Но Хелл ткнул пальцем в рой ярко-красных точек, обозначавших течение повышенной опасности. Оно находилось как раз между ними и Фомальгаутом, а одним из рукавов подбиралось к самому Тейну.
– Мы могли бы срезать путь, – объяснил Хелл. – Вот здесь.
Шорр Кан изумленно посмотрел на него:
– Через Расколотые Звезды? – Он нервно хохотнул. – Хелл, я вас недооценивал.
– Что такое Расколотые Звезды? – спросил Гордон.
– Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему Внешние Миры так ужасно замусорены? – задал встречный вопрос Хелл Беррел.
– У меня не хватило времени, чтобы изучить происхождение звезд.
– Ученые говорят, – продолжил Хелл, – что давным-давно здесь сошлись на встречных курсах два звездных скопления. Они проскочили одно сквозь другое, не получив особых повреждений. Но и немногих пострадавших звезд вполне хватило, чтобы усыпать мусором все Внешние Миры. Каждое из скоплений имело ядро с более плотным расположением звезд. И когда эти ядра пересеклись, эффект был потрясающий. Звезды сталкивались и разлетались на осколки, из которых образовался вихрь, вобравший в себя целые планеты, их обломки и черт знает что еще. Мало кто осмеливался забираться в эти джунгли, но по крайней мере два исследовательских корабля проскочили их насквозь. Если смогли они, мы тоже попробуем. Думаю, не нужно объяснять, насколько это опасно, – как нечто второстепенное добавил антаресианец.
– Не важно, – сказал Гордон.
– Мое мнение никого не интересует? – уточнил Шорр Кан.
– Нет, – в один голос ответили Хелл и Гордон.
Шорр Кан пожал плечами.
– Когда свяжетесь с Фомальгаутом, – попросил Гордон антаресианца, – скажите им, что мы узнали о готовящемся нападении графов, но не упоминайте о Шорре Кане. Они ни за что не поверят в эту историю и могут посчитать наше предупреждение обманом.
Хелл Беррел кивнул:
– Раз уж вы желанный гость при дворе Фомальгаута, я пошлю сообщение от вашего имени. У вас есть какой-нибудь особый пароль, по которому они сразу вас опознают?
Гордон задумался.
– Скажите, что это говорит человек, когда-то назвавший Корханна, министра по делам негуманоидов, скворцом-переростком. Корханн поймет.
Отметка крейсера медленно ползла по карте, пока не приблизилась к зловещему рою красных точек, обозначавших течение. Только после этого Хелл Беррел отправил сообщение на Фомальгаут.
И корабль тут же нырнул в вихрь Расколотых Звезд.
18
Это был настоящий кошмар для пилота.
На оптическом экране Расколотые Звезды казались всего лишь районом, где искры звездного света располагаются немного плотней, чем обычно, но маленькому кораблю вполне по силам проскочить между ними.
Однако радары и сенсоры показывали совсем другое. На них темные холодные осколки звезд свивались в конические и плоские спирали. Вместе с ними кружились мелкие камни и пыль, когда-то бывшие планетами. А дальше яростно сияли уцелевшие звезды.
Компьютеры, принимавшие импульсы радаров и управлявшие движением крейсера, щелкали, как челюсти взбешенной старухи. Хелл Беррел, сгорбившись над панелью управления, прислушивался к шуму и следил за быстро менявшимися символами на дисплеях, лишь изредка выбрасывая руку, чтобы задать новый курс.
Гордон и Шорр Кан, стоя у него за спиной, то смотрели на карту, по которой сквозь рой красных точек еле-еле ползла отметка корабля, то с благоговейным страхом оглядывались на мерцающий экран радара.
– Однажды я побывал в туманности Ориона, но там были детские шалости по сравнению с этим, – пробормотал Гордон. – Есть ли у нас вообще хоть какой-нибудь шанс?
– Есть, если мы не попадем в еще более сложный участок, где радары уже не смогут вовремя определять опасность. Но я подскажу вам, как увеличить наши шансы почти до ста процентов.
– Как?
– Слезьте с моей шеи, черт возьми! – проревел Хелл не оборачиваясь. – Сядьте и успокойтесь. Мне будет проще справиться с этой адской работой без ваших причитаний.
– Он прав, – кивнул Гордону Шорр Кан, и они отступили назад. – Нам здесь нечего делать… Хотя постойте! Есть одно дело, которым можно заняться. Я вернусь через минуту.
Он отправился в кормовую часть крейсера. Гордон устало опустился в кресло, предназначенное для высшего начальства, чтобы сидело и донимало пилотов.
Хелл уверял, что радар не показывает никаких признаков погони. Увидев, как крейсер нырнул в Расколотые Звезды, графы наверняка посчитали беглецов покойниками. И Хелл подозревал, что они были правы.
Шорр Кан вернулся с двумя пластиковыми бутылками, наполненными бледным ликером, слегка напоминавшим по виду молоко.
– Я был уверен, что у Обда Долла что-нибудь припрятано, – усмехнулся он. – Графы Внешних Миров не дураки выпить. Вот, возьмите.
Гордон взял бутылку, но посмотрел на Шорра Кана с удивлением:
– Пить? Сейчас? Здесь? – Он кивнул в сторону экрана радара. – Когда в любой момент какая-нибудь глыба может…
– Именно сейчас. – Шорр Кан сел в кресло. – Или вы считаете, что у нас еще будет более подходящий момент?
Гордон пожал плечами. Возможно, Шорр Кан в чем-то и прав. Ведь Хелл просил их помолчать и не мешать ему в этой утомительной игре со смертью. Что ж, хорошо. Гордон будет молчать. Он поднес бутылку к губам и отпил немного.
Может быть, этот ликер и выглядел как молоко и так же легко вливался в глотку, но через мгновение внутренности Гордона обожгло адским пламенем.
– Он получше того, что мы пили в Темных Мирах, – заметил Шорр Кан.
– Помнится, когда мы с Лианной оказались у вас в плену на Талларне – как же давно это было! – вы сказали, что не держите у себя спиртного, чтобы не испортить имидж аскетичного вождя Лиги.
– И сильно это мне помогло в конечном итоге? – криво усмехнулся Шорр Кан и посмотрел на Гордона с чем-то похожим на восхищение. – У меня в руках была вся Галактика, но тут пришли вы и все отняли. Вынужден отдать вам должное, Гордон, вы настоящий грабитель.
Гордон обернулся и встревоженно глянул на экран. Казалось, ничего не изменилось, но по корпусу корабля что-то стучало и скрежетало.
– Расслабьтесь, – посоветовал ему Шорр Кан. – Это всего лишь крошечные частицы, чуть больше атомов. Не о чем беспокоиться. Я вдруг подумал, – добавил он, – что вы, несмотря на все свои достоинства, всегда были немного дерганым.
– Мне кажется, – произнес сквозь зубы Гордон, – что это вполне естественная реакция на опасность.
– Посмотрите лучше на меня. Я нахожусь в такой же опасности, что и вы. Даже в большей. Потому что, даже если мы выберемся из этой передряги, мои беды еще не закончатся. Я спасаюсь бегством – уже во второй раз, – я, который был повелителем Темных Миров. Но разве я расстраиваюсь? Ни капли. Если Шорру Кану суждено умереть, он умрет с высоко поднятой головой.
Он театральным жестом поднял бутылку, но улыбка на его смуглом лице оставалась все такой же насмешливой.
Гордон покачал головой. Иногда Шорра Кана просто невозможно заставить молчать.
– Так что пейте с легким сердцем, – продолжил тот. – Мы благополучно проскочим сквозь этот ад, а потом, когда доберемся до места, вы спасете мою шкуру. Надеюсь.
Компьютеры затрещали еще сильнее. На экране радара с бешеной скоростью мелькали какие-то точки. Хелл Беррел так сгорбился над панелью управления, что казалось, будто он смирился с неизбежным концом. И Гордон решил занять голову чем-то другим.
Он думал о Лианне. Странно, но даже сейчас, когда все начинало казаться ненастоящим в леденящем душу ужасе близкой смерти, Лианна оставалась реальной. Гордон понимал, что навсегда потерял ее, даже если каким-то чудом выживет. Но от мыслей о ней становилось радостно на душе.
– Знаете, Гордон, – снова заговорил Шорр Кан, – долгое время вы мне казались песчинкой, попавшей в двигатель. Вас выдернули из привычного окружения и вашего времени, зашвырнули в будущее, до которого вам не должно быть никакого дела, и все вдруг пошло наперекосяк. Понимаете, вы с самого начала нарушили порядок во всей Галактике.
– На самом деле я нарушил планы одного Шорра Кана, вот и все, – сухо возразил Гордон.
– Возможно, – согласился бывший диктатор, изящно махнув рукой. – Но скажите, за каким чертом вы в первый раз появились у нас? Я уже спрашивал, но тогда вы пытались обмануть меня, и теперь я не верю тем объяснениям.
– Честно говоря, я сам теперь смутно это представляю, – признался Гордон, сделал еще один глоток и задумался. – Один человек, по имени Кеог, пытался убедить меня, что я видел будущее лишь в своих фантазиях. Я просто ненавидел тот мир, объяснял он, и в своих мечтах представлял звездные королевства и великие битвы в космосе. Конечно же, мы в те времена и думать не могли о межзвездных полетах, поэтому мои рассказы казались ему довольно дикими.
– У нас есть специальное прозвище для таких людей, – сказал Шорр Кан. – Однопланетники. Они намертво вцепляются в свой родной мир, опасаясь, что вне его их подстерегает что-то ужасное или отвратительное.
