— Генерал!
Посыльный неловко слез с лошади и протиснулся через строй.
— Говори! — приказал Феликс.
Парнишка-посыльный пытался отдышаться.
— Второй батальон принял бой, — наконец сказал он. — Капитан Тэнас просит разрешения отступить, врагов слишком много и они прорвали строй. Он говорит, что смог бы…
— Нет! Пусть держится.
Феликс привстал на носки. Дым всё ещё густой и даже не думает рассеиваться. Где-то в глубине пылал пожар, и с той стороны наступали очередные отряды альбийцев.
— Левый фланг, — крикнул Феликс. — Держать строй!
* * *
— А вот теперь, — Алистер взял поводья в левую руку и взвёл курок пистолета. — Помогаем пехтуре! Первое и второе крыло, улиткой! Третье и четвёртое в резерве!
Он сам помчался с первым крылом, как и раньше. Остальные всадники самостоятельные и сами придут на помощь, если нужно.
Горцы, нещадно наседающие на боевой порядок Леса, заметили приближение кавалерии и попытались построиться шилтроном. Плохая идея, когда у конницы есть пистолеты.
Сегодня Макграт не считал выстрелы. Ещё первая линия не успела отстреляться, когда часть горцев дрогнула и попыталась отступить, ещё больше ломая вражеские порядки, а залп мушкетёров Леса добавил им хаоса. Но врагов было слишком много и из дыма выходили ещё толпы.
— Левый фланг! — закричал кто-то из союзных всадников.
Если бы не дым, угрозу заметили бы раньше. Макграт убрал незаряженный пистолет в чехол и выхватил меч. Всадники альбийских кланов брали их в кольцо.
— Руби их! — Алистер помчался в бой самым первым, запоздало вспоминая, что он же хотел наконец вернуться домой после боя. А это сложно, когда несёшься во главе атаки.
* * *
— Генерал приказал держаться! — доложил посыльный.
Гилберт сплюнул под ноги. Но приказ есть приказ.
— Держимся! — крикнул он во всё горло. Сам, ведь его помощник и заместитель уже погиб.
Уменьшившийся квадрат стоял так плотно, как мог. Первый батальон, кажется, разбит, в дыму их не видно, не слышно и их выстрелов. Второй, впрочем, тоже больше не стреляет, почти все сражаются врукопашную. Укрепления прикрывают фланги, а с тыла пока никто не напал. Остальных союзников не видно.
— Держать строй! — закричал Гилберт. Не потому, что кто-то даёт слабину, а чтобы солдаты слышали голос командира. Никто не паникует, Лес привык сражаться и в более сложных условиях. — Коли их!
— Нападение с тыла! — доложил один из ветеранов, не крича во весь голос, как было принято, чтобы не плодить панику.
— Понял, — Гилберт пошёл туда. Он сам с несколькими ветеранами усилит эту сторону построения.
В тылу дыма было не так много, врага видно хорошо. Кто-то из тренландской пехоты уже отступил и в бреши хлынули альбийцы. Некоторые союзники ещё сражались, но только оттягивали неизбежное. Кажется, бой проигран.
— Держимся, ребята! — крикнул Гилберт. Значит, Лес в очередной раз должен или изменить ход битвы, или же не дать врагу слишком лёгкой победы.
Солдаты перехватили пики для боя против пехоты. Враг уже бежал, предвкушая наживу. Это не альбийцы, это нордеры, целый отряд щитников, наступавших, не теряя общего строя.
— Держать строй! — Гилберт поднял с земли чей-то мушкет, досыпал порох на полку и прицелился. — Залп!
Мушкет привычно толкнул в плечо, но Гилберт вместо перезарядки отбросил оружие и достал офицерский топор.
Нордеры пытались продавить пики, но вместо этого напарывались. Тех, кто прошёл через первый ряд, кололи пики второго ряда и алебарды ветеранов. Привычная работа успокаивала, но враг слишком наседал, будто не беспокоился о потерях и боли. Нордеры всегда были опаснее, чем кто-либо ещё.
— Прорвались! — раздался крик совсем рядом.
Гилберт успел обернуться и отбить удар топора, а после этого прикончить нордера своим. Но следующий враг был быстрее.
Гил упал на спину, а нордер нацелил на него копьё. Гил пытался защищаться, но толстый гранёный наконечник пробил его нагрудник.
* * *
— Это поражение? — пробормотал один из священников.
Дым начинало сносить ветром и видно, как союзные войска из центра бегут. Лишь где-то там, возле укреплений, отец Салливан видел пики пехоты Леса. Они стояли до конца. И там же оставался Гил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну уж нет, — пробормотал он и встал перед бегущей массой солдат. — Так всё не закончится.
Он набрал воздуха в грудь и заорал так, как орал тридцать лет назад:
— Стоять!
Его услышали. Испуганные воины таращились на него во все глаза, но остановились. Бегство всегда начинается легко, но Салливан знал, что вернуть убегающих можно почти всегда.
— Стоять, сучьи дети! Куда вы собрались, ублюдки?
— Но там… — бормотал один из солдат. — Но там… мы проигра…
— Назад в бой! — рявкнул Салливан, не давая солдату договорить. — Построиться и в бой! В бой!
Он пошёл к укреплениям, не забывая орать и ругаться. Если его уверенность передастся остальным, они выдержат.
— Построиться! Копья вперёд! В атаку!
Бегущие солдаты, хоть и далеко не все, возвращались. Их бесформенную кучу не назвать строем, но это хоть что-то. Салливан уверенно шёл вперёд, без оружия и доспехов, а солдаты следовали за ним. Второй батальон окружен, одна из стен квадрата прорвана и счёт идёт на минуты.
— Бегом! — заорал Салливан.
По пути лежали раненые и умирающие, но это его сейчас не заботило. Он смотрел только вперёд.
— Отец Салливан, постой! — кричал кто-то из священников.
Он не обернулся и побежал дальше, но услышал звук боя за спиной. В их строй врезались всадники лёгкой альбийской конницы.
— Остановись! — отец Фридлен, старый священник с отрубленными пальцами пытался закрыть собой раненого, но альбиец рубанул его мечом, как раз по старому шраму. Старик упал, а горец зарубил следующего священника, который был похож на бандита, и замахнулся на последнего, молодого.
Салливан в два прыжка подскочил к всаднику и вцепился в его одежду. Горец пытался рубануть, но Салливан рывком стащил его с коня и уронил на землю. Альбиец заревел и попытался подняться, а священник взял его двумя руками за голову и повернул до хруста. Тело всадника обмякло.
— Вы убили его? — молодой священник, забрызганный кровью остальных, обвёл круг в воздухе дрожащей рукой.
— Помогай раненым, — сквозь зубы сказал Салливан и завопил во всё горло: — В атаку!
Альбийцы и нордеры не ожидали, что сбежавшая армия вернётся. Пусть вернулось и немного, но внезапность решает. Отец Салливан уже запыхался и его начали обгонять. Солдаты с копьями наперевес, крича при этом, как резанные, врезались во врага. Ветер дул в спину, сдувая чёрный дым в сторону замка. Где-то впереди что-то взорвалось.
Салливан пробирался через толпу. Со всех сторон звенело железо и орали люди. Кто-то схватил его за ногу:
— Помогите, — просил раненый солдат.
Священник высвободил ногу и двинулся дальше. Впереди сражаются пехотинцы Леса. Их строй нарушен и только фронт хоть как-то сдерживает врага, но сзади всё не так хорошо. Слишком много там навалилось нордеров.
— Надо бежать! — закричал какой-то солдат.
Салливан снял с него шлем, чтобы не мешал, и так залепил кулаком в челюсть, что паникёр упал. Священник, вооружённый только шлемом, продолжал свой путь.
— В атаку!
Два нордера насели на ветерана Леса. Одного ветеран прикончил, второй нордер его повалил. Салливан изо всех сил ударил его шлемом так, что северянин обмяк и навалился на ветерана сверху.
— Хороший удар, Святоша, — похвалил солдат.
Впереди ещё нордеры. Один замахивался на лежащего офицера. Нордера снял один из солдат, но его тут же зарубили топором. Победитель схватки склонился над лежащим офицером.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты падаль, — Салливан подобрал лежащее на земле короткое копьё.
Нордер заметил священника и попытался ринуться в бой, но Салливан швырнул в него копьё. Получилось так сильно, что северянин рухнул на спину, подбросив ноги. Копьё пробило его насквозь.
