– Положи сюда Каладболг. – Элит показала на край валуна.
Торвард положил бронзовый меч, и тот засиял, словно на него упали какие-то особенно яркие лунные лучи.
А Элит распахнула плащ, ловко взобралась на поверхность валуна и легла на спину, а потом стала поднимать подол платья – все выше…
– Ну ты сильна! – Торвард даже восхитился, видя перед собой ее ноги, которые в белом лунном свете выглядели особенно пленительно. – В кургане, теперь на Каменном Троне! Я, конечно, тоже люблю разнообразие, но это немножко слишком нагло, ты не находишь?
– Все так и должно быть. Ты видишь, что сам Каменный Трон скорее напоминает ложе, чем сиденье? Это потому, что все пять богинь были супругами Светлого Луга и именно здесь он сочетался с ними.
– Но говорят же, что каждая из них встретила его на своем острове…
– Это так говорят – для непосвященных! Ну, чего ты ждешь? – Элит соблазнительно изогнулась. – Давай быстрее, а то холодно.
Торвард поднял руку к завязке штанов: он никак не мог ей отказать, даже если желание настигло эту пылкую деву в таком удивительном месте, но все же спросил:
– А теперь нас никуда не унесет? Я, честно говоря, в Иной мир больше не хочу, а здесь место самое подходящее для перехода.
– Нет. В Иной мир нас не унесет. Кое-что придет оттуда сюда.
– Кое-что? – склоняясь над ней, вопросительно повторил Торвард и замер. – Что? Солнце мое, я от всего этого устал по самое не могу. Скажи, что будет?
Элит вместо ответа протянула руки и стала настойчиво ласкать его, побуждая к действию и заставляя забыть о вопросах. Потом она немного приподнялась, и прильнула к нему, и соединилась с ним.
И все его существо залило ощущение света. Он чувствовал нечто гораздо большее, чем обычное удовольствие от близости с женщиной, и это был не тот край бездны, к ощущению которой он уже почти привык. Внутри него словно вставало солнце, распространяя свои лучи все шире и шире, наполняя золотым светом каждую частичку тела. Но тела у него не было – он сам, целиком, был этот свет, не имеющий объемов и очертаний. Элит двигалась под ним, и там, внизу, он ощущал присутствие тьмы, голодной и жаждущей его тепла, чтобы ожить. Она билась, страдала от своей тьмы и пустоты. И он пролил в нее свой огонь; все вспыхнуло вокруг, что-то задрожало и сдвинулось во вселенной, и все его существо заполнило ликование какого-то огромного свершения. Тьма вскрикнула хорошо знакомым голосом, и в ее крике был такой восторг, словно сама вселенная радовалась своему обновлению. Еще одному из вечно совершающихся обновлений, без которых само ее существование невозможно. Знакомый голос выкрикивал какие-то слова на языке круитне, и каждое слово падало, словно молния, сдвигая какие-то глубинные пласты бытия…
Медленно-медленно Торвард приходил в себя, сияющий свет постепенно сжимался, возвращаясь в объем человеческого тела. Он вспомнил, кто он такой и как его зовут, где он находится и кого сжимает в объятиях. Холодный твердый камень, пусть и прикрытый меховым плащом, не самое удобное ложе, и вскоре Торвард приподнялся, оправляя свою одежду, и поспешно укрыл Элит полами ее плаща.
– Сейчас будем спускаться, – шепнула она. – Ты истинный бог, я не ошиблась в тебе.
– Стараюсь, – безотчетно ответил Торвард, которому уже не раз женщины говорили, что он истинный Фрейр.
Но Элит явно имела в виду что-то другое. И не ради одной страсти она привела его сюда сегодня. С его помощью Дева Тысячи Заклинаний, очевидно, провела на каменном ложе какой-то важный обряд. Она все-таки сводила его в Иной мир, но зачем и чего добилась, Торвард пока не понимал.
Одной рукой держа Каладболг, второй он поддерживал Элит, пока они спускались по ступеням Каменного Трона. Вокруг посветлело – близился рассвет. Оказавшись внизу, Элит повела Торварда к краю площадки, но не к тропе, ведущей вниз, а к противоположной стороне.
Здесь был высокий крутой обрыв. И внизу серело целое море тумана.
– Что там? – спросил Торвард, когда Элит остановилась.
– Там море.
– А, да. И чего мы теперь ждем?
– Сейчас увидишь. Смотри внимательно – не пропусти первый солнечный луч.
Торвард смотрел. Небо на востоке, к которому они стояли лицом, медленно наливалось алым светом. Алое сияние ширилось, и вот из тумана показался край солнечного колеса.
– Поймай его лучи на Каладболг, – велела Элит.
Торвард заметил, что она чрезвычайно взволнована: ее грудь вздымалась, щеки разрумянились, глаза блестели особенно ярко. Его и самого переполняло ощущение, что вот-вот произойдет нечто значительное. Это место настолько близко к богам, что ни одно слово и ни одно движение здесь не проходит бесследно. Подняв Каладболг, он поймал отблеск солнечного луча на бронзовый клинок.
И тот вдруг стал таким тяжелым, что Торвард едва удержал его в вытянутой руке.
– Позови его, – велела Элит, заметив, как изменилось его лицо и как напряглись мускулы. – Не опускай! Позови его, вели ему явиться из мрака, подняться с морского дна – и не опускай Каладболг, пока он не покажется!
– Кто – он? – с трудом выговорил Торвард. Ему казалось, что в руке его не бронзовый меч, а что-то вроде того удилища, на которое Тор однажды поймал Мирового Змея.
– Мой остров!
– Явись! – приказал Торвард и едва удержался, чтобы не сопроводить этот приказ словами, непригодными для священных обрядов.
– Я, Светлый Луг, силой Каладболга, Созидающего Земли, и мощью девяти богов приказываю тебе, – подсказывала Элит, и Торвард повторял за ней. – Выйди из мрака, поднимись из моря, как зеленый венок на голубых волнах.
Море тумана дрожало и шевелилось. И вот где-то далеко впереди белое марево разошлось, и Торвард увидел горную вершину. Она поднималась, оставляя море тумана внизу, – вот показались зеленые макушки холмов, потом долины между ними. Через долину бежала к морю блестящая река, словно пуповина, соединяющая новорожденную землю с общей матерью – Муир Мэр, Госпожой Бурное Море.
Новый остров парил в море тумана, и казалось, что он где-то очень высоко, но почему-то легко удавалось рассмотреть его весь. И Торвард забыл даже о тяжести Каладболга, зачарованный этой новорожденной красотой. Плавные, мягкие очертания холмов напоминали ему об Элит, о ее стройном теле, и золотые лучи встающего солнца струились по этим холмам, как ее светлые мягкие волосы. Эта земля жила и дышала, и Торвард знал: теперь он воочию видит то огромное, что всегда мерещилось ему за обликом Элит.
Солнце встало. Торвард опустил меч. Элит тронула его за плечо, и он обернулся к ней.
– Теперь это мой остров! – сказала она, и ему казалось, что от всего ее облика исходит сияние. – Ты и Каладболг сотворили его для меня, как ранее Каладболг создал Снатху и Голуг, Клионн, Ивленн и Банбу. Он рожден слиянием тьмы и света, мужского и женского начала, как все во вселенной. Ты дал ему свою мощь, а я вложила в него свою душу. Теперь он – мое тело, а я – его душа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
