Рисунок зашипел, задрожал на каменном полу и начал дымиться — еще до того, как моя кровь его коснулась.
Я смогла перешагнуть барьер, но не без труда.
— Пойдем, Дэни.
Мы не закончили. Я чувствовала, что впереди нас ждет что-то еще.
Что-то гораздо хуже.
Ответа не последовало.
Я обернулась. За мной оказалась каменная стена.
— Дэни? — позвала я. — Дэни, ты меня слышишь?
Тебе запрещено здесь быть. Ты не одна из нас.
Я резко обернулась. В коридоре, преграждая мне путь, стояла женщина. Очень красивая блондинка с ледяными глазами.
— Кто ты? — спросила я.
Уходи, или узнаешь, что такое наш гнев.
Я шагнула вперед и внезапно почувствовала жуткую боль. Я попятилась.
— Мне нужно попасть в библиотеку. Я просто ищу ответы.
Тебе запрещено здесь быть. Ты не одна из нас.
— Я и в первый раз тебя прекрасно слышала. Но мне нужно осмотреться.
Уходи, или узнаешь, что такое наш гнев.
Я пыталась с ней поговорить, но поняла, что, несмотря на оглушительную боль, которая накатывала при любой попытке двинуться вперед, эта женщина на самом деле — просто магический эквивалент автоответчика.
Что бы я ни говорила, она повторяла одни и те же фразы, снова и снова. Сколько бы раз я ни пыталась шагнуть вперед, боль вынуждала меня отступить.
Я не сомневалась, что этот непреодолимый барьер скрывает самые важные секреты. Мне нужно сквозь него пройти.
В моем распоряжении имелись и другие инструменты. Я открыла рот и выпустила имя В'лейна.
Он появился раньше, чем я договорила, и улыбался — долю секунды.
А затем согнулся пополам от боли. Его золотоволосая голова запрокинулась.
В'лейн зашипел на меня.
И исчез.
У меня отвисла челюсть.
Я снова посмотрела на женщину.
Тебе запрещено здесь быть. Ты не одна из нас.
На данный момент я не видела возможности пробраться мимо нее. У меня не было с собой мяса Невидимых, чтобы съесть и посмотреть, не смогу ли я с его помощью справиться с болью. Но опять же, после того, что случилось с В'лейном, я не знала, поможет мне временная подпитка силой Невидимых или помешает.
И я не особо удивилась тому, что стена за моей спиной оказалась иллюзией.
Но проходить через нее все равно было чертовски больно.
22
— Вчера ко мне приходил Гроссмейстер, — сказала я, переступая порог «Книг и сувениров Бэрронса».
Мягкий свет наружных огней тщательно восстановленного здания омывал улицу и заливал крытый главный вход спокойным янтарным сиянием. Внутреннее освещение тоже было приглушенным. Наверное, Бэрронс больше не считал Теней серьезной угрозой.
Я не видела его, но знала, что он там. После всего, что было, я с легкостью улавливала даже намек на его запах. Хотела бы я, чтобы это было не так. Это заставляло меня вспоминать то время, когда мы танцевали и Бэрронс смеялся, а я не беспокоилась о судьбе мира, а просто была… хорошим зверем. Который ест, спит и занимается сексом.
О простая жизнь!
Я напряглась. Где-то в магазине был Объект Силы или даже несколько Объектов Силы. Один невероятно мощный или много слабеньких. Я чувствовала их желудком. И они горели холодным огнем в темном провале моего сознания. Меня больше не тошнило от ОС. От их присутствия я ощущала себя… живой.
— Гроссмейстер сказал, что уродом, который научил его Гласу, был ты, — продолжала я. — Забавно, что ты забыл сказать мне об этом, когда пытался научить меня.
— Я ничего не забываю, мисс Лейн. Я умалчиваю.
— И уклоняешься.
— Лгу, обманываю и краду, — согласился Бэрронс.
— Если обувь подходит тебе по размеру.
— У вас абсурдные приоритеты. — Он вышел из тени за книжными полками.
Я оглядела его с головы до ног. Я только однажды видела Иерихона Бэрронса в джинсах и футболке. Это было словно мотор «W16 бугатти вейрон» — на 1 001 лошадиную силу — очутился в корпусе «шелби» 65 года. Мощная изощренная сила, хищная, гладкая, бросающаяся в глаза. Эффект был ошеломляющим.
Татуировок на Бэрронсе было больше, чем несколько дней назад. Когда я в последний раз видела его (одетым только в блестящий пот), его руки были без отметок. Теперь замысловатые красно-черные узоры спускались от бицепсов к ладоням. На запястье блестел серебряный браслет. На ботинках были серебряные цепи.
— Дичаем, а? — спросила я.
Кто бы говорил, ответили темные глаза, скользя взглядом по моей черной кожаной одежде.
— Что не так с моими приоритетами? — Я сменила тему. Меня не волновало, что думает Бэрронс о моей одежде. — Ты ненавидел мои разноцветные наряды, теперь тебе не нравится кожа. Тебе вообще хоть что-то во мне нравится?
— Гроссмейстер, как вы его называете, отправил своих принцев, чтобы вас изнасиловать, и мог заняться этим и сам, а вы говорите мне только то, что он… что? Пришел вас уговаривать? Принес цветы? А мой ответ на ваш вопрос, мисс Лейн: кожа. Ваша кожа.
Я постаралась не думать о последних словах.
— Никаких цветов. Только кофе. И даже не из «Старбакса». Я бы зуб отдала за большой латте из «Старбакса».
— Я не стал бы так небрежно разбрасываться зубами. Никогда не знаешь, когда они понадобятся. Для женщины, которая недавно пережила групповое изнасилование, вы как-то странно спокойны.
— О Господи, Бэрронс, а что еще мне терять?
— Никогда об этом не думал.
— Зачем ты его учил? Ты хоть понимаешь, что нечаянно, а может, даже чаянно…
— Нет такого слова, мисс Лейн.
— …мог помочь ему убить мою сестру?
— Вы передергиваете.
— Разве? Чему еще ты его научил?
— Нескольким мелким друидским трюкам.
— В обмен на что?
— А что сказал Дэррок? Снова пообещал вам вернуть сестру?
— Конечно.
— И вы ответили своему насильнику, что подумаете об этом?
— Он сказал, что вернется за мной через три дня. И что мне лучше пойти с ним добровольно.
— Но вы, — мягко проговорил Бэрронс, приближаясь ко мне, — ах, моя дорогая мисс Лейн, вы решили, что вам нечего больше терять. Когда истекают эти три дня?
— А вот это меня по-настоящему бесит. Я не знаю. Он был отвратительно неточен.
Бэрронс посмотрел на меня, его губы изогнулись в легкой улыбке, и на секунду мне показалось, что он вот-вот рассмеется.
— Дэррок держит вас в напряжении. Угрожает и при этом напускает туману.
— У меня такое же чувство.
Слабая улыбка исчезла. Лицо Бэрронса снова стало холодным.
— Вы больше не уйдете от меня.
