Вампиры были уже совсем близко. Двое почти одновременно взмыли в прыжке, рассчитывая сбить с ног морронов, прижать к мостовой и тем самым сразу же закончить бой. Однако они не догадывались, на кого напали, а если бы хоть немного призадумались, как двум легионерам удалось так быстро уничтожить более дюжины их клыкастых собратьев, то повели бы себя куда осмотрительней. Но, как говорится: «На «нет» и суда нет! Что сделано, то сделано!» Самые шустрые из шеварийцев допустили ошибку, недооценив врагов, и тут же за нее поплатились.
Увидев летящего на него врага, Анри сохранял спокойствие, но всего за секунду до того, как вампир должен был приземлиться ему на грудь, выхватил из ножен меч и выставил его вперед, для пущей прочности хватки держа рукоять обеими руками. Прыгун был готов ко всему, в том числе и к тому, что жертва в последний момент отскочит и попытается зарубить его мечом, но только не к такому повороту событий, ведь практически невозможно устоять на ногах, когда на тебя падает тело, облаченное в тяжелую боевую броню. Однако Фламмеру хватило сил не только выстоять, но и не выронить из рук оружие.
Крепкий нагрудник вампира достойно выдержал столкновение с острием меча Анри, но заканчивающее полет тело мгновенно изменило плоскость движения: натолкнувшуюся на препятствие верхнюю часть немного отбросило назад, в то время как поступательная сила инерции по-прежнему влекла ноги прыгуна вперед. В результате острие клинка моррона процарапало глубокую бороздку по верхней части нагрудника и ушло под забрало, пронзив вампиру горло. Тело прыгуна на миг повисло на мече, словно куропатка на вертеле, а затем Анри резким рывком назад выдернул оружие из раны и заставил тело мгновенно умерщвленного врага повалиться себе под ноги.
Второй прыгун, избравший точкой приземления спину Аламеза, еще быстрее повстречал свою смерть. Выхватив дротик, Дарк резко развернулся, причем, уйдя таким образом от одновременных ударов несущихся к его шее с обеих сторон когтей, ну, а затем полностью погрузил отравленный наконечник в не защищенную доспехами ляжку врага. Быстро перекатившись вбок, моррон избавил себя от трудов выкарабкиваться из-под уже мертвого тела. Затем Дарк тут же вскочил и, с мечом в правой руке и с дротиком в левой, приготовился принять на себя первый, самый мощный и дружный удар многочисленных врагов.
К сожалению, а может, и к счастью, Аламез опоздал. Выхватив второй меч из ножен, Фламмер сам ринулся в атаку и практически погасил волну вражеского напора своим оружием и телом. Чудовищный гул слившихся в один из многочисленных шумов на какое-то время оглушил Дарка, но четкость картинки перед глазами компенсировала временную потерю слуха. На первой же секунде схватки Анри сумел убить двоих врагов и вывести из строя третьего, отрубив ему правую руку выше локтя, но при этом и сам заработал более десятка ранений, как минимум половина из которых были довольно серьезными. Но, несмотря на это, Фламмер не упал и даже не опустился на колени, а продолжал разить врагов, зачастую пренебрегая защитой собственного тела. Такой самоубийственный, хоть и эффективный в плане потерь, нанесенных врагу, стиль ведения боя был, мягко говоря, неприемлем ни для человека, ни для моррона. Аламез мог объяснить увиденное лишь одним: его верный боевой товарищ, старый друг и собрат по клану слышал Зов Коллективного Разума и следовал ему, не утруждаясь щадить себя. На какое-то время Анри Фламмер превратился в по-настоящему бессмертного воина и не гнушался пользоваться своей неуязвимостью. Он неустанно разил врагов, стараясь закончить кровавую жатву как можно быстрее, и не мешал им наносить себе при иных обстоятельствах серьезные или смертельные раны.
Поняв это, причем довольно быстро, Дарк решил не лезть в битву, хотя бы для того, чтобы не мешаться под ногами у друга. К тому же он прекрасно помнил рассказы товарищей, как он сам бился в таком же состоянии и что при этом довольно часто не различал, где пришедший на помощь друг, а где наседающий враг. Перспектива случайно быть раненным, покалеченным или даже убитым вошедшим в боевой раж другом не прельстила Аламеза, и он благоразумно, а вовсе не трусливо предпочел постоять в сторонке, тем более что старина Фламмер разошелся не на шутку, и окончание схватки было не за горами.
К сожалению, мир так странно устроен, что даже если ты сам не желаешь лезть в грязь, то обязательно найдутся доброхоты, которые тебя в нее впихнут. Вампирам приходилось трудно, и немудрено, что в их рядах нашлась троица хитрецов, пожелавших атаковать более слабого, не вступившего с ними в схватку противника. Они накинулись на мирно стоявшего на крыльце Аламеза, уверенные, что быстро совладают с ним, и вовсе не подозревавшие, что отлынивающий от боя «трус» и станет посредником между ними и смертью.
Одного вампира Дарк убил еще до того, как тот успел оттолкнуться от мостовой, чтобы запрыгнуть на крыльцо. Торопливо и поэтому не очень метко брошенный дротик по счастливой случайности угодил врагу в прорезь шлема, хоть моррон метил в узкую полоску шеи между нагрудником и забралом. Двое других успели вспорхнуть на крыльцо, причем с разных сторон, и с ходу атаковали Аламеза как спереди, так и со спины. Довольно легко отбив мечом рубящий удар, нацеленный в шею, Дарк резко отпрыгнул к стене, чем помешал второму противнику нанести укол стилетом под ребра, и тут же прижался спиной к холодным и липким от крови камням кладки.
Теперь вампиры находились у Дарка по бокам. Что один противник, что другой были довольно сильными бойцами как в плане физических данных, так и умений. От атак кровососа справа моррон отбивался мечом, а от наседающего противника слева – заметно полегчавшей котомкой с дротиками, которую он использовал в качестве щита. Плохо, что Аламезу постоянно приходилось крутить головой, разрываясь между быстрыми противниками, ну а огромным плюсом его положения было то, что спина оказалась надежно защищена. Времени на проведение контратак у Дарка практически не оставалось, но зато и все усилия вампиров оказывались тщетными. Как кровососы ни тужились, какими бы ухищренными приемами ни пользовались, но так и не смогли ни заставить моррона оторвать спину от стены, ни принудить его к позорному бегству.
Тем временем в схватке Фламмера с вампирами наступил и явно проявился переломный момент. Боевой дух шеварийского воинства пал, и пораженные способностями противника да количеством своих потерь вампиры один за другим принялись ретироваться, а, говоря простым языком, позорно бежали с поля боя. Те же, кто еще на что-то надеялся, кое-как умудрялись держать строй и отбивать атаки без устали орудующего мечами Фламмера. Заметив это, противника Дарка поспешили поскорее закончить бой и побыстрее присоединиться то ли к обороняющимся, то ли к бегущим. Ради этого они решились на то, чего Дарк уже ожидал. Одновременно нанеся моррону удары, которые тот успешно отразил, вампиры не начали следующую атаку, а, отбросив оружие, кинулись на Аламеза, чтобы прижать его к стене собственными телами и банально, совсем неблагородно, загрызть. Как ни странно, но Дарк им вовсе не препятствовал на первом этапе реализации замысла. Он позволил кровососам схватить себя за руки и навалиться на грудь тяжелыми, давящими на ребра кирасами. И только когда шеварийские вампиры стряхнули с голов шлемы и уже собирались впиться клыками жертве в ключицы, и началось самое интересное и неожиданное.
Внезапно оба кровопийцы почувствовали то, что было надежно скрыто чарами их же собственного клана. Они ощутили истинный запах крови моррона, бывшей для них самым страшным ядом, и, на краткий миг преисполнившись страхом, инстинктивно ослабили хватку да отпрянули назад. Именно этого момента Аламез и ждал (на то, что кровопийцы отравятся его кровью, к сожалению, не приходилось рассчитывать). Резким ударом плеча в грудь Дарк сбил с ног находившегося справа вампира и, пока тот поднимался, успел все еще зажатым в правой руке мечом порезать локоть левого. Получивший незначительную царапину противник тут же забился в конвульсиях, чем ввел в замешательство напарника и дал Аламезу возможность пометить царапиной и его. На этом, собственно говоря, бой был и закончен. Дарку оставалось лишь подобрать выроненную котомку и, перешагнув через катавшихся в агонии у него под ногами вампиров, неспешном шагом отправиться туда, где окровавленное, грозно сопевшее чудовище пронзало мечами последних врагов.
В конце схватки Анри уже весьма отдаленно напоминал человека и очень походил на диковинного зверя красного цвета, у которого некоторые кости, да и внутренности были не сокрыты под мышцами и кожей, а располагались поверх них, причем в весьма неподобающих местах. В какой-то степени это зрелище ужасало, в какой-то – вызывало смех, но Аламез был далек и от того, и от другого. Он просто стоял и смотрел на финал скоротечной битвы и при этом следил вовсе не за тем, какими виртуозными приемами Фламмер умерщвляет, а за тем, как умопомрачительно быстро затягиваются на теле грозного усача раны. В каком-то смысле это зрелище было для Дарка новым, ведь он никогда не наблюдал в бою за собратом, слышащим Зов, и не видел со стороны, на что избранник-моррон способен. Когда же слетела с плеч голова последнего вампира, тело Фламмера уже почти вернуло себе человеческий облик: торчащие наружу обломки костей скрылись под кожей, большинство ужасающих ран затянулись, а от некоторых даже не осталось шрамов.
