был первый покойник, которого я увидел. Конечно, не последний. – Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего такого. – Пол был залит ее кровью, я поскользнулся и упал. Моя одежда пропиталась ее кровью. – Его голос звучал спокойно и отстраненно. – Я выбежал из ванной с криками и плачем. Отец встретил меня и надавал пощечин. Сказал мне быть мужиком и взять себя в руки. Я так и сделал. Больше я никогда не плакал.
– Это ужасно. Представляю, как ты был напуган. Ты был всего лишь мальчишка.
Он молчал.
– Из-за этого я стал жестким. В какой-то момент каждый мальчик должен потерять свою невинность. Мафия не место для слабых.
Я это знала, видела, как отец воспитывал Фабио последние несколько лет. И это всегда разбивало мне сердце, когда младший брат должен был вести себя как мужчина, а не как мальчик, которым он был.
– Эмоции – это не слабость.
– Так и есть. Враги всегда целятся туда, где могут причинить тебе больше всего боли.
– И куда бы нацелилась Братва, если бы хотела причинить тебе боль?
Лука погасил свет.
– Они никогда не узнают.
Это был не тот ответ, на который я надеялась, но сил думать не было. Вместо этого я закрыла глаза и позволила себе забыться сном.
Глава 14
При посещении туалета жжение было адским, да и передвигалась я с трудом. Я поморщилась, возвращаясь в спальню, где лежал Лука, облокотившись на руку и наблюдая за мной.
– Болит?
Я кивнула, краснея.
– Да. Прости.
– Почему ты извиняешься?
Я легла рядом с ним.
– Я думала, что тебе захочется сделать это снова, но сомневаюсь, что смогу.
Лука провел кончиками пальцев мне по ребрам.
– Я знаю. Я и не ждал, что ты будешь готова так скоро. – Он погладил по животу и медленно двинулся ниже.
– Я могу облизать тебя, если хочешь.
Все внутри сжалось, и мне очень хотелось согласиться.
– Не уверена, что это хорошая идея.
Лука кивнул и откинулся на подушках. Одеяло собралось вокруг его бедер, обнажая мускулистое тело и шрамы на нем.
Придвинувшись поближе, я приподнялась на локте. Я рассматривала шрамы Луки, задаваясь вопросом, какие истории скрываются за каждым из них. Мне хотелось узнать их все, хотелось собрать из них Луку, шрам за шрамом, как паззл. Откуда у него длинный шрам на плече и пулевое ранение ниже ребер? Лука в свою очередь проводил собственное исследование, блуждая глазами по моей груди и лицу. Он провел большим пальцем по соскам.
– Твоя грудь само гребаное совершенство. – Его прикосновение было скорее собственническим, чем сексуальным, но все равно отдалось между ног.
Пытаясь отвлечься, я задержалась кончиками пальцев на самом бледном шраме на его прессе:
– Откуда у тебя этот шрам?
– Мне было одиннадцать. – Я распахнула глаза, приготовившись слушать. – Семья была не настолько сплоченной, как сейчас. Несколько мужчин полагали что им удастся захватить власть, убив моего отца и его сыновей. Однажды посреди ночи, меня разбудили крики и выстрелы. Не успел я выбраться из кровати, как в комнату вошел мужчина и направил на меня пушку. Я знал, что умру, когда смотрел в тьму ствола, но не испугался так, как того ожидал. Он бы меня убил, если бы в тот момент, когда нажимал на курок, Маттео не напрыгнул на него сзади. Пуля прошла намного ниже, чем предполагалось, и попала мне в живот. Это было блядски больно. Я закричал и, скорее всего, потерял бы сознание если бы мужчина не повернулся к Маттео, собираясь убить и его. В ящике тумбочки у меня лежал пистолет, я достал его и вышиб мужику мозги раньше, чем он успел выстрелить в Маттео.
– Это было твое первое убийство, да? – прошептала я.
Взгляд Луки, блуждающий в воспоминаниях сосредоточился на мне.
– Да. Первое из многих.
– Когда ты убил снова?
– Той же ночью. – Он криво улыбнулся. – Я велел Маттео спрятаться в шкафу. Он стал выступать, но я был посильнее его и смог запереть его внутри. К тому времени я потерял довольно много крови, но был на адреналине и слышал выстрелы на первом этаже, так что пошел на шум с пистолетом наизготовку. Отец отстреливался от двоих нападавших. Я незамеченным прокрался вниз и выстрелил в спину одному из них. Второго отец обезоружил выстрелом в плечо.
– Почему он не убил его?
– Он хотел допросить его, чтобы узнать имена остальных предателей в Семье.
– И что он сделал с ним за то время, пока тебя отвозили в больницу?
Лука искоса взглянул на меня. Я ахнула.
– Не говори мне, что он не повез тебя.
– Он позвонил доктору Семьи, велел мне зажать рану и начал пытать нападавшего, чтобы добиться информации.
Я не могла поверить, что отец позволил своему ребенку истекать кровью и рисковать жизнью ради информации.
– Ты же мог умереть. С такими ранениями нужно обращаться в больницу. Как так можно?
– Интересы Семьи превыше всего. Мы никогда не обращаемся к официальной медицине. В больнице задают слишком много вопросов и вызывают полицию, к тому же это признание слабости. И отцу нужно было успеть разговорить предателя, прежде чем у того появится шанс убить себя.
– Значит, ты одобряешь то, что он сделал? Ты бы мог стоять и смотреть, как кто-то, кого ты любишь, истекает кровью, лишь бы уберечь твою Семью и сохранить власть?
– О чем ты? Отец никогда нас не любил, мы с Маттео для него – гарантия его власти и способ сохранить честь Семьи. Любовь не имеет никакого отношения к этому.
– Я ненавижу такую жизнь. Я ненавижу мафию. Иногда мне жаль, что не могу сбежать.
Лицо Луки застыло.
– От меня?
– Нет, – ответила я, чем несказанно удивила саму себя. – От этого мира. Ты никогда не хотел жить нормальной жизнью?
– Нет. Ария,
