«Сейчас отчаянные времена…»
(Нам тоже так показалось.)
«Кто вас создал?»
Семнадцатый ответил не сразу. На мгновение хватка, которая держала мозг Вольевой в подчинении, разжалась. Страх исчез, сменившись моментом пустоты и покоя — это напоминало вдох перед криком агонии.
(Мы не знаем.)
«Не знаете?»
(Нет. Они не хотели, чтобы мы это знали.)
Вольева выстраивала свои мысли с осторожностью человека, который размещает тяжелые предметы на шаткой полке.
«Я думаю, вас создали Конджойнеры. Это просто моя рабочая гипотеза, но вы пока ее ничем не опровергли».
(Это неважно, правда? По крайней мере, сейчас.)
«Возможно. Мне просто любопытно. Куда важнее то, что вы до сих пор способны мне служить».
Оружие пощекотало ту часть мозга, которая регистрирует удивление.
(Служить тебе, Илиа? С чего ты взяла?)
«Раньше вы делали то, о чем я вас просила. Не ты конкретно, Семнадцатый, я еще никогда с тобой не общалась. Другие орудия всегда подчинялись».
(Мы не подчинялись тебе, Илиа.)
«Нет?»
(Нет. Мы смеялись над тобой. Мы развлекались, выполняя твои просьбы. Чаще всего это выглядело так, будто мы выполняем твои команды, но только с твоей точки зрения.)
«Вы просто разыгрываете меня».
(Нет. Илиа, ты должна понять. Тот, кто создал — кем бы он ни был — дал нам долю свободы. Должно быть, у него были причины. Возможно, ожидалось, что мы будем действовать автономно. Или выстраивать схему действий, собирая по кусочкам обрывки некорректных приказов. Скорее всего, нас создали как орудия уничтожения, понимаешь? Как последнюю надежду. Оружие Конца Времени.)
«Вы им и остались».
(Илиа, неужели настал Конец Времени?)
«Я не знаю. Может быть, настал».
(Могу сказать, что ты была напугана, прежде чем придти сюда. Мы все можем это сказать. Чего ты на самом деле от нас хочешь, Илиа?)
«Есть проблема, в которой вы бы могли поучаствовать».
(Локальная проблема?)
«Да, она касается этой системы. Мне бы хотелось вывести вас за пределы корабля… за пределы этого помещения… чтобы вы мне помогли».
(А если мы решим не помогать тебе?)
«Ваше право. Я присматривала за вами в течение столь долгого времени, заботилась о вас, сохраняя в неприкосновенности. Я знаю, вы мне поможете».
Казалось, что Семнадцатый держит сознание Вольевой на весу и время от времени игриво пощелкивает по нему. Теперь она знала, что чувствует мышка, пойманная котом. Пожалуй, еще немного — и шестиметровый «кот» свернет ей шейку.
И вдруг это ощущение исчезло — так же внезапно, как и возникло, а заодно прошел и паралич. Она все еще оставалась пленницей, но снова могла управлять собственными мышцами.
(Возможно, Илиа. Но давай не будем притворяться, что ситуацию ничто не осложняет.)
«Ничего такого, что нельзя было бы обговорить…»
(Илиа, это будет очень трудно сделать без согласия другого объекта. Даже если бы мы хотели.)
«Другого?»
(Другого. Он по-прежнему способен до некоторой степени нас контролировать.)
Вольева перебирала в голове варианты, пока она не поняла, о ком говорит орудие.
«Вы имеете в виду Капитана».
(Илиа, мы не настолько автономны, чтобы действовать без разрешения другого объекта. Никакие уловки, которыми ты пытаешься нас убедить, здесь не играют роли.)
«Капитана просто надо уговорить, вот и все. Я уверена, в конце концов он согласится».
(Ты всегда была оптимисткой, Илиа?)
«Нет… вовсе нет. Но я верю в Капитана».
(Тогда мы надеемся, что сила твоего убеждения окажется достаточной.)
«Я тоже надеюсь».
Внезапно у Вольевой перехватило дыхание, словно от сильного удара в живот. В голове стало пусто, но неприятное ощущение чужого присутствия исчезло — словно захлопнулась дверь. Она висела в пустом колодце, одна. И хотя люк был по-прежнему заперт, совершенно не боялась.
Илиа отдышалась и пришла в себя, потом попыталась переосмыслить то, что с ней только что произошло. За все годы работы с орудиями она даже не подозревала, что они снабжены охранной субличностью, искусственным интеллектом высокого гамма-уровня — по крайней мере, если не до средней «беты».
Так или иначе, но сейчас Илиа чувствовала себя как выжатый лимон. Похоже, на то и было рассчитано.
Потом вокруг началась какая-то суета. Входной люк, который, насколько помнила Вольева, находился совершенно в другом месте, начал открываться, образовав щель в дюйм шириной, а потом все больше и больше. В колодец ворвался резкий голубой свет. Илиа с трудом смогла различить фигуру в скафандре.
— Хоури?
— Ну, слава вселенским силам! Ты еще жива. Что случилось?
— Скажем так, моя попытка перепрограммировать орудие не закончилась несомненным успехом. Может, не будем развивать эту тему?
Она терпеть не могла обсуждать свои ошибки — ничуть не меньше, чем их совершать.
— Что, ты ввела неправильную команду, или что-то в этом роде?
— Нет, я ввела правильную команду. Только она была правильной для другого узла обработки, а не для того, который был мне нужен.
— Но это тоже ошибка, не так ли?
Вольева повернулась, и на ее шлем упала полоска света:
— Это вопрос технологии. Как ты открыла панель?
— С помощью лома и чьей-то матери. Или по технологии так не полагается?
Хоури продемонстрировала увесистую монтировку, потом вставила ее в едва заметную щель, и несколько раз качнула взад и вперед, пока люк не приподнялся.
— И сколько времени это у тебя заняло?
— Много. Я трахалась с ней с тех пор, как тебя заперло, но она поддалась только сейчас.
Вольева кивнула. Ее подруга могла продолжать в том же духе еще долго, если бы орудие не захотело пойти ей навстречу.
— Отличная работа, Хоури. Как думаешь, сколько тебе еще нужно, чтобы полностью ее открыть?
Хоури оценила свое положение относительно орудия, прикидывая, как увеличить рычаг.
— Еще секунда — и ты свободна, как ветер. Но прежде чем ты окажешься снаружи, давай все-таки решим, что делать с Оводом.
— Послушай, Хоури. Он только-только начал нам доверять. Хорошо, давай прямо сейчас покажем ему этот корабль. Пусть догадается, кто я такая на самом деле. Голову даю на отсечение, ты его больше не увидишь, по крайней мере, в обозримом пространстве и времени. Мы его потеряем. А заодно и единственную возможность по-человечески провести эвакуацию планеты.
— Вряд ли он станет сильнее нам доверять, если мы так и будем клеить отмазки, вместо того, чтобы пустить его на корабль.
— Ничего, какое-то время потерпит.
Ответа не последовало. Вольева немного подождала, а затем заметила, что светящийся голубой полумесяц исчез. Это означало, что фонарик Хоури уже не направлен на оболочку орудия. Монтировка торчала из щели, но не двигалась.
— Хоури… — спросила Вольева, снова теряя спокойствие.
— Илиа… — голос звучал слабо, будто она боролась с удушьем. — Мне кажется, у меня небольшая проблема.
— Вот дерьмо!
Вольева схватила конец монтировки и втянула ее к себе. Потом заняла устойчивую позицию, навалилась на рычаг и расширила отверстие настолько, что смогла высунуть наружу голову в шлеме. В мелькающем свете Илиа увидела, как Хоури уплывает в темноту. Ее «рюкзак» с двигателями летел в противоположном направлении. А на покатом боку орудия чернела фигура тяжелого робота, похожего на агрессивного богомола. Похоже, машиной управлял Капитан.
— Ты, ублюдок чертов! Это я взломала орудие!
Хоури уже преодолела значительное расстояние — примерно половину пути к дальней стене. Как быстро она двигается? Наверно, метра три-четыре в секунду. Не слишком быстро, но конструкция ее скафандра не рассчитана на столкновения и не снабжена соответствующей защитой. Если удар будет сильным…
Илиа еще сильнее навалилась на монтировку, пытаясь выиграть хотя бы несколько жалких дюймов. И смутно догадывалась, что не успевает. Слишком медленно! Хоури врежется в стену задолго до того, как она выберется из орудия.
— Капитан… ты зря это сделал.
Она надавила сильней. Пальцы соскользнули, монтировка чиркнула по шлему и исчезла в темных глубинах колодца. Вольева зашипела от злости. Теперь еще и искать эту хрень, когда и так нет времени! Щель была достаточно широкой, чтобы протиснуться в нее, сняв раму с двигателями и системой жизнеобеспечения. Она сможет вернуться к шаттлу даже без этого, но как помочь Хоури?
— Блин, — бессильно ругалась Вольева. — блин… блин… блин!!!
И тут люк распахнулся, словно она произнесла заклинание.
Илиа выбралась наружу и оттолкнулась от стенки орудия, забыв про робота. Не было времени размышлять, что произошло. Ясно одно: люк мог открыть только Семнадцатый. Или Капитан.
Вольева отдала шлему приказ включить радар и вывести изображение на щиток, потом начала медленно поворачиваться, пока не засекла Хоури. Траектория ее движения пролегала вдоль длинной оси помещения, мимо зловещего нагромождения орудий. Просто чудо, что Хоури до сих пор не столкнулась с аркой монорельса, который проходит по всему Тайнику… пока не столкнулась.
