Промышленники и крупные аграрии сразу обрушились на канцлера за его «большевистскую программу». Ландбунд от имени юнкерства 11 января заявил президенту резкий протест, который тот воспринял с явным сочувствием, поскольку и сам был владельцем имения. В ответ Шлейхер пригрозил опубликовать в прессе секретный доклад о многочисленных злоупотреблениях при выделении «Восточной помощи», когда сотни юнкерских семейств незаконно получали безвозвратные государственные займы. Косвенно в скандале был замешан и сам президент, который незаконно зарегистрировал подаренное ему поместье Нойдек на имя сына, что освобождало последнего от налога на наследство.
4 января, в тот день, когда Папен и Гитлер встречались в Кёльне для выработки плана совместных действий, Шлейхер устроил лидеру левого крыла НСДАП Грегору Штрассеру, вернувшемуся из Италии, аудиенцию у президента. В итоге Штрассер дал согласие войти в правительство. Это внесло смятение в руководство нацистской партии, опасавшееся ее раскола. Так полагал и канцлер, который 15 января в беседе с австрийским министром юстиции Куртом фон Шушнигом заявил, что судьба нацистского движения фактически решена, а сам господин Гитлер уже канул в прошлое.
Но Штрассер так и не решился войти в кабинет. Отказался сделать это и лидер националистов Гутенберг, которого в отличие от Штрассера нацисты принимали в качестве союзника. 15 января они одержали победу на местных выборах в крохотной рейнской земле Липпе, получив там 39 % голосов. Успех был не столь уж и значителен, но Геббельс и его пропаганда подняли такой шум, что произвели впечатление на окружение президента, включая его сына Оскара и статс-секретаря Отто Мейснера.
Поздно вечером 22 января Оскар и Мейснер отправились в пригородный дом малоизвестного нацистского деятеля Иоахима фон Риббентропа, где встретились с Папеном, Гитлером и Герингом. Если верить Мейснеру, то до этого вечера Оскар Гинденбург был против соглашения с нацистами. Вероятно, об этом знал и Гитлер, который предложил сыну президента поговорить с ним наедине. О чем шел этот разговор, осталось неизвестным. По некоторым сведениям, Гитлер одновременно и обещал отблагодарить семью президента, и угрожал разоблачениями относительно аферы с «Восточной помощью» и поместьем Нойдек. Доподлинно известно только то, что Гитлер произвел на недалекого Оскара сильное впечатление. Оставалось лишь сломить сопротивление упрямого президента, который по-прежнему не желал и слышать о канцлерстве этого «богемского босяка». Роль главного уговорщика выпала на долю Палена, который неустанно обрабатывал старого Гинденбурга и интриговал против канцлера, не сумевшего ни расколоть нацистскую партию, ни получить поддержку националистов, партии Центра и социал-демократов. Все планы Шлейхера потерпели провал, он стремительно терял остатки своего влияния.
23 января Шлейхер посетил президента и потребовал распустить рейхстаг, в котором так и не смог получить поддержки, и управлять страной при помощи президентских декретов. Кроме того, он предложил даже временно упразднить парламент и установить военную диктатуру. Это было то же самое, о чем ранее просил Пален, теперь уверявший Гинденбурга, что уговорит Гитлера войти в правительство, которое получит поддержку рейхстага.
Гинденбург напомнил Шлейхеру, за что он сместил Папена, заметив, что с тех пор ничего нового не произошло. Поэтому он просит генерала и дальше добиваться парламентского большинства. Шлейхер понял, что дело его проиграно.
Официальный конец карьеры Шлейхера наступил 29 января, когда он подал президенту прошение об отставке кабинета. «Я уже одной ногой в могиле, — заявил Гинденбург обозленному Шлейхеру, — и надеюсь, что мне не придется потом, на небесах, сожалеть о своем решении». «После такой несправедливости, господин президент, я не уверен, что вы действительно попадете на небеса», — парировал Шлейхер и удалился не только из кабинета, но и с исторической сцены Германии.
Если Шлейхер мог рассматривать свой уход с политической сцены как удаление от активной политики вообще, то Гитлер и его соратники считали, что коварный политический генерал потенциально мог оказаться самым опасным противником, тем более что и после 30 января он беспечно выражал перед знакомыми свое крайне отрицательное и презрительное мнение о нацистах и их методах правления. Поэтому с весны 1934 г. Шлейхер оказался под наблюдением гестапо. Еще в июне 1934 г. от приятелей из министерства рейхсвера он получил предупреждение вести себя осторожнее. В «ночь длинных ножей», когда Гитлер расправился с конкурентами в руководстве СА и другими внутрипартийными и консервативными противниками и критиками, вскоре после полудня 30 июня пятеро мужчин ворвались в берлинскую квартиру экс-канцлера на Грибницштрассе. В неизвестно кем начатой перестрелке Шлейхер и его жена, бросившаяся между мужем и гестаповцами, были убиты.
Хладнокровное убийство Шлейхера все же не может затушевать той роковой роли, которую он сыграл в крахе Веймарской республики и приходе Гитлера к власти. Может быть, каким-то оправданием Шлейхера может послужить то, что его заблуждения и ошибочные расчеты были присущи тогда всей консервативной элите немецкого общества. Крах Шлейхера символизировал и ее крушение.
Литература
Carsten F.L. Reichswehrund Politik 1918–1933. Köln, 1964.
Hentschel V. Weimars letzte Monate. Hitler und der Untergang der Republik. Düsseldorf, 1972.
Vogelsang T. Kurt von Schleicher. Ein General als Politiker. Göttingen, 1965.
«Коричневый мессия»
АДОЛЬФ ГИТЛЕР
(1889–1945)
В галерее немецких канцлеров Адольфу Гитлеру принадлежит исключительное место, хотя он занял этот пост абсолютно законно, с соблюдением всех конституционных норм. Эту исключительность Гитлера хорошо выразил известный историк Отто Хинтце: «Этот человек собственно вовсе не принадлежит к нашей расе. В нем есть что-то совершенно чуждое, как в вымершей первобытной расе, которой еще абсолютно неведома мораль». Это замечание ставит Гитлера вне цивилизованного развития, однако не вне немецкой истории.
Происхождение и юность
Отец будущего фюрера и рейхсканцлера Алоиз родился в лесистой части Нижней Австрии в 1837 г. и был внебрачным сыном крестьянки Марии Анны Шикльгрубер. Спустя пять лет после рождения ребенка бабушка Гитлера вышла замуж за Иоганна Георга Гидлера. Его брат Иоганн Непомук вырастил Алоиза. В 1877 г., уже после смерти своего брата и невестки, он смог добиться от властей признания 40-летнего Алоиза Шикльгрубера сыном Иоганна Георга и своим законным племянником. Приходский священник в Деллерсхайме сделал соответствующую запись в церковную книгу, вероятно допустив ошибку, и будущий отец фюрера стал Алоизом Гитлером.
Адольф Гитлер родился 20 апреля 1889 г. в захолустном городке Браунау-на-Инне. Его отец Алоиз был вначале сапожником, потом таможенным служащим и получил не слишком высокий чиновничий чин обер-официала, но все же по понятиям тех времен он вышел в люди, хотя окончил всего лишь начальную школу. Мать, Клара, урожденная Пёльцл, происходила из крестьянской семьи. Семья часто переезжала с места на место и наконец осела в Леондинге, пригороде Линца, где и обзавелась собственным домом. На надгробии родителей Гитлера высечены слова: «Алоиз Гитлер, обер-официал по таможенному ведомству, домовладелец. Его супруга Клара Гитлер».
Судя по всему, Адольф был главной радостью в жизни матери Клары. Она восхищалась им, баловала, никогда не бранила. Все, что он делал, было хорошо. Ее внимание и любовь были целиком сосредоточены на сыне. Он же в свою очередь командовал ею и, раздражаясь, метал, бывало, громы и молнии. То обстоятельство, что отец по долгу службы много времени проводил вне дома, способствовало более глубокому развитию взаимоотношений матери с сыном. Каким бы ни было влияние мужского авторитета, оно в этой ситуации практически отсутствовало. Мальчик рос инертным. Его пассивность усиливалась, вероятно, из-за болезненности, заставлявшей мать относиться к нему с удвоенным вниманием.
В последующие годы в семье произошли некоторые перемены. Старший сын Алоиза ушел из дому, когда ему было четырнадцать лет, чрезвычайно расстроив этим отца. Затем Алоиз продал ферму, и семья перебралась в Ламбах. Адольф довольно хорошо учился в тамошней, относительно современной начальной школе. Все это время он удачно избегал конфронтации с часто недовольным и суровым отцом.
В 1898 г. семья снова переехала, на этот раз в Леондинг, и Адольф продолжил учебу уже в третьей по счету школе. Он успевал настолько плохо, что вынужден был остаться на второй год. Ему все время приходилось сдавать дополнительные экзамены, чтобы быть допущенным в следующий класс. В конце третьего года обучения в Линце его перевели в следующий класс лишь с условием, что по окончании учебного года он покинет школу. После этого он перешел в школу в Штейре, но в конце четвертого года обучения решил, что больше учиться не будет.
