.
- Объясни, к чему мне нужно быть готовой?
- Если они ведут лечение по исследовательскому протоколу, они будут строго придерживаться формальностей, даже если меры предосторожности и не являются необходимыми. Она уже может быть в изоляторе.
- В смысле?
- Халаты, перчатки, возможно, маски – все необходимое, чтобы уберечь ее от инфекции, пока ее иммунная система уничтожена химиотерапией.
- А я смогу прикасаться к ней?
- Я не уверена, Од, - тихо ответила Гейл. Так больно было слышать страдание в голосе Оден, и Гейл подумалось, а выдержит ли она. Ей хотелось, чтобы Тэйн приехала с ними, а не осталась на конференции, хотя она сама попросила ее об этом. Она вдруг захотела, чтобы Тэйн утешила ее самим своим присутствием, и очень остро поняла, насколько Оден должна хотеть быть с Хейз. – Мы скоро все выясним. Мы приехали.
Пока склонившаяся к переднему сиденью Гейл объясняла водителю, где он должен их подождать, Оден посмотрела на часы. Десять тридцать. Она расправила плечи и толкнула дверцу.
- Ну хорошо. Пойдем.
Через десять минут они стояли у сестринского поста, и Гейл разговаривала со старшей медсестрой.
- Я – доктор Дунбар, а это – Оден Фрост. Мы бы хотели повидать одну из ваших пациенток - Хейдон Палмер.
- А, новопоступившую.
Оден возненавидела это место без всяких на то причин. Коридоры были чистыми, ярко освещенными, стены окрашены в теплые пастельные тона. Красивая большая надпись гласила: «Онкология», а Хейз была «новопоступившей». Ей хотелось отыскать Хейз и увезти ее отсюда прочь. Забрать ее домой. Она хотела разжечь огонь в камине и обнимать ее под мягким пледом, который укроет их, пока они будут заниматься любовью, зная, что ничто на свете не потревожит ее любимую снова. Оден закусила губу и сжала кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони.
- Да, - ответила Гейл. – Я могу позвонить ее лечащему врачу, если вам нужно…
- Нет, в этом нет необходимости. Доктор Розенберг только что звонил и сообщил, что мисс Фрост может навещать пациентку в любое время. Просто следуйте инструкции, она на стене. Палата 651.
- Поняли. Спасибо.
Оден пошла вслед за Гейл в конец коридора, где в две комнаты вел небольшой предбанник, в котором располагались хирургические раковины для мытья рук и шкафчики с халатами, бахилами, одноразовыми перчатками и масками. Яркий желтый знак «Изолятор» висел на стене над списком правил. Обе двери в палаты были закрыты.
- Просто надень бахилы и халат, - объяснила Гейл. – Потом сними все украшения и мой руки с мылом из дозатора в течение двух минут.
- Пойдет? – спросила Оден, когда закончила.
- Ага. Отлично. Они не требуют носить маску и перчатки, так что ты готова, – сжала ее плечо. – Я подожду снаружи.
Оден осторожно открыла дверь и вошла в палату. Там была всего одна кровать, освещенная верхним светильником, поставленным на минимум.
- Хейз?
- Ты неудержима, - голос Хейз был усталым, но живым. – Как же ты так быстро меня нашла?
- Мне помогли, - Оден подошла к краю кровать. С обеих сторон у изголовья стояли штативы, на одном висел пакет с кровью, присоединенный капельницей к вене на левой руке Хейз. Еще одна капельница шла к правой руке, и прозрачная жидкость из нескольких меньших пакетов сливалась в одну систему.
- Как ты себя чувствуешь?
- Трудно сказать. Насколько сильно ты злишься на меня?
Оден отчаянно хотела коснуться ее, но не знала, безопасно ли это. Она обхватила металлические перила кровати, отделявшие ее от любимой.
- Я спросила тебя первой.
Повисла тишина, но Хейз быстро сдалась. Она настолько была рада видеть Оден, что не могла с ней спорить.
- У меня жутко болела голова несколько часов назад, но переливание помогло. И я еще не чувствую побочки от химиотерапии, - она подняла правую руку и положила ее поверх руки Оден на перила. – Есть неплохие шансы, что меня выпишут отсюда через день или два. Я так понимаю, мне не удастся уговорить тебя уйти и подождать моего звонка?
- И когда это произойдет, как ты думаешь? Когда ты позвонишь? – не в силах сдержаться, Оден переплела свои пальцы с пальцами Хейз. – Это будет, когда ты вернешься домой через день или два? Или это произойдет, когда лечение закончится полностью? Или через шесть месяцев? Через шесть лет, когда ты решишь, что для меня безопасно любить тебя?
- Ох, Оден, - вздохнула Хейз, - ну почему ты не можешь смотреть на это проще?
- Единственный простой вариант для меня – это быть с тобой, - Оден свободной рукой провела по ее волосам. – И отвечая на твой вопрос – я действительно серьезно на тебе обиделась сначала, но сейчас это почти прошло. Мне стоило тебя увидеть, и я забыла, насколько ты меня разозлила.
- Слава богу за это.
- Мне ужасно хочется тебя поцеловать. Ненавижу, когда не могу касаться тебя столько, сколько хочу.
В первый раз за это время Хейз улыбнулась.
- Мы прошлой ночью занимались любовью, и утром тоже. Я не думаю, что ты меня можешь чем-то заразить, а если бы и могла, то я уже бы подцепила инфекцию, - она потянула Оден за рукав, - мне бы очень хотелось, чтобы ты меня поцеловала.
