— Я мигом, — сказала Ева довольно бодро, закрывая шкаф.
Пока она была в ванной, я ходил взад и вперед по комнате. Открывал ящики, заглядывая внутрь, и снова задвигал их. Передвигая стеклянные фигурки животных, я подумал о муже Евы. В комнате царила атмосфера какой-то мрачной таинственности. Сколько постыдных тайн хранят стены этой спальни, сколько здесь побывало мужчин! Мужчин, которые приходили сюда украдкой, которых охватил бы страх, если бы их друзья узнали о посещениях этого дома. Эти мысли расстроили меня. Я злился, чувствуя, что все мои попытки завоевать Еву не дадут никаких результатов. Мне была ненавистна мысль, что я должен делить ее со всеми теми мужчинами, которые являются сюда. В конце концов атмосфера, царящая в спальне, стала настолько невыносимой, что я выскочил в коридор и крикнул Еве, чтобы она поторопилась.
— Сейчас иду! — отозвалась она. — Имей терпение!
Я услышал, как открылась входная дверь. Вошла Марти. Она бросила на меня быстрый, удивленный взгляд и улыбнулась.
— Доброе утро, сэр, — сказала она. — Сегодня чудесное утро, не правда ли?
— Да, — ответил я, не глядя на служанку. Мне было противно смотреть на нее. Я терпеть не мог угодливого выражения ее лица, ненавидел ее за то, что она знает, зачем я здесь. Интересно, что рассказала ей обо мне Ева. Обсуждают ли они между собой приходящих сюда мужчин, смеются ли над ними? Я не могу находиться в одной комнате с этой женщиной, подозревая, что в глубине души она смеется надо мной.
— Скажите мисс Марлоу, что я жду ее в машине, — резко сказал я и вышел из дома.
Минут через двадцать пять появилась Ева. Она была шикарной и нарядной, но ярко освещенная солнцем, она показалась мне постаревшей и усталой. Я открыл дверцу, и женщина, которую я хотел завоевать, села в машину. Мы посмотрели друг на друга.
— Я нормально выгляжу? — задала свой обычный вопрос Ева.
Я улыбнулся и заверил:
— Восхитительно!
— Не лги. Я действительно выгляжу нормально?
— В таком виде, Ева, ты могла бы пойти куда угодно и с кем угодно, — ответил я, как и в первую нашу встречу.
— Ты не шутишь?
— Нет, не шучу. Причина всех твоих сомнений в том, что ты стыдишься своих поступков и, стыдясь их, чувствуешь себя неполноценной. Пока у тебя все в порядке. Твои тревоги напрасны.
Моя спутница испытующе посмотрела на меня, решила, что я не лгу, и откинулась на сиденье.
— Благодарю тебя, — сказала она. — Куда мы направимся?
— К Никабобсу, — сообщил я, повернул на Сансет-стрит и выехал на утицу Франклина. — Тебя это устраивает?
— Полагаю, что да.
— Я попытался позвонить тебе вчера вечером, но Марти сказала, что ты занята.
Ева состроила гримасу, но промолчала.
— Ты, видно, работаешь целый день и всю ночь напролет? — спросил я, подвергая себя тайной пытке.
— Не будем говорить об этом. Интересно, почему мужчины так любят рассуждать на эту тему?
— Извини… Я совсем забыл, что это твоя профессия. — Я замолчал. Когда обида немного ослабла, я продолжил: — Ты удивляешь меня, Ева. Ты же не жестокая, не правда ли?
Она облизала губы, спросила озадаченно:
— Почему ты так думаешь?
— Потому, что тебя легко обидеть.
— Я никогда не говорила тебе этого.
— Ты очень странная. Всегда настороже и боишься, что тебе причинят зло. Ты всех считаешь своими врагами. Я хочу, чтобы ты видела во мне друга.
— Я не нуждаюсь в друзьях. Я не верю мужчинам. Я слишком много знаю о них.
— Это происходит оттого, что сталкиваешься с самыми отвратительными качествами, какие только есть в них. Так ты не хочешь, чтобы я был твоим другом?
Ева безразлично посмотрела на меня.
— Нет, и хватит городить всякий вздор. Ты никогда ничем не станешь для меня. Я все время твержу тебе это. Почему ты не прекратишь эти пустые разговоры?
Да, все бесполезно. Я снова почувствовал, как во мне растет гнев против этой женщины за то, что она разрушает мои надежды. Если бы я мог хоть чем-нибудь растрогать ее, разбить ее холодность и полнейшее равнодушие, добраться до ее нутра.
— Ты достаточно откровенна со мной, — сказал я, — по крайней мере мне известны мои шансы в отношении тебя, вернее, мне ясно, что у меня нет таковых.
— Интересно, чего ты добиваешься? — спросила Ева. И не только в словах, но и в глазах ее промелькнуло любопытство. — Что скрывается за твоими гладкими фразами? Чего ты хочешь, Клив?
— Тебя, — просто ответил я. — Ты мне нравишься. Ты заинтересовала меня. Я хочу знать, что занимаю какое-то место в твоей жизни. Вот и все.
— Ты — сумасшедший! — раздраженно бросила она. — У тебя, наверное, были сотни женщин. Что ты привязался ко мне?
Да, зачем я привязался к ней? Зачем она мне, когда у меня есть Кэрол? Для чего напрасно терять время и биться головой о каменную стену, когда при каждой встрече я все отчетливее вижу, что Ева никогда не воспримет меня всерьез? Я понимал: бесполезное занятие уговаривать себя не делать того, что с упорством делаешь, задавать вопросы, на которые есть ответы, но которые не устраивают тебя. На все мои разумные доводы против этой продажной женщины имелся один безрассудный контрдовод: я не могу порвать с ней. И вместе с тем, я сознавал, что если не произойдет чего-то, что всколыхнет и перевернет душу Евы, наши отношения всегда будут такими же безнадежными, как и теперь.
— К черту других женщин, — сказал я, останавливаясь у Никабобса. — Они не в счет. Для меня существуешь только ты.
Ева нетерпеливо отмахнулась рукой.
— По-видимому, ты сумасшедший. Я же сказала тебе, что ты ничего не значишь для меня. Не могу же я все время повторять тебе одно и то же. Ты для меня — пустое место и навсегда останешься им.
Я вышел из машины. От долгого сидения затекли ноги. Мне было невыносимо скверно от всего, но я решил все выдержать. Поэтому я любезно открыл для Евы дверцу, заговорил почти спокойно, продолжая наш диалог:
— Хорошо. Тебе незачем тревожиться обо мне. Кроме того, если ты уверена, что абсолютно безразлична ко мне, зачем ты согласилась поехать со мной?
Она сурово посмотрела на меня. Я даже подумал, что зашел слишком далеко и что она повернется и уйдет, оставив меня одного. Но Ева отпарировала с обычным своим смешком:
— Должна же я жить! Не правда ли?
Я почувствовал, как кровь отлила от моего лица, но я на свою обидчицу даже не взглянул. Мы вошли к Ника-бобсу и сели за столик, стоящий напротив входа. Все мои сомнения, которые я пытался от себя гнать прочь, вернулись ко мне с этими проклятыми словами: «Должна же я жить! Не правда ли?» Она скосила мое присутствие только потому, что я платил ей за ее терпение. Это были самые бессердечные, грубые и мерзкие слова, которые приходилось мне когда-либо слышать. Для этой потаскушки я был ничем: не лучше и не хуже любого из украдкой посещающих ее мужчин, готовых оплачивать ее услуги. Я впал в прострацию. Как сквозь сон донесся до меня голос Евы. Он возвращал меня снова к ней. Голос был резким и недовольным. Моя спутница с удивлением смотрела на меня.
— Ты намерен что-нибудь заказать или нет?
Я увидел, что у столика стоит официант. Он с любопытством посмотрел на Еву. Дрожащей рукой я взял меню, но мой мозг все еще отказывался повиноваться мне. Кое-как я овладел собой. Мне было совершенно безразлично, что заказывать: теперь еда не доставит мне никакого удовольствия. Я почувствовал себя больным и опустошенным. Оттого, что Ева не проявила ни малейшего интереса к выбору блюд, мне стало еще хуже. Она пожала плечами и сказала:
— Выбери сам, что хочешь… Мне все равно.
Заказав завтрак, я попросил официанта принести бутылку шотландского виски. Мне ужасно хотелось выпить. Пока официант ходил за виски, я и Ева не проронили ни слова.
— Ты ко всему безразлична и очень хладнокровна, малышка, не так ли? — сказал я и налил в стакан изрядное количество виски.
— Ты так думаешь? — со скучающим лицом спросила она.
Да, завтрак не удался! Чтобы исправить положение и вконец не испортить аппетита, надо что-то предпринимать. От Евы этого не дождешься! Она абсолютно пассивна.
— Есть ли какие-нибудь новости о Джеке? — поинтересовался я, внезапно переменив тему.
— Раз в неделю я разговариваю с ним.
— У него все в порядке?
— Да, все прекрасно.
— Собирается домой?
Ева молча кивнула.
— Сколько он пробудет здесь?
— Неделю… дней десять… я не знаю.
— И я не увижу тебя?
Она покачала головой. У нее был какой-то отсутствующий вид, и я почувствовал, что она не слушает меня.
Чтоб заставить Еву проявить интерес к разговору, я сказал:
— Я хотел бы встретиться с твоим мужем.
На этот раз мои слова дошли до слуха моей спутницы. Она резко подняла голову и посмотрела на меня. — Да?
