в которых я не был. Не буду врать, что все эти достопримечательности были интереснее иных местечек моей спутницы, но в процессе импровизированной экскурсии я увлекся: парки, необычные памятники, своеобразные здания. Ната лихо рулила баранкой своей маленькой красной машинки, которая смущала меня толщиной стекол и периодически сменяющимся ненавязчивым эскортом из машин в зеркалах заднего вида. Личным телохранителем я проработал недолго — это был разгар девяностых, мне не понравилась клиентура, — но некоторые навыки остались. И они сейчас вкупе со всеми оговорками Младшего буквально кричали: «Эй! Эта девушка из высшей лиги!»
«Любить, так королеву!» — выдали нижние полушария, хороня все предупреждения верхних. Недосягаемая высота манила, заставляя мириться со всем ритуалом ухаживаний. Столичные цветочные лавочки обогатились за счет скрытой от Заек премии, так же, как и разбросанные тут и там кафешки и ресторанчики. Ела, кстати, моя новая-старая знакомая, вовсе не жеманясь, но и не вводя меня в банкротство, соизмеряя свой аппетит с моими финансовыми возможностями.
Увы, но Натали не продавщица в ларьке, и даже не лейтенант СБ, как Зайки. За три дня встреч мне лишь удалось урвать несколько поцелуев и немножко потискаться, почти профессионально скрываясь с глаз эскорта, о чем-то большем приходилось только мечтать. И мечты так и остались бы мечтами, если бы не собственная инициатива Наташи, заявившейся перед самым отъездом ко мне в гостиницу. Три часа… мало или много?..
— Стой!
— Что⁈ — всполошился я, уже готовый ворваться и сломить сопротивление.
— Понимаешь… ты у меня первый… — краснея, пробормотала девушка.
— Солнышко… я буду очень осторожен…
Мало! Три часа — это отчаянно мало! Но все мои хотелки разбивались о не ведающее жалости расписание рейсов. И неясно, когда состоится следующая встреча.
— Царевой Наталии. Главпочтамт, до востребования.
Мне, разрывавшемуся от нежности и других неясных чувств, подобного предложения показалось недостаточно:
— Из меня тот еще писатель!
— Как и из меня! Если получится, то мы встретимся раньше.
— Я буду ждать.
— Я тоже.
Между нами осталось много невысказанного. Но прозвучавшее «я тоже» обнадеживало.
Глава 13
Смотреть в глаза встречавшим Зайкам было откровенно стыдно — почти годовое сожительство можно смело приравнять к браку, а я, получается, им изменил. И не с Маздеевой, связь с которой я почти не прятал, тем самым признавая ее незначительность, а с девушкой, в которую в настоящий момент был влюблен! Мои неловкие попытки объясниться прервал присланный от Ван-Димыча гонец:
— Окно! — проорал наш штатный водитель, — Первая четверка!
Первая четверка — это я, Зайки и Юрьев. Так и не покинув зону аэродрома, я проследил за погрузкой наших машин на борт, сначала дотошно проверив уровень зарядки батарей и осмотрев на предмет внешних повреждений. Приехавшие с грузовиком и сопровождавшей охраной два «М» с Сашком терпеливо стояли в сторонке, болтая с пилотами «Мишки». «Мишкой» самолет назвали не в честь меня или Рыбакова, легкий транспортник Мигунова-Шатуновой давно получил такое прозвище, а народ из нашего КБ видел в совпадении хороший знак.
— Куда? — спросил у подходящего ко мне капитана ВВС Али Истоминой. Пилоты были прикреплены к нашему КБ, и с этим экипажем мы налетали в общей сложности уже не одни сутки, давно перейдя просто на имена.
— Привет, Лось! Сегодня недалеко — Ржев. Условия для полета оптимальные, будем на месте через два часа, — отрапортовала мне летчица.
Пункт назначения не понравился — еще не выветрились из памяти впечатления о неудачном дебюте. Весело проводя время отпуска в Москве, я все же вспомнил о Елене Васильевне, но попытки застать ее на месте не удались — «абонент вне зоны доступа». Наверное, можно было найти ушлую тетку через Забелину, но соваться к той не хотелось — пришлось бы объяснять свой интерес, а я еще даже себе не мог четко сформулировать, каких ответов хочу добиться от телохранительницы.
Аля свистнула своему экипажу, заливисто хохочущему над рассказом активно размахивающего руками Рыбакова, но те не услышали или сделали вид, что не услышали, помимо веселья ведя массированный обстрел глазками по четверке парней — проследив вместе со мной за погрузкой, Квадрат подтянулся к инженерам, встав четвертым тоже послушать историю. Вообще-то Мишка не претендовал на звание души компании, но иногда под настроение мог выдать что-то убойное, заставляя окружающих держаться за животы от смеха. Пришлось капитану идти к ним, я увязался следом, а за мной хвостом — неотлипающие Зайки. Они считали, что я и так слишком много внимания уделяю Алевтине и в чем-то были правы: как старший по званию в команде я вынужден был контактировать с капитаном больше всех, хотя никакой любовной составляющей в нашем общении не наблюдалось кроме рядовой взаимной симпатии двух постоянно сталкивающихся по работе людей. Но ревнивые девчонки видели в нашем сотрудничестве нечто большее, поэтому всячески демонстрировали летчице свое положение при мне.
Приблизившись к компании, недовольно отметил разбросанные вокруг них фантики от конфет — не люблю посторонние предметы на летном поле, еще со службы в прежней жизни осталось. Впрочем, я свинство и без привязки к аэродрому не любил, предпочитая не сорить на улице.
— Мусор собрать! — опередив меня на миг, скомандовала Истомина.
Вот она — разница менталитетов! Сконфуженные окриком командира летчицы рьяно кинулись поднимать яркие бумажки, а стоявшие рядом парни даже не шевельнулись, флегматично наблюдая за суетой штурмана и второго пилота, хотя сами тоже наверняка бросали обертки на траву. Хотя может и нет — медовая ириска вряд ли удостоилась внимания Макса, с детства страдавшего аллергией на мед, а Мишка уже три недели подряд жаловался на зубы, и вряд ли за те четыре дня, что меня не было в Муромцево, ситуация поменялась — до моего отъезда он на все наши попытки заманить его к стоматологам обивался как мог. Стоявший на одной из оберток Сашка, просто не любивший сладкое, спокойно проследил, как Ульяна отлепляет фантик от его ботинка. Я сам собрал несколько оранжевых бумажек — мне не западло, и сунул в карман — ближайшая урна располагалась в здании, а до него топать и топать.
Под суровым взглядом Али экипаж ушел в самолет, а я обратился к парням:
— Кто сегодня с нами?
— Я, господин капитан! — гордо выкрикнул Сашка Панцырев, шутливо отдавая мне честь, — Но я не с вами, я вторым бортом.
Пока что на каждое окно с нами летал представитель КБ. Съемка боев велась, но военных больше интересовали твари и их повадки, нежели наши машины, плюс нам пленки доставались мало того что в перезаписи, так еще с большой задержкой и со значительными купюрами, поэтому Ван-Димыч считал не
