Я есть то. Вот высшее утверждение Упанишад: я есть то! Это «я» не означает эго, это «я» просто означает ваше чистое существование, без всякого эго. Это, скорее, безличное бытие, нежели какое-то объективное существование. Здесь нет понятия «я», это чистое существование. Человек просто есть.
В тот миг, когда вы лишаетесь эго, полностью избавляетесь от эго, от самости, и остается только чистое сознание без всякой идеи о каком-то «я»
в своем центре, тогда вы есть то, и тогда нет никакой разницы между вами и всем остальным.
Именно за это распяли Мансура. Если бы он жил в Индии, тогда его любили бы и уважали как провидца Упанишад, но его убили. Он объявил:
«Ana'l haq — я есть истина!» Мусульмане не могли смириться с такими его заявлениями, эти слова были нестерпимы. Людям казалось, что любой человек, который объявлял, что он есть истина, произносил кощунственные слова, направленные против их религии, что эти слова исполнены эгоизма. Люди полагали, что человек, по сути, говорил: «Я есть Бог». Истина означает Бога. «Ana'l haq — я есть истина, высшая истина!» Но они не могли понять Мансура, ведь они ничего не видели. Они не были способны почувствовать существо Мансура.
Он не говорил, что Мансур есть истина. Он говорил, что Мансура больше нет, что оставшееся и есть истина. Когда он говорил: «Я есть истина», он, по сути, имел в виду: «Меня больше нет, осталась только истина».
Слова мистиков необходимо понимать очень осторожно, иначе вы, скорее всего, не поймете их. Упанишады говорят: «Ахам Брахмасми — я есть Бог, я абсолютен, я — это высшая истина». Но это не имеет никакого отношения к «я». На самом деле, мистики пытаются передать то, что непередаваемо. Они говорят: «Меня нет, теперь есть только Бог. Поэтому я говорю, что я есть Бог». Теперь говорит Бог, а не мистики.
Ибо я сам есть То!Позволь моему дыханию слиться с дыханием космоса…
Это молитва, которая возможна только после медитации.
Позволь моему дыханию слиться с дыханием космоса…
Я не должен никаким образом отделяться от целого. Я должен дышать вместе с целым, я должен танцевать со всем сущим. В таком состоянии человек полностью отпускает себя. Обычно мы постоянно толкаем реку, боремся с рекой, пытаемся идти вверх по течению. Поэтому мы несчастны, ведь мы не можем победить, мы обречены на поражение.
Вы не в силах победить целое, вы только часть его, крошечная часть, пытающаяся одержать победу над всем сущим. Это чистая глупость! Но вы можете победить, то есть можете победить вместе с целым, а не целое. Вы сможете победить, если сольетесь с целым. Вы сможете стать завоевателем.
Поэтому мы назвали Махавиру джиной, то есть завоевателем. Почему же мы назвали его завоевателем? По той простой причине, что он растворился с целым, слился с целым. Его дыхание было уже не отделено от целого, как и ритм его сердца. Ритм его сердца и ритм сердца вселенной слились в едином глубоком ритме, они стали гармонировать друг с другом, и вселенная передала Махавире великое понимание.
Позволь моему дыханию слиться с дыханием космоса,Пусть мое тело будет словно пыль,
«Забудь мое тело, ведь я знаю о том, что меня больше нет в нем. Прошу тебя, считай меня только сознанием». Вот что такое молитва!
О ум, запомни же, запомни то, что сделано.
Это очень важная сутра, поэтому Иша Упанишада повторяет ее дважды:
О ум, запомни же, запомни то, что сделано.О ум, запомни же, запомни то, что сделано.
Первая фраза — «О ум, запомни же, запомни то, что сделано» — означает следующую установку: запомни то, что сделали с тобой другие люди. Они заставили тебя отождествлять себя с телом. Как только ребенок рождается, мы тотчас же начинаем обуславливать его, как будто ребенок — это не что иное, как тело. Поэтому мы отделяем мальчиков от девочек. Мы настойчиво напоминаем людям, что у девочки женское тело, а у мальчика мужское тело. Прямо и косвенно мы подчеркиваем это, и такая информация превращается в обусловленность. Все, что беспрестанно повторяется, становится обусловленностью. Женщина начинает отождествлять себя с телом, и мужчина начинает отождествлять себя с телом.
А затем мы начинаем настойчиво осуществлять новое отождествление: с умом, с честолюбием и желаниями. Мы продолжаем обуславливать детей, пичкая их всякой ерундой. Мы хотим, чтобы они стали великими, известными, богатыми, властными, чтобы они стали президентами, премьер-министрами или еще кем-то. И, по всей видимости, никто не берет на себя труд сказать им: «Ты не тело и не ум. Ты то, что превосходит и тело, и ум». Из-за этого все наше образование воспитывает детей неправильно. И образование — это долгий процесс. Почти третья часть жизни тратится впустую на образование, а ведь это двадцать пять лет. Когда вы заканчиваете университет со степенью доктора философии, треть вашей жизни уже улетела псу под хвост. Люди обусловили вас, и вы считаете себя телом и умом.
О ум, запомни же, запомни то, что сделано.
Запомните все, что сделали с вами другие люди, чтобы вы могли самостоятельно избавиться от обусловленности.
О ум, запомни же, запомни то, что сделано.
Зачем же Упанишады повторяют эту фразу? У обеих этих фраз разные значения. Первое значение таково: «Запомни то, что сделали с тобой другие люди». Второе значение таково: «Запомни то, что ты сам сделал с самим собой. Преступники — это не только другие люди, ты сам не меньше себе навредил. Ты участвовал в обусловленности, ты принимал ее, ты ни разу не восстал, ты старательно прислушивался к всевозможным суевериям».
Если ваши родители говорили: «Ты индуист», вы становились индуистом. Вы ни разу не спросили их: «Зачем все это?» Вы никогда не задавали вопросы. Ваши родители говорили: «Ты джайн», и вы становились джайном, ничем не интересуясь, не задав ни единого вопроса. Вы были готовы быть рабом, рабство было вам вполне по душе.
Итак, запомните и то, что вы сами сделали с собой, ведь вы предали себя, вы не были искренними с собой, вы фальшивили. Даже когда вы хотели сказать «нет», вы все же говорили «да», потому что так вам было удобно. Вы хотели поднять мятеж, но повиновались, потому что мятеж мог породить для вас опасное положение, а повинуясь, вы становились респектабельными. Вы хотели кричать и плакать, но все же улыбались.
Вы фальшивили по отношению к самим себе, вы не жили подлинно. Вы не были искренними. Вы носили маски поверх масок, и вы ни разу не показали свое настоящее лицо. Вы никогда не осмеливались быть самими собой. Вы никогда не рисковали. Вы всегда были готовы кланяться тем, у кого в руках власть, религиозная или политическая. Вы всегда были готовы к тому, что социальная система поработит вас, и не важно, какая это система: христианская, индуистская или буддийская.
Даже те, кого вы сильно уважаете, — это, по сути своей, рабы.
Несколько дней назад я прочел письмо одного христианского протестанта. Он написал письмо Матери Терезе из Калькутты, потому что сейчас ее считают одной из великих святых в мире. Благодаря тому, что Мать Тереза получила Нобелевскую премию, она стала одним из самых почитаемых людей в мире. И этот христианский протестант пошел в приют Матери Терезы, в который она собирает детей нищих, брошенных детей, бедных детей, и он хотел взять оттуда ребенка. Мать Тереза всю жизнь только и знала, что собирать сирот, а потом отдавать их в семьи, и ее уважают именно за это.
Но в приюте его спросили, католик ли он. А он ответил: «Я протестант». Ему отказали, и он уже не мог взять ребенка. Он должен был принадлежать к католической религии. Он пришел в сильное замешательство. Эту женщину считают великой святой, одной из самых лучших слуг общества, но все это служение, вся эта миссия подчинена стратегии обращения людей в католицизм. Это уловка, политический трюк. Все эти сиротские приюты, на самом деле, предназначены не для сирот, а для увеличения прихожан в католических церквях. Эти приюты не имеют никакого отношения к нищим, они часть политической игры. Даже протестанту, который тоже христианин, запрещено усыновить или удочерить ребенка. Все эти дети будут католиками. Таким образом, в мире растет количество католиков, их становится все больше. Это способ обращения в свою веру, эксплуатации бедных людей, эксплуатации их бедности.
Даже Мать Тереза — это всего лишь агент католической церкви. Ваши так называемые святые, хотя они и считают себя святыми, все же принадлежит определенным церквям, религиям, сектам — они не вышли за их пределы. Они не могут сказать: «Я просто человек». Они просто не могут просто сказать: «Я принадлежу вселенной, а не католической или протестантской церкви, не индуистам и не буддистам. Я принадлежу космосу». Они не гармонируют с космическим дыханием.
