Впрочем, вопрос, как проморгали ТАКОЙ «источник знаний» те, с чьей родины вывезена тэр-ма, — не праздный, не риторический.
Вот Инна Колчина, занимаясь в «Публичке» бумагами господ Гончарова и Мельникова-Печерского, могла бы засвидетельствовать: да, фрегат «Паллада» доставил в Россию о-очень много рукописей, но все они были ПОДАРЕНЫ японским микадо в знак расположения (в манере всеяпонского главы промышленников, преподнесшего Колчину «Инь — Ян» из Шаолиня).
Ценность же рукописи у японцев определяется не с точки зрения ее древности либо содержания, но с точки зрения каллиграфии. Не совсем так, но тем более тогда «Книгу черных умений» дарить бы воздержались.
Разумеется, всегда можно если не выпросить, то спереть (менталитет, что ли, такой вековой у соотечественников: «Воруют…»). Но для тогдашних японцев подобный менталитет гостей тоже разумелся, и потому за каждым сошедшим с борта фрегата топали, не скрывались — почетное сопровождение-конвоирование: нашли наконец Японию, гости дорогие, дорвались? рады? и мы тоже! но растащить не позволим.
А Китай? О, Китай, пожалуй, — да. Тот же Дунь-хуан вспомнить. Однако распатронивание дуньхуанских свитков — история сравнительно недавняя, и россияне поспели туда к шапочному разбору, последними.
Зато ранее, много ранее, с семнадцатого века, если не ранее, наши люди шастали по Китаю туда-сюда, туда-сюда!
Эй, чегой-та ищете, православные?!
Да так… царство Опоньско. И не православные мы, раскольники мы, в заволжских скитах хоронимся. Читайте (ага!) Мельникова-Печерского, он зело верно про наши скитания накалякал. Что «В лесах», что «На горах». Гоняют нас официальные православные, и принуждены мы — в лесах, на горах… Отверженные. Но зато живы слухом: есть на свете царство Опоньско, где христианам жить хорошо!
Кому-кому жить хорошо?
Да не на Руси, не на Руси — в царстве Опоньском. Ищем…
Ну, верно — именно в ту пору португальцы обнаружили наличие Японии и всерьез пытались втемяшить в сознание аборигенов истинную веру, иезуитскую. Их, иезуитов, даже поначалу приняли благожелательно, вникнуть старались, о чем это они? Потом, правда, лет через полста достаточно вежливо уклонились от обращения в истину, достаточно вежливо попросили португальцев не чувствовать себя как дома.
Но в обширных кругах русских староверов осела неведомым путем (ветром надуло!) проникшая легенда: есть такое царство Опоньско, где христианам жить хорошо, — рай земной!
Земной? Поищем. Дальше-дальше-дальше.
А дальше некуда — море тут, окиян тут. Плавали староверы плохо, заворачивали и — натыкались в Тибете на поселения христиан-несториан. Далеко от Москвы! И от Питера! Тут каждый христианин как бы свой! Живем, братие и сестрие! Дружно. Никто не обижает, даром что кругом азиятцы плосколикие, тут же — просторно, местов всем хватает. Надо странников от нас снарядить, чтоб рассказали нашим там, как оно здесь.
Странники что таскали обратно в заволжские скиты? Скрижали с письменами, доски то бишь. И бумаги, само собой! И в качестве реликвий из Опоньского царства, и в качестве вещественного доказательства существования сего царства (не Япония — и ладно, зато к христианам отношение христианское, значит, назовем Опоньско, так тому и быть!). Прочитать никто из них не мог, но берег.
Когда же сладкая парочка, Гончаров-и-Мельников-Печерский, громила скиты староверов за Волгой (ни-ни собственноручно! на то есть спецподразделения! а ручки литераторам не для погромов даны!), ничегошеньки они, светочи, не жгли — собирали в стопочки листик к листику, скрижаль к скрижали (вот для чего литераторам ручки!), отправляли в столицу. Многое — в казну, многое, если не большее, — в личное пользование.
По прошествии же лет это многое, если не большее, рассосалось по частным коллекциям. Учитывая ареал обитания староверов, обретших царство Опоньско, — Тибет! — запросто могла очутиться «Книга черных умений», наследие Падмасамбхавы махапурушам грядущих веков, в Санкт-Петербурге — и не в Азиатском департаменте, в частных руках. Не прочитать никак, но побережем, побережем.
Ну, а далее — Переворот. И луначарское «кидалово» доверчивого до интеллигентского маразма Дюбуа…
Главное ведь — лежит мертвым грузом! Мертвым! Разлагающимся! В прах превращающимся!
Позвольте! А что же легенда — про водонепроницаемость подвалов, про обеззараживающие-инсектицидные газики-фосгены?!
Насчет герметичности — легенды сильно преувеличены. Вода всегда дырочку найдет, газики — тем более.
На сырость еще можно начхать, к сырости петербуржцам не привыкать, от сырости не протянешь ноги. А вот отравляющие вещества… Про них легенда врет, чтоб никто не сунулся. Нет там никаких ОВ!
Представьте себе наши коммуникации, бессменно барахлящие с момента пуска в эксплуатацию, двухсот летней дряхлости. Да все бы ОВ в полном объеме улетучились наружу, сколько ни латай дыры в подвалах.
Известны случаи массового отравления газом? В центре города, в метро?..
Известны! Телевизор смотрите?! (Стоп! У нас сейчас что? Декабрь девяносто четвертого? Не май девяносто пятого? Мы сейчас где? В Питере? Не в царстве Опоньском? Легенда — про фосген? Не про зарин?… Тогда нет, неизвестны такие случаи). Не-из-вест-ны в Санкт-Петербурге такие случаи. А значит?
Значит, байка про фосген — «страшилка» для особо ретивых искателей кладов, тэр-ма.
Только кублановцев, науськанных четой Сван, вряд ли отпугнула от подвалов байка про фосген. Уж они-то наверняка знали о наличии отсутствия О В в подвалах «Публички».
Цена «Книги черных умений» повыше будет всей добычи из отдела редких рукописей.
НО!
Во-первых, ее искать надо. Искать, искать, искать. Ибо наводчик Вадик Сван как-никак сидел на генизе в отделе редких рукописей, а не в подвалах чахнул, заброшенных со времен Переворота, и где там что в подвалах — не в курсе был наводчик Вадик Сван, и никто не в курсе…
Чтобы искать, искать, искать, необходим запас времени — восьмичасовой рабочий день, два, три. И без помех «кто вас сюда пустил? что это вы здесь делаете, а?».
Отнюдь не шныркой старушкой в противогазе надо быть, хватающей первое попавшееся под шарящую руку.
(У Инны, получается, БЫЛ запас времени — день, два… третьего не дано, недодано. Исчезла.)
Во-вторых, дабы не получилось «принеси то, не знаю что», необходимо знание, как минимум, калмыцкого, бурятского языков, если тибетским не владеешь.
(Инна владела литургическим-тибетским в пределах, достаточных для определения — она, тэр-ма!)
В-третьих, умозрительная ценность тэр-ма, книги из кладов, — для кублановцев ничтожна, по сравнению с изъятым. Изымали кублановцы раритеты, имеющие РЫНОЧНУЮ ценность, реальную, аукционную.
(Зачем только Инне столь неотвязно понадобилась «Книга черных умений»! Научное любопытство — понятно. Однако любопытство имеет свои границы: «сюда нельзя! категорически! нельзя — и все!» Касаемо же умозрительной ценности книги… Не продавать ведь в самом-то деле намеревалась Инна тэр-ма особо заинтересованным лицам, лицам с узким прищуром и почти плоским профилем, полномочным представителям старой школы — ньинг-ма-па!.. Да и нашла ли искомое?)
У них, у взломщиков, было два списка, пояснил Лозовских. Восток и Запад. Брали то, что МОЖНО продать: персидские иллюстрированные издания, например. Техника выполнения рисунков потрясающая!.. «отцов» латинских, например. Золотое тиснение, эмаль, пергамент!..
То есть сочетание внешних роскошеств, типа альбомных излишеств (где про сиятельных орловских жеребцов или про череповецкие празднества — из отдела эстампов), и внутренних научных уникальностей.
Вадик Сван, надиктовывая списки, знал-помнил, где плохо в «Публичке» лежит самое-самое — сочетание интеллектуальной и рыночной ценности.
А «Книга черных умений» — неказиста. Блокнот-«неделька» с тесемочками. Таких рукописей буддийского толка в питерском ИВАНе на Дворцовой набережной — завались! Понавезли в свое время всяческие бородины-цыбиковы… Девать некуда! Изредка ИВАН даже кое-что продает индусам. За счет чего и платит зарплату сотрудникам — мизер. Разумеется, продает не единственные в своем роде экземпляры… Пардон! Рукописный экземпляр всегда единственный в своем роде. Но оттисков с ксилографических досок — множество… В общем, продает ИВАН то, чего у ИВАНа в переизбытке. «Книгу черных умений», отыщись она в ИВАНе, воздержались бы продавать…
Только «Книга черных умений» в ИВАНе возьми да не отыщись. Специалисты, владеющие тибетским языком (вот Лозовских Святослав Михайлович…), авторитетно заявляют — нету. Недостаточно питерских специалистов? коллеги из Москвы могут подтвердить — Инна Колчина регулярно наведывалась, сиднем просиживала. Вплоть до последнего времени! (Минуточку! Последнее время — это когда? — Да вот буквально… да недели полторы назад!)
