– Кто ты?! Как твое имя?! – дрогнувшим голосом прошептал вампир, отскочив на пять шагов назад и явно не собираясь впредь сокращать дистанцию.
– Не важно! Я не тот, кто принесет тебе смерть! – ответил Аламез и, бросив под ноги напуганного врага позаимствованный на время поединка кинжал, подобрал свой меч. – Можешь идти; идти куда угодно, но только не к телепорту!
Кивнув, шеварийский вампир поспешил удалиться. Он быстро покинул площадь и, как моррон предполагал, не попытался подло напасть на него со спины, хоть возможность такая имелась.
К счастью, никто из собратьев Дарка не видел, что он пощадил вампира, да не просто вампира, а, бесспорно, хорошего, опытного воина ненавистного всем легионерам клана Мартел. Впрочем, если бы свидетели столь милосердного и в то же время легкомысленного поступка и имелись, то Алмезу не составило бы труда объяснить, почему он это сделал. Среди вампиров, да и людей, так мало осталось тех, кто помнит о доблести и чести. Об этих понятиях все говорят, но мало кто им следует! Так мало осталось тех, кто гнушается биться отравленным оружием или применять в схватке иные подленькие уловки; тех, кто не строит козни за спинами ближних и не вонзает кинжалов в спину; тех, кого возмущает подлость других; и тех, кто, даже обратившись в вампира, пытается остаться «рыцарем без упрека».
* * *
Тишина обманчива, и поэтому в ней есть что-то зловещее. Она, как полный штиль перед бурей, всегда настораживает идеальным спокойствием и предвещает неминуемую беду.
Подобрав оружие, Аламез тут же направился к дому с телепортом, но не прошел и полудюжины шагов, как остановился. Вокруг все стихло, все шумы смолкли, даже звуки схватки, исходившие изнутри строения, а в воздухе витали неуловимые флюиды приближающейся опасности и нарастающего напряжения. Пара секунд бездействия протянулась, как целый час. За это время Дарк не только понял, что за угроза нависла над его головою, но даже успел ее вполне отчетливо увидеть.
Она не мчалась навстречу ему по улочкам опустевшего лагеря-городка и не маршировала под барабанную дробь, а бесшумно и незаметно кралась по крышам, неумолимо сокращая дистанцию и беря в кольцо одиноко стоявшего на площади моррона. Аламез не увидел очертания врагов или их тени, которые, как известно, вампиры вовсе не отбрасывают, но зато приметил едва уловимое глазу движение: сначала в одном месте, затем в другом, а чуть позже еще в нескольких. Сомнений не было, его с трех сторон окружали вампиры, наверняка услышавшие звуки сражения в северной части пещеры и поспешившие на помощь своим. Однако бой закончился раньше, чем подоспела подмога, о чем незамедлительно оповестила воцарившаяся в округе тревожная тишина. Отряду шеварийских кровососов уже некуда было торопиться, и они, вовсе не отказавшись от намерения поквитаться, благоразумно изменили тактику на менее рискованную. Поскольку им не было известно: ни кто так внезапно напал на их сородичей, ни как проник внутрь цитадели, ни чем закончилась схватка, то они не торопились с нападением, а предпочли занять выгодную позицию и сперва изучить обстановку да врага.
Не исключено, что еще в тот момент, когда Аламез только-только почувствовал опасность, его уже держали на прицеле несколько арбалетчиков. Вампиры до сих пор не истыкали его тело болтами лишь потому, что приняли всего лишь за дозорного и ждали, когда из захваченного здания телепорта покажется остальной отряд. То, что не было известно прятавшимся вампирам, оставалось загадкой и для Аламеза, хотя в этом плане он, несомненно, находился в более выгодном положении. Из краткого разговора с вампиром он практически узнал, что из багрового свечения телепорта внезапно появился моррон, а иначе бы враг не стал называть его «морроньей прислугой». Он не знал, чем закончилась резня внутри дома, но мог легко это проверить, всего-навсего отважно шагнув внутрь, навстречу то ли другу, то ли одержавшим верх кровопийцам, а то ли неизвестному, могущественному и кровожадному существу, которого далеко не во всем осведомленные рядовые вампиры клана Мартел приняли за моррона. Кто знает, кому еще шеварийские вампиры успели попортить кровь и кто еще жаждал отмщения?
Одним словом, зайти внутрь дома казалось Дарку делом довольно рискованным, причем его смущало не столько то, что победитель до сих пор не вышел наружу, сколько отсутствие скрывшейся под шумок Ринвы. Если принять за правду сказанное ему умирающим Крамбергом, а перед тем, как вознестись на Небеса, люди не врут, то бежать от него было не в интересах разведчицы. Наоборот, девица должна была до последнего использовать его знания и силу и только затем убить и вернуться в Герканию. Таким образом, из того, что наружу девушка так и не показалась, можно было сделать два вывода: либо она не вовремя встряла в драку и уже мертва; либо, перебив вампиров, неизвестно кто скрылся через портал, прихватив с собой в качестве трофея спесивую, крикливую, но способную зажечь сердце мужчины пленницу. Как бы там ни было, но Дарку все равно следовало переступить порог дома и проверить все собственными глазами. К тому же моррон надеялся, что магическое свечение портала еще не погасло.
К крыльцу Аламез подходил осторожно, изображая прохаживающегося часового, ведь любое поспешное действие могло бы спровоцировать следивших за ним врагов на преждевременную атаку. И лишь когда до заветного, залитого вампирской кровью порога оставалось не более пяти шагов, Дарк, подобно стреле, выпущенной из тугого лука, рванулся с места и, как птичка, взлетел на крыльцо. В общем и целом усыпить бдительность врагов удалось, но над ухом моррона все равно просвистела парочка арбалетных болтов. Когда же он, уже находясь на крыльце, позволил себе обернуться, то увидел более двух десятков быстро мчавшихся за ним вампиров. В отличие от застигнутых врасплох сородичей, эти шеварийцы выглядели куда грознее, поскольку успели основательно вооружиться и облачиться в боевые доспехи.
– Ну, сколько раз тебе говорить, никогда не оставляй за спиной врагов! – настолько внезапно прозвучал за спиной Аламеза прекрасно знакомый ему, по-отечески добрый и назидательный бас, что Дарку даже подумалось, будто ему показалось. – Телепорт не закрыть, коль отступим, вся орава за нами попрется! Придется бой принимать!
На пороге стоял Фламмер. Не бездушный фантом, не жалкая иллюзия и не колдун-двойник, а настоящий Анри Фламмер. Один из тех, ради спасения которых моррон и прошел весь этот долгий, полный лишений путь; тот, кого Дарк дольше всех знал из собратьев; тот, кем больше всего дорожил и любил, как родного отца, с давних-предавних времен, когда еще не был морроном. Можно скопировать до мелочей внешность человека. Двойник способен улыбаться и говорить, как изображаемый объект. Но никто никогда и ни за что не научится копировать взгляд, тот самый неповторимый взгляд, которым Анри так часто баловал своего собрата и товарища по оружию; по-отечески добрый и в то же время задиристый взгляд, наполненный мудростью и жизненной силой.
Вот и сейчас Анри Фламмер стоял, скрестив на груди могучие руки, и щедро одаривал Дарка тем самым неповторимым взглядом. Обнаженный по пояс и весь залитый вражеской кровью воин возвышался посреди дюжины изрубленных им тел и, казалось бы совсем не обращая внимания на приближение новых врагов, без слов, лишь глазами, приветствовал собрата: «Я знал, что ты придешь! Ты не мог меня бросить! Чертовски рад тебя видеть, дружище!»
Усеянный трупами пол, перемазанные кровью стены и большой багровый овал все еще действующего телепорта создавали в совокупности весьма зловещую картину. Особо впечатлительные личности, наверное, сказали б, что именно так и выглядят врата в преисподнюю; сказали б, а затем тут же лишились чувств со страху. Но Дарк в этот миг не замечал ничего, кроме озаренного дружеской улыбкой лица Анри: ни разбросанных по полу обрубков конечностей, ни свисавших с настенных подсвечников внутренностей и заляпанных кровью да мозгами стен. Аламез видел лишь то, что очень давно хотел увидеть; то, ради чего он в это проклятое место и пришел. Жаль только, что быстро приближающиеся враги испортили чудесный момент долгожданной встречи, не дав старым друзьям пары лишних секунд, чтобы по-братски обняться.
Вампиры были уже совсем близко. Двое почти одновременно взмыли в прыжке, рассчитывая сбить с ног морронов, прижать к мостовой и тем самым сразу же закончить бой. Однако они не догадывались, на кого напали, а если бы хоть немного призадумались, как двум легионерам удалось так быстро уничтожить более дюжины их клыкастых собратьев, то повели бы себя куда осмотрительней. Но, как говорится: «На «нет» и суда нет! Что сделано, то сделано!» Самые шустрые из шеварийцев допустили ошибку, недооценив врагов, и тут же за нее поплатились.
