«Идиотина!!! Так глупо попасться! Людей увидал, обрадовался… Как баран новым воротам – выставился и пасть раскрыл! Болва–а–а–ан!» Внутренний голос был сама самокритичность.
Быстро просканировать свое состояние. Так, два ушиба, лопнувшая, как перезрелая дыня, бровь (и размер стал соответствующий!), громадная шишка на затылке. Видать, по башке чем–то звезданули, а бровь уже об землю сам разбил. Ярик даже что–то такое смутно припоминал. Ничего, все само, без магии, пройдет, а вот с руками и ногами ситуация поинтересней будет. Чрезвычайно крепкие веревки туго стягивали конечности Ярослава. По правде говоря, он был спеленут как ребенок, только голова свободна. Ярик попробовал напрячь занемевшие мышцы, но жуткий звон в голове заставил поверить в напрасность подобных попыток. И тут резкий окрик, обращенный явно к нему, раскрыл глаза на причину этого странного звона – кто–то по–дружески звезданул Ярика по уху.
– Ну я тебе, гнида, покажу, как пленных в ухо бить, – растягивая слова, произнес Ярик, медленно поворачивая голову к своему обидчику, но замер, встретившись с тем зглядом.
Перед связанным человеком стоял белокожий, с волосатым обнаженным торсом наглый мужик человеческой расы. Заплывшие глазки палача, кустистые брови, широкие, как у гориллы, ноздри, мясистые губы, обрамляющие оскверненный смрадным дыханием рот – вот неполный перечень черт лица (да какого лица?! Морды!), вызвавших антипатию Ярика. правда, решающим фактором, оказавшим влияние на его отношение к этому человеку, была оплеуха, которая, судя по несенной для удара руке, не была последней!
И Ярик испугался боли. Не той, что он терпел сейчас, это мелочь, а той, что могла последовать вслед за ударами. Страшное нервное напряжение, ранее укрытое пластами воли и начавшее обнаруживаться только при первой встрече с людским племенем, вырвалось наружу.
Он многое вынес в этом мире. Водопады боли проливали на него во всех вынужденных странствиях, но не было это ощущения. Ощущения опустошенности. Он потерял надежду жил лишь текущим днем, без прошлого и будущего, был человеком, обреченным на одиночество… И вот этот отчаявшийся в глубине души человек встретил себе подобных, и… судьба преподнесла ему новый сюрприз. Люди, его надежда и его спасение, взяли его в плен. И Ярик нырнул в глубины своего Я, стараясь слиться со своей маской зверя, обретенной им в жутких лесных дебрях. И маска отгородила его от ужасов реальности. Перед пленившими его встал Зверь. Сама смерть смотрела теперь глазами беспомощного ранее человека на любителя бить беззащитных пленников.
Для Ярика это был пик наивысшего слияния с новой гранью его эго. Хриплый полурев–полукрик, заставляющий болезненно вибрировать барабанные перепонки, и вслед за этим молниеносный удар головой. Лоб устремляется вперед плавным текучим ударом, вырастающим из слитного движения всего, пусть и связанного, тела, и встречается с носом бившего его человека. Тихий хруст, и тонкая косточка переносицы, можно сказать, нежно входит в мозг урода в человеческом обличье. Капли брызнувшей во все стороны чужой крови темными точками изукрасили щеки Ярослава. И разом заголосили вокруг взбудораженные голоса. Оказалось, что вокруг были и другие люди, не замеченные сначала впавшим в некое оцепенение, а потом потерявшим от ярости рассудок пленником.
Сторож с обликом палача не успел еще осесть на пол, как Ярик уже повернулся на голоса. Сознание отстраненно фиксировало окружающую обстановку. Матерчатые стены, шкуры на полу, неяркий свет от костра в центре – Ярослав находился в просторном шатре. Вместе с ним там были еще четыре человека и один труп. Трупом стал при участии Ярика один из охранников, но таких, как он, было еще двое. Причем похожи они были как братья. Кроме охранников, в палатке стояли еще два человека с манерами привыкших повелевать людей. Первым и самым главным был обманувший Ярика человек с саблей. Все те же властные жесты, оскорбительная усмешка и поза готовой к броску саблезубой кошки. Рядом с ним стоял старик. Сморщенное, жутко старое человеческое лицо, желтая пергаментная кожа, безжизненные пуговки мерзко поблескивающих в полумраке белесых глаз и яростная, все еще молодая и излучающая Силу аура бойца, привыкшего управлять магией и подчинять ее себе. Шаманы ургов выглядели рядом с этим иком беспомощными сопляками.
Ярик разглядел все это за какие–то доли секунды, но не спел предпринять никаких действий. Он оказался буквально погребен под набросившимися на него двумя охранниками. В падении он ощутимо ударился головой о пол, который оказался, судя по звуку, деревянным и покрытым шкурами. Массивные тела привыкших к обильному питанию людей пригвоздили его к полу получше цепей. И сразу же рядом с ним возникли человек с саблей и старик. Сильные, невообразимо цепкие пальцы первого сжали голову Ярика, зафиксировав ее в одном положении. Второй же, что–то бормоча себе под нос, извлек откуда–то маленький сосуд, откупорил его и зажал двумя пальцами нос Ярослава, выжидая. Ошеломленный, потерявший над собой контроль пленник открыл рот и получил гигантскую дозу какой–то отравы из этого сосуда. Вязкая, гадкая на вкус и напоминающая слизь жидкость проскользнула в пищевод. Словно извержение вулкана началось в его желудке. Сильная жгучая боль растекалась по всему телу. Но человек сопротивлялся. Привычное состояние Сат'тор и попытка очистить кровь. И потоки очистительной магии.
Однако его мучители не собирались ждать. Сильно смахивающий на шамана старик начал выкрикивать короткие фразы на гортанном языке, так похожем на слышанный Яриком язык тарков.
– Гхордымлор! Бардыг суом! – надрывался дед, совершая пассы руками.
Наработанный годами профессионализм и опыт чувствовались за его уверенными движениями. Немного смущал удивленный взгляд высокомерного господина, держащего голову пленника, но это было единственным, что говорило о некоторых проблемах в обряде.
Хитрые плетения чужой магии опутывали разум Ярослава, волю. Но разум, подвергшийся воздействию собственного заклинания, наложенного еще в степи ургов, оказался защищен от таких воздействий. Только это и спасло его от полного порабощения, но сохранить ясность сознания все же не удалось. Чужое Искусство победило голую Силу. Таинственный обряд продолжался…
* * *
– Какой интересный молодой человек! – произнес время небольшой передышки старый шаман. – Впервые встречаю такой тип защиты. Он без сознания, а до разума не до берешься!
– Он маг?! – Человек с властными манерами, являющийся сыном вождя двадцати племен, проявил некоторое беспокойство. – Подчинение может не сработать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
