— Ты сама создала ситуацию — как не обратить на тебя внимание, когда ты на глазах у СМИ взялась допрашивать отца!
— Я всего лишь задала ему несколько вопросов. Он вышел из себя, вот и все.
Де Пальма недоверчиво впился в нее взглядом.
— И все? Меган, человек потерял сына!
— Он намеренно утаивал информацию от меня! Человек что-то скрывал! Что я должна была делать — поступить как леди и закрыть рот или действовать как полицейский и выполнять свою работу?
— Ты не должна делать подобную работу, если представители прессы находятся в пределах слышимости, и ты, черт возьми, хорошо знаешь это!
Меган предпочла придержать язык. Не было никакого смысла хитрить или вводить кого-либо в заблуждение. Она и правда взорвалась вместе с Полом Кирквудом. Она хотела сказать, что Кирквуд сам вспылил, хотя и не без ее участия, но не стоит дразнить гусей. Не тронь дерьмо, не будет пахнуть. Меган должна была предвидеть проблему, но она позволила своему характеру взять верх. Хороший агент не поступил бы так.
— Да, сэр, — ответила она.
Де Пальма вздохнул и нырнул в свое кресло с высокой спинкой.
— Нравится тебе или нет, но и ты, и дело находитесь под пристальным вниманием, агент О’Мэлли. Смотри под ноги и не болтай лишнего. Ты — хороший полицейский, но никто и никогда не обвинял тебя в излишней дипломатичности.
— Да, сэр.
— И ради Бога, не поднимай больше то дело о сексуальном домогательстве прошлой осенью. У суперинтенданта был инсульт.
— Это несправедливо, — взметнулась Меган. — Я не поднимала его никогда. Оно не имело никакого отношения ко мне. Генри Фостер сам разворошил это осиное гнездо.
Де Пальма отмахнулся от ее протеста.
— Неважно. Мы все под пристальным вниманием. Если не сможешь справиться с чьим-то давлением или со своим собственным характером, у меня не будет выбора; мне придется самому принимать меры.
С минуту он многозначительно помолчал, а затем, надев очки, принялся разглядывать верхнюю страницу горы документов, аккуратно сложенных около безупречно чистого пресс-папье. Меган втянула воздух и решилась попросить разрешения уйти. Де Пальма посмотрел на нее, выражение ищейки на его лице смягчилось.
— У вас там есть хоть что-нибудь вообще?
— Только фрагменты пазла. Но картинка не складывается.
Он перевел глаза на фотографию своих сыновей.
— Заставь сложиться. Раскрой это дело, Меган. Заставь их состыковаться.
11.13
— 28 °C, коэффициент комфортности: — 44
Тяжесть ультиматума Де Пальмы заставила Меган проскользнуть в правоохранительный центр через боковую дверь, которой редко кто пользовался. Пресса оголодала без сообщений и была готова получить хоть крупицу новостей о телефонном звонке, но ей нечего было сказать. После получения взбучки горячим ее желанием было стать невидимой для медийных лиц, но она знала, что единственным успешным исчезновением где-то здесь было исчезновение Джоша Кирквуда и ее работа — заставить его появиться вновь.
Застарелый запах сигар и освежителя встретил ее как невидимая стена, когда она вошла в свой офис. Она напомнила себе купить фильтр для воздуха.
Индикатор сообщения на автоответчике вспыхивал, как стробоскоп. Она нажала кнопку воспроизведения, затем стянула шарф с головы. Пэйдж Прайс хотела взять интервью.
— Ага, когда свиньи полетят, — буркнула Меган, снимая меховые наушники.
Генри Фостер хотел получить комментарии к записанному телефонному звонку.
— Да-да! Ты его получишь, как бы не так, близорукий старый мешок дерьма, — продолжала злиться она, расстегивая молнию на парке.
— Агент О’Мэлли, это Стюарт Филдинг из Национального центра информации о преступности. Пожалуйста, перезвони мне как можно скорее, у меня есть совпадение присланных тобой отпечатков пальцев.
Отпечатки Оли Свэйна!
— О! Иисус, Мария и Иосиф! — шептала Меган, ее сердце неистово колотилось в груди.
Она швырнула парку в направлении вешалки, опустилась на свой колченогий стул и схватила телефонную трубку. Все ее тело дрожало, когда она набирала номер штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне. С трудом выдержала обычную канитель разговора с регистратором — и, наконец, Стюарт Филдинг сам появился на линии.
— Извини, что поиск занял так много времени, но мы не могли получить совпадения ни по имени, ни по отпечаткам в твоем географическом регионе. Мы должны были увеличивать территорию поиска неоднократно. Наконец, мы получили его в штате Вашингтон. Ну, ты готова?
— Ты даже не представляешь как! Давай!
— Согласно Автоматизированной системе идентификации отпечатков пальцев и базы данных о преступлениях, твой парень — Лесли Олин Сьюик. Родился 31 октября 1956 года. Провел пять лет из десяти в государственном учреждении в городе Уолла-Уолла, штат Вашингтон, и был условно освобожден в день рождения в 1989-м.
— За что он сидел? — Меган затаила дыхание.
— Он был осужден по двум пунктам обвинения в растлении малолетних. Я отправлю тебе факсом запись о его аресте и судебном преследовании.
Почти автоматически Меган поблагодарила Филдинга и повесила трубку. Ее глаза горели, когда она уставилась на записи, пришедшие по факсу.
Оли Свэйн, также известен как Лесли Олин Сьюик
5 из 10 — Уолла-Уолла
Детский растлитель
У Оли Свэйна был фургон светлого цвета.
У Оли Свэйна был доступ к Джошу.
Оли Свэйн был осужденным педофилом.
Ну, попался, сукин сын.
Прочитав факс, Меган стремглав выскочила из своего офиса и помчалась по коридору, лавируя между чиновниками, секретарями и гражданами, пришедшими сюда по неизвестным причинам. Офицеры дежурной команды, как один, повернули к ней головы, когда она пролетела через дежурку по направлению к кабинету Митча. Натали оторвалась от своей картотеки. Она была явно удивлена и оскорблена, что кто-то может иметь такую наглость, чтобы проскочить мимо нее в охраняемую ею цитадель.
— Я должна увидеть шефа.
— У него шериф.
Меган даже не остановилась. Она ворвалась в офис, сверкая глазами, с яркими пятнами румянца на скулах. Не обращая внимания на Расса Стайгера, она подошла к столу Митча, бросила перед ним рулончик термобумаги — только что полученный факс с данными по делу Оли — и ударила кулаком по столу.
— Твой безобидный мистер Свэйн — судимый ранее педофил из штата Вашингтон.
Ошеломленный, Митч уставился на нее. Он вновь почувствовал, как от страха защемило в желудке.
— Что?
— Лесли Олин Сьюик, он же как Лонни О. Свэйн, он же как Оли Свэйн, был заключен в государственную исправительную колонию в 1984 году за принуждение к сексу девятилетнего мальчика.
— О, Господи! Нет!
Митч окаменел в кресле. У него никогда не было причин подозревать, что Оли Свэйн был еще кем-то, кроме чудаковатого маленького парня, работающего на катке. И, тем не менее, он чувствовал себя ответственным. Это был его город. Это была его работа — защищать людей Оленьего Озера. И все это время детский растлитель жил прямо у него под носом, а он и не подозревал ничего… Педофил работал в близости с детьми, и он позволил ему…
— Как, черт возьми, ты получила его отпечатки пальцев?
Меган вздрогнула от рыка шерифа и отвернулась от его подозрительного, изучающего взгляда.
— Возможность представилась сама собой, — уклонилась она от прямого ответа. — Я должна была отпустить его как неподозреваемого, но, в конечном итоге, мы заполучили его… Мы не можем арестовать его по нашему делу на основании только этого отчета. Но есть знаменитое распоряжение суда штата Вашингтон насчет нарушения условно-досрочного освобождения. Я уже позвонила судье Витту по поводу ордера на обыск дома и транспортного средства. Этот факс, вместе с описанием фургона свидетелем и потенциальной возможностью Оли украсть Джоша, дает нам возможную причину для обыска. Когда мы возьмем его в этот раз, он получит по полной программе.
Меган ходила перед столом, сосредоточенно обдумывая план.
— Но я вот что подумала, нам, возможно, есть смысл повременить с этим, — неожиданно выпалила она.
— Зачем, черт побери? — Стайгер стремительно вскочил на ноги. — Давайте мы пойдем и погремим в этой маленькой клетке с дерьмом!
— Давайте мы? Кто это мы? — усмехнулась Меган. — Оли Свэйн живет в черте города Оленье Озеро. Это — дело полиции; это вне твоей юрисдикции, Стайгер.
— Забудь! — Шериф впился в нее взглядом. — Это — межведомственное расследование. Я тоже здесь не для мебели.
— Ну ладно! Тогда как мы докажем его участие? — прервала его тираду Меган. — Мы можем установить за ним наблюдение и посмотреть, не приведет ли он нас к Джошу. Мы знаем, что Джош не здесь. Ему нужно было спрятать его где-то. И тогда возникает вопрос, один ли он действовал? Мы знаем, что он не звонил из Сент-Питера и не мог оставить блокнот на капоте машины Митча. Он смог бы привести нас к человеку, который это сделал.
