Однако Тормента она видела.
Он казался острым словно лезвие, напряглись не только мускулы его бедер, но и всего тела, начиная с бицепсов и заканчивая прессом… даже его ступни под простыней поднялись. Его вторая рука, та, что ласкала ее, вернулась к бедрам.
– Думаю, тебе лучше уйти.
Его голос был таким глубоким, она нахмурилась, будто пыталась расшифровать его слова.
– Я сделала что-то не так?
– Нет, но я собираюсь. – Он сжал зубы и задвигал бедрами под простыней, поднимая и опуская. – Я должен… Черт.
И тогда стало ясно, что он имел в виду.
– Ноу-Уан, прошу… я должен… я не могу больше сдерживаться…
Его огромное тело было столь прекрасно, мучимое этой агонией: он был в крови, ранах и синяках, тем не менее, было что-то несомненно сексуальное в том, как он стискивал зубы и выгибался на столе.
Какое-то мгновение ее кошмар с симпатом грозился снова вырваться на свободу, ужас пытался зацепиться за край ее сознания. Но затем Тормент со стоном прикусил нижнюю губу, его длинные клыки впились в мягкую розовую плоть.
– Я не хочу уходить, – хрипло сказала она.
Его лицо напряглось, очередное проклятье сорвалось с губ.
– Останешься и станешь свидетельницей шокирующего представления.
– Так… покажи мне.
Эти слова привлекли его внимание, взгляд снова обратился к ее глазам, а тело замерло. Он не шелохнулся, только моргнул.
А потом резко выдохнул:
– Я собираюсь заставить себя кончить. Ты понимаешь, что это значит? Оргазм?
Ноу-Уан поблагодарила Деву-Летописецу за сиденье. Потому что от его охрипшего голоса, опьяняющего аромата, его эротичной хватки на эрекции, даже ее здоровая нога лишилась сил поддерживать ее довольно маленький вес.
– Ноу-Уан, ты понимаешь?
Часть нее, только пробудившаяся, ответила:
– Да. Понимаю. И я хочу видеть.
Тормент покачал головой, будто собирался возразить. Но не сказал ничего более.
– Облегчи свою боль, воин, – сказала она Торменту.
– О, Боги…
– Сейчас.
От ее приказа он, казалось, попал в рабство: внизу, одно из его колен поднялось, ноги широко раскрылись, его хватка была обернута вокруг того жизненно важного места, что определяло его как яркого представителя мужского пола.
Произошедшее после не поддавалось описанию. Он ласкал себя под скомканной простыней, вращая бедрами, вжимаясь в стол, набирая темп…
О, эти звуки: начиная с его дыхания, стонов и заканчивая скрипом стола. Перед ней лежал самец мужского пола, охваченный конвульсиями страсти.
И не было обратного пути.
Ни для кого из них.
Быстрее. Еще большее давления от его рук, пока его грудь не поднялась, казалось, он был вырезан из камня, а не сделан из плоти. А потом он выругался на прерывистом выдохе и выгнулся от хватки на своей эрекции. Его спазмы сдавили ее собственную грудь, затруднив дыхание, словно то, что сейчас происходило с ним, находило отражение в ее собственном теле. Воистину, что это за чудо? Казалось, Тормент был охвачен болью, и все же не желал избавиться от нее… даже наоборот, он растягивал ее, двигая бедрами еще быстрее.
Пока все не закончилось.
А потом в комнате раздавалось лишь их дыхание, поначалу достаточно громкое, постепенно затихающее, пока они оба не успокоились.
Когда ее взбушевавшиеся чувства утихли, разум ступил на сцену, и то же самое, казалось, происходило и с ним. Достав руки из-под простыни, он предоставил взору влагу на ткани, которой не было раньше.
– Ты в порядке? – хрипло спросил он.
Она раскрыла рот. Голос покинул ее, и она могла лишь кивнуть.
– Ты уверена в этом?
Было так трудно облечь свои чувства в слова. Она не была напугана, это точно. Но была… не в порядке.
Она кружилась, была взбудоражена. Внутри головы. Снаружи.
– Я… сбита с толку.
– Из-за чего?
Раны в его теле заставили покачать головой. Не время для разговоров.
– Позволь привести целителей. Тобой должны заняться.
– Ты важнее всего этого. Ты действительно в порядке?
Судя по его напряженному подбородку, было ясно, что он не отступит. И без сомнений, если она уйдет за хирургом, Тормент последует за ней, оставляя за собой дорожку из крови, отнюдь не лишней.
Ноу-Уан пожала плечами.
– Я даже подумать не могла, что…
Она не закончила, реалии всей ситуации нахлынули на нее. Его эрекция, испытанное им удовлетворение… все это связано с его шеллан, не так ли? Она сказала, что Веллесандра может встать между ними, и Тормент ясно дал понять, что не желает никого кроме своей шеллан: казалось, он был сосредоточен на Ноу-Уан, но по всей вероятности просто проецировал на нее чужой образ.
Произошедшее не имело к ней никакого отношения.
И в действительности, это не должно было беспокоить ее. В конце концов, она сказала ему, что хочет именно этого.
Так почему она чувствовала себя на удивление расстроенной?
– Я в порядке. – Ноу-Уан встретила его взгляд. – Клянусь. А сейчас, могу я позвать целителей? Я не смогу спокойно вздохнуть, пока они не позаботятся о тебе.
Его глаза сузились. Но потом он кивнул.
– Хорошо.
Она отвернулась с напряженной улыбкой.
Когда она дошла до двери, Тормент окликнул ее:
– Ноу-Уан?
– Да?
– Я хочу отплатить тебе тем же.
И от его слов она замерла на месте.
***
Сердце Тора тоже застыло.
Ноу-Уан стояла у двери, спиной к нему, и он не мог поверить в то, что вырвалось из его рта… но это была чертова правда, и он останется верен своему слову.
– Я знаю, что ты возвращаешься в Святилище, чтобы позаботиться о своей нужде в крови, – сказал он. – Но этого не может быть достаточно. Не сегодня ночью. За последние сутки я взял у тебя слишком много.
Когда женщина не ответила, он уловил ее запах и был вынужден проглотить ответный рык, зародившийся в горле. Тор сомневался, что она осознавала это разумом, но реакция ее тела была ясна как божий день: оно хотело того, что он мог предложить.
Отчаянно.
Но только… Господи, во что он лезет? Он собирался кормить кого-то кроме своей Велси? Боже, помоги, если она вообще примет тебя снова.
Нет, нет, нееееет, секс тут совсем ни при чем. Он просто хотел позаботиться о ней, потому что она дала ему свою вену. Дело только в крови… это и так выбивало его из колеи, спасибо великодушное.
Ты так уверен в этом? – спросил тоненький голосок.
Он уже собрался послать себя самого ко всем чертям, когда в голове всплыла дерьмовая лекция Лэсситера: Тыжив. Онамертва. И из-за того, что ты цепляешься за прошлое, вы оба попадете в Небытие.
