Он весь дёрнулся, а потом опустил плечи и покраснел.
- Почему, Рома? – повторил Сочинец.
- У нас не было оружия для защиты… И мы боялись! – ответил тот, честно, откровенно и глупо.
- Помощи попросить религия не позволила, что ли? – Сочинец перестал давить и сменил тон.
Ответа на вопрос не требовалось. Если гордость – это чья-то религия, то именно она и не позволяет людям вынырнуть из тех глубин задницы, куда они забираются. И эту печальную истину, похоже, теперь понимали все. В том числе, и сам Роман: не совсем же он дурак.
- Что теперь? – спросил он, выдавливая наружу слова через ту самую гордость.
Рома очень хотел быть старостой. Ну или просто заместителем старосты. Я был почти уверен, что именно это Туз ему и посулил. И теперь возомнившему себя большой шишкой Роману приходилось узнавать свою дальнейшую судьбу у тех, кого он ещё вчера презирал.
- Сами решайте, – ответил Сочинец. – Но порознь больше нельзя. Сожрут.
- Вот и отделяйтесь за свой счёт!.. – буркнул Линза из-за спины Романа.
- Слушай, умник, мне легче тебе башку от тела отделить! – сообщила ему Кострома. – И решить вопрос радикально! Есть, что возразить?
- Нет… – Линза ответил очень поспешно. Видимо, прослышал про нрав нашей валькирии.
- Поэтому отделяться будете вы. И насрать, если честно, куда вы свалите! – сообщила Кострома.
- Ладно, ты не горячись… Роман, а вы решайте: либо объединяемся, либо валите отсюда. Кстати… Где Мелкий? Видели его? – поинтересовался Сочинец.
- Не видели, – Роман понуро покачал головой. – Может, в капсуле сидит?
А то мы не проверили… Нет его там! Где затихарился – никто не знает. А у него ведь тоже наверняка есть медный топор, который этот придурок способен пустить в ход.
Красавицы-культуристки, Маша и Ника, выходить отказались. Предпочли сидеть в своих капсулах, как последние дуры. А вот Ваня, Ботан и Лексей отсиживаться не стали – вышли. Получили свои фонари под глаз, а затем были отправлены думать над своим будущим.
Ната и Вика, подружки гопников, были обнаружены вдвоём. Как выяснилось, прятались они в капсуле Наты.
И вышли по первому требованию. Теперь Ната и Вика стояли у костра Романа, на глазах у всей их честной компании.
- Знали, что ваши придурки задумали? – спросил Сочинец.
- Да всё они знали! – не выдержала Кострома. – Они сами эти топоры тащили, подстилки сраные!
- Инна, ну подожди ты! Пусть сами ответят… – попросил Сочинец.
- Да конечно!.. Ответят они тебе! – насмешливо сдвинула брови Кострома. – Стоят, сопли по лицу мажут… Две взрослые бабы, а всё туда же! В гопников решили поиграть! Что, не надоело давалками быть?! Вам уже о другом надо думать, дуры тупые!
- Да знали мы, чё они купили, и чё? И чё? – неожиданно Ната вскинула голову. – Все, блин, знали, только вы не знали, и чё? Я чё, их мысли читаю? Думаешь, они всё нам говорили?
Дальше шла длинная тирада на русском матерном, которую я бы побоялся воспроизвести – даже если бы очень захотел. Это было грубо, но почти красиво. И очень содержательно.
Натой были использованы такие ёмкие смысловые словосочетания, как: «коза военная», «дура набитая», «жопа плоская», «дуболомы», «сраный клоун» (это про меня!) и «полный психотрон».
А основной смысл тирады сводился к тому, что Туз советов не просил, только приказы отдавал. А не согласен – получай в бубен, как Мелкий. Который у Вики в капсуле засел. И если не имеешь за спиной богатого опыта, надёжного защитника или хотя бы прикольного придурка Вано, то и рыпаться бесполезно. Потому как гопота вообще берега потеряла.
В ответ Ната и Вика получили предложение: либо нормально «дружить» («а не то!..»), либо сваливать. Как ранее его получила группа Ромы и свита культуристок.
А потом все пошли Мелкого из Викиной капсулы доставать. Концерт по заявкам – честное слово!..
- Братва! Я бы сам вышел! Я бы сам! По чесноку! – орал Мелкий, которого выносили под руки я и Дунай.
И, кажется, даже не врал…
У него на это была тысяча и одна причина! Тысячу причин он слил в хранилище, ибо туалета в капсуле Вики не было. А одну – последнюю и вонючую – отложил от обиды на стол. В процессе, правда, отощал и обессилел: всё-таки сутки без еды и воды, да и раньше он не особо шиковал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И пока Вика орала благим матом что-то бессвязное, хаотично бегая по своей капсуле, Мелкий улыбался во все двадцать зубов. И демонстрировал всем большую дырку вместо передних.
- Меня дуры наши заперли! Натурально! Им Туз так сказал! – радостно орал Мелкий, не переставая счастливо улыбаться. – Я реально не знал, еси чо! Чесна, братва! А как узнал, я ему сразу так и сказал: типа, братан, ну это ваще чот! Ты ваще чот, грю! Оборзел в конец! На кой мне мокруха твоя!
- И чё? И чё? – с интересом полюбопытствовала Кострома.
- А ваще такое началось чот! Давай меня месить! Зубы выбил! А я такой ему – хоть режь, сука! Ваще чот подписываться никакой мазы! Ну он дурам и сказал запереть меня, типа! Вернусь, грит, я тя ваще закопаю… Да мне похрен! Я живучий! Откопаюсь, думаю! Ну и оставили меня…
- Высокодуховные у вас отношения были… – я покивал, поджав губы.
- Ваще чот высоко… это… духовные! – согласился Мелкий. – Ваще чот хорошо, что их больше нет!
Маша и Ника продержались до вечера… А потом, когда поняли, что никого убивать не будут, сдались и вышли. Получили стандартное предложение. И почти сразу дали ответ.
А я так думаю, что они поступили честнее всех. Потому что остальным «ваще чот» до фига времени дали подумать…
Правда, всерьёз, мне кажется, только Мелкий и раздумывал. Но всё-таки остался с нами.
У остальных кишка была тонка в свободное плавание отправляться. Всё их устраивало в нашей группе – ну кроме их положения в социуме.
Но тут уж либо вали на все четыре стороны, либо принимай всё как есть. И все всё приняли.
Мы объединились!
Эпилог
Ночи в долине были холодные. Впрочем, глядя на далёкие шапки гор, трое охотников иногда представляли: а что случилось бы, окажись они там? Среди скальных круч, горных рек и снегов…
Именно с гор по ночам веяло холодом. Не холодом даже, а зимней лютой стужей.
Это внизу, на равнинах, вовсю начиналась весна. Это внизу, в зарослях густых местных джунглей, всё цвело и благоухало. А наверху, в горах, ещё царили морозы.
Охотникам повезло. Капсулы их группы стояли в долине реки, текущей с крутых горных склонов.
На север и на юг тянулись такие кручи, что не было никакого желания туда соваться. Да и оттуда почему-то никто не приходил.
А вот через долину люди иногда проходили. Впервые – на третий день после высадки. И с тех пор регулярно кто-нибудь да появлялся.
Андрей, лидер посёлка, делился с товарищами тем, что гости рассказывали. А рассказывали они про снегопады, лютые морозы и скудные ресурсы.
Впрочем, и с побережья не самые весёлые истории приходили. Хищные твари и ядовитые гады, куда ни плюнь…
Их группе повезло оказаться между этими филиалами ада. Прямо как в маленьком Эдеме, где всего было в меру. Впрочем, однажды Дмитрий слышал историю про большой посёлок у крупного Алтаря Вознаграждения. Там, мол, вообще плевать, в какой ты группе. Там настоящий город растёт.
Но ни Дмитрий, ни его товарищи, Саша и Василий, не верили в эти россказни. Города растут в раю, а рай – у них тут, в долине. Ни тебе крупных ссор, ни дележа ресурсов, ни вооружённых стычек. Десять групп, живущие в речной долине, отлично поладили. И это при том что на всех у них был один-единственный Алтарь.
Много ли можно успеть за первую неделю на другой планете? Они успели многое. Все одеты, обуты, вооружены. Едят с тарелок, пьют из чашек. Вилки, ложки, ножи, инструменты – всё есть! И будет ещё больше. СИПИН баллы валит, как из рога изобилия. Говорит, им надо.
А у них здесь и так, будто в раю. Днём тепло, а ночами прохладно, но жить можно. Вода в реке – что слеза. Зверья в лесах – полно. Камни – под рукой, и даже выход известняка имеется. Медь россыпью на северных склонах лежит. Говорят, один товарищ на востоке даже олово нашёл. Если это правда, то будет своя бронза, а не покупная…
