В 1938 году Ганди просто-напросто попытался найти аналогию между борьбой индийцев против британского господства и положением евреев в нацистской Германии. Мартин Кинг никогда не сводил расовый конфликт к элементарному противостоянию между чернокожими и белыми людьми. Поэтому он всегда избегал крайностей, искал потенциальных союзников и неиспользованные ресурсы борьбы. Будучи негром, он без труда воспринимал ситуацию, в которой оказывались жертвы любого угнетения. Он с легкостью мог представить себя в роли немецкого христианина во времена фашистского рейха. Вместе с религией он с детства впитал пуританскую этику и был склонен рассматривать роль христиан с точки зрения их вечной обязанности бороться за дело Господа и воспитывать в себе чувство любви к ближнему как средство спасения мира и души человека.
В 1965 году ему с Кореттой удалось провести целую неделю на Ямайке, но и здесь Кингу пришлось выступить с речами. Его хотели послушать многие. Возвращаясь с Ямайки, он 29 июня сделал остановку в Майами, чтобы попасть на съезд Всемирного альянса баптистов, хотя его и не было в списке выступающих. Объясняя эту ситуацию журналистам, он сказал: «Я выступал на многих съездах и не считаю, что всенепременно должен быть на трибуне. Я присутствую здесь в качестве рядового делегата». Не представляется столь уж невероятным предположение, что весьма скромный статус лауреата Нобелевской премии на этом съезде был некоторым образом связан с тем обстоятельством, что доктор Джозеф Джексон ― его главный оппонент и обличитель в рядах баптистского сообщества являлся членом исполнительного комитета Всемирного альянса.
Через неделю Кинг выступил с речью, в которой высказался о проблеме, крайне редко им поднимаемой в течение восьми месяцев, прошедших со дня вручения ему Нобелевской премии. Это было в Питерсберге во время совещания представителей подразделений КЮХР штата Виргиния. Подобно многим другим лидерам негритянского освободительного движения, Кинг старался избегать темы войны во Вьетнаме, несмотря на то что сам был видным деятелем ТПРП ― организации, решительно выступавшей против этой войны. Теперь взорвался и Кинг: «Я не собираюсь сидеть и наблюдать молча, как происходит эскалация военных действий... Бесполезно разговаривать об объединении мира, если не будет никакого мира, с которым можно было бы объединиться. Нет никаких сомнений, что я заинтересован в разгроме коммунизма не менее всех других людей, но мы не победим коммунизм с помощью пушек, бомб или отравляющих боевых веществ. Мы можем одолеть его только тем, что заставим демократию работать по-настоящему... Войну во Вьетнаме необходимо остановить. Необходимо вести переговоры и приходить к соглашению даже с Вьетконгом». Далее он предложил проводить массовые антивоенные митинги и демонстрации, подобные тем, которые КЮХР организовывал с целью достижения гражданских свобод и прав.
6 июля Кинг был в Чикаго, где он обратился с речью к членам Организации объединенных христианских церквей. Он был представлен высокому собранию Роджером Л. Шинном, известным профессором богословия, преподавателем Союзной теологической семинарии США. Шин заявил, что Кинг является «одним из великих деятелей церкви, одним из великих людей нашего времени... Сегодня мы увидим и запомним его, стоящим на трибуне под крестом, значение которого он столь глубоко постиг». Совещание было посвящено теме «Мужество в борьбе за справедливость и мир». Среди присутствовавших Кинг увидел многих из тех, кто шел за ним по шоссе № 80, включая одноногую женщину, которая на костылях прошла весь путь от Селмы до Монтгомери. Они собрались, чтобы повысить значение правозащитной программы в деятельности христианских церковных организаций и, следовательно, усилить в этих кругах поддержку законопроекта об избирательном праве. Речь Кинга «Человек в мире революционных преобразований» в целом соответствовала проблематике собрания, однако он воспользовался этой возможностью прежде всего для того, чтобы поговорить об особом предназначении самой Церкви: «В качестве основного хранителя моральных ценностей общества Церковь должна подходить к расовой проблеме со страстной решимостью. Задача преодоления сегрегации входит в число неотвратимых обязанностей религии. Церковь всегда была обязана служить расширению интеллектуальных и нравственных горизонтов, бросая вызов существующему статус-кво и даже, при необходимости, сражаясь с господствующими нравами... Мы призваны быть термостатами, которые изменяют и регулируют температуру нашего общества, а не простыми термометрами, которые лишь отмечают температуру общественных мнений».
Церковь, сказал он, не всегда была способна соответствовать своему высокому предназначению. «В нашей стране, пропитанной расовой враждебностью, она часто удовлетворялась чисто внешними проявлениями набожности и ханжеской пошлостью. Призванная бороться с социальным злом, она часто хранила молчание, боясь утратить неприкосновенность вне стен и цветных витражей своих убежищ». Далее он подробно рассмотрел понятия свободы, а также свойства, которые превращают расизм в разновидность нравственного зла. «Только негр, ― сказал он, ― может понять все последствия социальной проказы, которые приносит сегрегация. Подавленные страхи, хроническое ощущение неприязни или неудовольствия, равно как и неудержимое беспокойство, чувствительность по отношению к мелочам превращают для него каждый прожитый день в пытку. Всякое столкновение с любыми видами ограничений превращается в настоящее сражение в этой нескончаемой войне. Человек подавлен этими обстоятельствами настолько, что привыкает передвигаться по жизни осторожно, на цыпочках, никогда не зная наверняка, что ждет его впереди».
Церковь способна на многое и она должна делать все возможное, сказал Кинг. «Религиозные институты не имеют права ограничивать свою деятельность областью идей; они должны выходить на арену жизни... Они должны поддерживать все, что способствует усилению законности и укреплению гражданских прав. Они должны использовать свое влияние в экономической сфере, добиваясь более справедливой ее организации, и помогать людям решать такие проблемы, как ведение домашнего хозяйства, образование детей и взрослых, осуществлять контроль над деятельностью полиции». На Церкви в конечном счете лежит такая задача, с которой не может справиться даже наилучшее из законодательств. «Законы, изобретаемые людьми, гарантируют справедливость. Однако высшие духовные сферы подчинены закону любви. Ни один кодекс не сможет заставить отца любить своих детей или заставить мужа испытывать к своей жене чувство нежности и преданности. Закон как юридическое понятие способен принудить отца добывать средства существования для своей семьи, но он не в силах обязать его даровать близким чувство любви. Хороший отец по своей воле отдает то, что от него не требуется силой закона». Именно подобная «готовность людей подчиняться тому, что от них не требуется силой закона» и включает в себя «окончательное решение расовой проблемы».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
