— Дэррок держит вас в напряжении. Угрожает и при этом напускает туману.
— У меня такое же чувство.
Слабая улыбка исчезла. Лицо Бэрронса снова стало холодным.
— Вы больше не уйдете от меня.
Я вздохнула.
— Я была уверена, что ты это скажешь.
— Хотите, чтобы он снова вас забрал?
— Нет.
— Тогда не будьте дурой. Не срывайтесь навстречу опасности в самый неподходящий момент по какой-нибудь благородной причине и только затем, чтобы злодей вас похитил, хотя это будет не ваша вина, ведь вы должны преследовать благородные цели, а разве нет в мире вещей, за которые стоит умереть?
Я вздернула подбородок.
— Не думала, что ты читаешь романы.
— Я знаю людей.
— Ха. Ты наконец признал, что сам к ним не относишься.
— Я ничего не признавал. Вам не хватает правды обо мне? Так попытайтесь меня увидеть, когда смотрите на меня.
— Почему ты швырнул в потолок торт, который я заказала тебе на день рождения?
— Вы пытались отпраздновать день, когда я родился. Пойдемте, мисс Лейн. Я хочу кое-что вам показать.
Бэрронс развернулся и зашагал в глубь магазина, даже не оглянувшись, чтобы проверить, следую ли я за ним.
Я следовала. Здоровенный ОС был прямо по курсу.
— Кого ты убил, чтобы получить третий камень? — вытаращилась я.
Три камня из четырех, необходимых для «проявления истинной сущности» «Синсар Дабх», светились странным иссиня-черным светом на столе его кабинета.
Бэрронс посмотрел на меня. В темном взгляде была насмешка. Вы правда хотите это знать?
— Забудь, — быстро проговорила я. — Четвертый камень у В'лейна, так?
При этих словах я вспомнила, как исчез В'лейн и почему. Что с ним случилось в том защищенном коридоре? Почему он зашипел на меня? Что причинило ему боль? Я ждала, что вскоре после этого он появится и либо объяснит мне все, либо как следует выругает.
Я думаю, что да.
— Но мы не знаем где.
Пока не знаем.
— Прекрати отвечать молча. У тебя есть рот, вот и пользуйся им. — Меня раздражали намеки на близость в наших безмолвных разговорах.
— Я пользовался ртом несколько дней назад. Да и вы тоже.
— Прекрати мне об этом напоминать! — зарычала я.
— Я думал, что мы покончили с недоразумениями. Я буду корректен.
Я подошла к столу, чувствуя, что сила покрытых рунами камней одновременно притягивает меня и отталкивает. И узнала камень, который стащила в логове Мэллиса. Он был самым маленьким из трех. Второй был вдвое больше, третий — еще больше второго. У камней были острые рубленые края, словно их с огромной силой высекли из материала, химический состав и универсальные законы которого не имели ничего общего с нашим миром. Разложенные рядом друг с другом, все три камня издавали тонкий хрустальный звон разной частоты и тона. Звук был навязчивый и прекрасный. И невероятно тревожный. Словно звон адских колокольчиков.
— Ты сказал, что, если собрать все четыре камня вместе, они споют Песнь Творения. Саму Песнь? Или поменьше? Есть ли вообще песни поменьше?
— Не знаю.
Я поежилась. Бэрронс, который признавался в незнании, беспокоил меня почти так же, как звук камней.
Я потянулась к одному из них. Стоило моей руке оказаться над камнем, как они вспыхнули так ярко, что у меня заболели глаза. Я отдернула руку.
— Интересно, — пробормотал Бэрронс. — Хотите поэкспериментировать?
Я посмотрела на него.
— Ты хочешь попытаться загнать Книгу при помощи этих трех камней. — Чтобы изучить, как Книга среагирует и что еще может проявиться по ходу дела.
— Вы в игре?
Я поразмыслила с минуту над его словами, вспоминая, что случилось в последний раз, когда мы с ним пытались поймать Книгу.
Она тогда внезапно изменила направление и двинулась прямо на нас. Но Книга хотела поймать Бэрронса, а не меня. Она гналась за Бэрронсом, а не за мной. Со мной все в порядке. Я все та же Мак, которой была раньше. Сам папа сказал, что я настолько хороша, насколько это возможно. А все знают, что Джек Лейн — мудрый человек.
— Конечно, — произнесла я.
Пока Бэрронс собирал камни и заворачивал их в бархатную ткань, я смотрела в зеркало Невидимых. Все это время оно висело у меня под носом, в кабинете Бэрронса, но я ни разу не чувствовала присутствия Фейри, а ведь зеркало было одной из реликвий Невидимых. Сейчас оно было закрыто и притворялось совершенно обычным зеркалом.
— Как оно работает? — спросила я.
Бэрронс продолжал молча заворачивать камни.
— Ой, ну перестань, — нетерпеливо проговорила я. — Я же не пытаюсь влезть тебе в голову и открыть один из твоих ненаглядных секретов. Фейри портят мою планету, и я собираюсь вышибить их к черту. Тут любое знание, как и оружие, не помешает. Так что колись.
Он не поднимал глаз, но я заметила слабую улыбку на его губах.
— Иногда мне кажется, что ты отказываешься говорить, только чтобы позлить меня.
— А вы никогда ничего не делаете, чтобы позлить меня? — раздраженно ответил Бэрронс.
— Не тогда, когда дело касается важных вещей. А что, если я попаду туда, единственным выходом откуда окажется зеркало? Я ведь даже не буду знать, как им пользоваться.
— Думаете, вам хватит пороху шагнуть в одну из этих штук?
— Ты бы сильно удивился, — холодно сказала я.
— Нет, если вы все делаете так, как трахаетесь.
Я не хотела, чтобы он сбил меня с толку разговорами о сексе.
— Я хочу научиться, Бэрронс. Научи меня. Если я буду знать хоть часть того, что знаешь ты, мои шансы на выживание будут намного выше.
— Вполне возможно, что жить вам от этого расхочется.
— Черт возьми, ты можешь хоть немного мне посодействовать?
— Я не знаю такого слова, — притворным фальцетом протянул он.
— Я пытаюсь вооружиться, чтобы драться так же, как трахаюсь! — рявкнула я. — Но ты отказываешься мне помочь. — Я ненавидела его напоминания о том, что я была при-йа.
— А я уже начал сомневаться, что вы когда-нибудь снова произнесете это слово, мисс Лейн. Хотя было время, когда вы твердили его, не умолкая. «Трахни меня, Иерихон Бэрронс», — говорили вы. Утром, днем и вечером.
Есть два вида меда, которым женщины с Юга могут полить свои слова, если захотят: мед, на который слетаются мухи, от которого тают мужские сердца, а другие органы напрягаются, и мед, от которого мужчинам хочется свернуться в узел и умереть. Я выбрала второй.
— Если бы я знала, что разговорить тебя так просто, я бы сказала это еще пять минут назад. Трахни себя сам, Иерихон Бэрронс.
