он сильнейший телепат, ему вообще горы по плечу. Какой-то весь идеальный, раздражал. Но моя нелюбовь к нему началась еще с нашей первой встречи.
Это было на первом курсе, и он читал у всех мысли, и мои в том числе. Не
знаю, сколько он там увидел, но знания — это сила, а он получается является
всемогущим. В общем, как-то не заладилось наше общение.
У Джейса тоже есть причины недолюбливать Ланиэля, об этом мне
рассказывала Кира, а теперь я знаю причины кошколака. Раз родители Лана
занимались черной магией, об этих воспоминаниях и мог узнать Даньелз, отсюда и вражда. Всё становится на свои места.
— Знаешь, я тебя понимаю. Его умение читать мысли действительно
раздражает, — поддержала я кошколака.
— Но ты всё равно его любишь, — подвел итог кошколак, и я виновато
пожала плечами, мол, он сам меня в себя влюбил, не виноватая я, а дальше
мы оба отвлеклись, так как по телепатическому радио передавали очередную
бредовую новость.
«Слушайте-слушайте! На заднем дворе пятнадцать минут назад
состоялась драка двух четверокурсников за сердце неприступной Кэтрин! Как
на это отреагирует её парень Нил?»
— Слушай, Лан, а ты не знаешь, как отключить эти сплетни? Их можно
сделать с пометкой «спам»?
— Увы и ах, либо полностью отключайся, поставив блок, любо слушай все
подряд, — ответил кошколак, а мы тем временем вошли в столовую,
направившись за подносами и за самой едой.
— Лан, а ты слышал что-нибудь о Хранителях?
— Ого, какие темы ты затрагиваешь. А с чего ты ими интересуешься?
— Просто недавно услышала, и название понравилось, — солгала я, пожав
плечами, а Лан вздохнул.
— Ты никогда просто так ничего не спрашиваешь, это я уже успел понять.
Так что отвечать не буду, пока всё не расскажешь.
— Лан, это не мой секрет, — ответила я, присаживаясь за свободный столик, а кошколак посмотрел на меня недоверчивым взглядом, а потом закатил глаза
к потолку.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. У Пограничья есть четыре Хранителя: вечности, времени, мира и равновесия, которые подчиняются Оракулу из
Обратного мира. Хранитель вечности отвечает за сохранность каждого вида
существ, времени — за сохранность культуры и истории, мира — за отношения
между представителями всех рас, а равновесия — за правильное
функционирование связей между реальностями. Вот, пожалуй, и все. Ничего
особенного в них нет, кроме того, что их никто никогда не видел, просто
знают об их существовании.
— Никто и никогда, говоришь? — усмехнулась я, пережевав пищу, — а откуда
тогда знают об их существовании?
— Может, кто, когда и видел. Что ко мне-то пристаешь? — нахмурился
кошколак, и я улыбнулась, погладив его по щеке, чтобы успокоить, а Лаг
посмотрел в сторону выхода, — о, нет, только не он.
«Любимая моя, а что ты делаешь рядом с кисой?!» — раздался в голове
голос, отчего я даже подскочила, посмотрев на злого до чертиков Джейса, я
сглотнула.
«Ми-ми-ми-милый?» — заикаясь переспросила я, думаю, что сейчас будет
все плохо.
Как говорят лепреконы: «Плохо. Всё очень, очень плохо»
— Интересно, что собирается делать наш любимый телепат? — спросил
Лан, смотря в сторону выхода, а в это время «наш любимый телепат»
пробирался мимо столиков, не предвещая мне ничего хорошего.
«Давай без паники».
«Давай»
«Давай», — кивнула я, а потом без паники не получилось, потому что
Джейс был на грани взрыва, большого такого «бум!».
Пришлось действовать быстро и необдуманно. Я встала и обхватила
руками шею преподавателя, приковав к себе взгляды всех студентов столовой, а потом поцеловав Даньелза, напряженность которого постепенно спала.
— Джейс…
— Мм?
— Идем отсюда, — ответила я, заметив зевак, с интересом наблюдавших за
профессором, целовавшимся с девушкой, которую он не так давно скинул в
фонтан.
— Идем, — кивнул Джейс, бросив уже безразличный взгляд на Ланиэля, и
поднял меня на руки, а я ничего не имела против, у меня появилось время
целовать шею и лицо Даньелза, а позади остался кошколак, который ласково
мне улыбался, и за его понимание я была ему благодарна.
«Мне только что сообщили, что произошло в столовой! Кажется, у нас
появилась нестандартная, но страстная, парочка преподаватель студентка!
Даньелз-Ульянова! Что выйдет из этой связи? Куда приведет бесшабашная
любовь?!» — раздалось по радио, а я покраснела, поняв, что теперь я вновь
стану самой обсуждаемой персоной академии.
*** ***
На сегодняшний урок алхимии я шла с трясущимися коленками. Думаю,
о причине такого состояния вы можете легко догадаться. Наша группа, бросая на меня заинтересованные и смеющиеся взгляды, зашла в аудиторию.
Я села за самой дальней партой, и вообще изначально приняла положение
серой мышки, то есть чуть ли не под стол залезла. Скрипнули двери, и в
подземелье, стуча каблуками, вошла профессор Даньелз, сразу же выделив
мою персону в толпе студентов и бросив на меня испепеляющий взгляд.
— Вы всё неверно делаете! У вас, что, совсем мозгов нет?! Я же четко
сказала, сколько капель нашатыря добавлять в варево! А вы сколько
добавили?!
— Как вы и сказали, десять! — кричала в ответ я, когда содержимое моего
котла вываливалось на парту, туша огонь под собой и плавя лабораторный
стол, вместе со стоявшими на нем склянками.
— Не может быть! — крикнула на меня профессор Даньелз в то время, как
однокурсники заливали мой стол водой. — Живо к ректору!
— Может, хоть свекор пожалеет? — хохотнула я шепотом, но это услышала
мать моего парня.
— Что ты только что сказала?! Невыносимая девчонка! Своевольная!
Самодурка! Живо к ректору!
— Иду-иду, — подняла руки я, хватая свой рюкзак, и, только покинув стены
аудитории, громко рассмеялась.
«Джейс!»
«Да-а? Как алхимия прошла?»
«Я вывела твою маму из себя, прости. Сейчас встречаюсь с твоим
отцом».
«Мило, передавай ему привет», — усмехнулся телепат, а я улыбнулась.
Если эта женщина решила, что из-за её слов я так легко отступлюсь от
своей любви, то она явно просчиталась. Я не откажусь от своего телепата ни
в коем случае.
— Рассвет Ульянова? Что вас привело ко мне? — удивленно приподнял
брови ректор, смотря на стоящую у входа меня.
— Вам истинную причину рассказать или завуалированную? — вздохнув,
